– Так она уехала, – спокойно ответил один из чернорубашечников. – За ней машина пришла. Она села и уехала.
– В… ка-какую машину? – чувствуя, что у него подгибаются ноги, едва вытолкнул из себя Андрей.
– А сразу за вашей пришла. Ее дождалась и уехала. Только что, минуты три…
Андрей онемевшими пальцами нащупывал в кармане ключи от машины.
– Какая машина была?!
– Серебристый вольвешник, номера не помню.
– Дим, жди меня здесь! – рыкнул Андрей отставшему зоологу.
Тот удивленно поднял голову, но Андрей уже нажал на газ, и машина, оскорбив тишину монастыря непотребным визгом, рванула с места.
«Только бы догнать – потом я с кем угодно разберусь!»
По счастью, почти всю дорогу до города не было никаких поворотов, и Андрей увидел серебристый зад «вольво» метрах в трехстах. Ему даже показалось, что за грязноватым задним стеклом он разглядел светлую головку, и выжал скорости сколько мог. Водитель-похититель, видимо, заметил его, прибавил ходу и свернул влево от города, на отрезок, который вел в Духовицы.
«Ну, тебе же хуже!»
Теперь Андрей действительно видел за задним стеклом две головы, темную и светлую.
«В принципе, я женщин не бью, но за непослушание можно и отшлепать – на будущее».
Обе машины, как связанные ниточкой, приближались к мосту через Оку. Там, на въезде, должна быть охрана, и их могли задержать…
«На охрану этот урод не поедет – повяжут… А деваться больше некуда».
Впереди был берег, резко уходивший вниз, в прибрежные камыши.
Вдруг неизвестный начал резко тормозить – Андрей едва успел нажать на педаль, чтобы в него не врезаться. Машина съехала на обочину, пошла по инерции юзом, заскакала по травянистым кочкам и, остановившись, заглохла метрах в пятидесяти от дороги, носом в какой-то колдобине.
Андрей бросился к «вольво».
Дверца была приоткрыта, шофер лежал головой на руле, с бессильно повисшими руками.
«Феномен Анны К. в действии».
Андрей заглянул в салон. На заднем сиденье с заклеенным скотчем ртом и расширенными от страха глазами сидела Анна, Тамарка, остервенело дергая за ручку, пыталась открыть заклинившую дверцу. Почувствовав на себе его взгляд, перестала рвать ручку.
– Тебе русским языком было сказано – не попадаться мне, – произнес Андрей тихо.
Она ничего не ответила, только опять дернула ручку.
Андрей, уже почти не торопясь, выдернул ключ зажигания – пусть попробуют добраться до города, черноголовые. Водитель от его невольного прикосновения упал на сиденье, и Андрей увидел горбоносое, со впалыми щеками смугловато-серое лицо, запачканное кровью. Водила слабо закопошился – значит, жив.
Андрей протянул руку и, переводя ироничный взгляд с одной девушки на другую, отпер дверцу, которая была ближе к Анне. Она, к счастью, открылась. Андрей за локоть выволок Анну из салона – руки у нее оказались скручены каким-то шарфиком.
Андрей оторвал и брезгливо выкинул полоску скотча.
– Иди к машине, – сквозь зубы процедил он.
– Сумка, – мотнула она головой.
Он взял из салона ту самую спортивную сумку, которую перекидывал через ворота во время первого освобождения Анны.
– Иди к машине. Я сейчас приду.
Она неловко, неся впереди себя связанные руки, пошатываясь, пошла к дороге.
– Зуева, предупреждал я тебя…
Тамара молчала, кусая губы в бессильной ярости, видимо, старалась сообразить, что сказать.
– …и значит, никаких приличий соблюдать не должен. Нет? Вижу, ты согласна. Посиди подумай, как жить дальше. И не вздумай вякнуть хоть кому-то, что я или Анна здесь были. Будь поскромнее. Усвоила?
Она ничего не сказала. Андрей запер дверцы, закинул ключи подальше в поле и пошел к машине. Анна К. сидела на переднем пассажирском сиденье, выставив ноги наружу. Андрей плюхнул ей под ноги сумку.
– Я жду разъяснений.
Она подняла голову:
– Руки развяжи сначала.
– Развяжу, когда все скажешь.
– Они у меня затекли!
Андрей растянул узлы. Анна принялась массировать побелевшие кисти.
– Как ты оказалась в машине?
– Они меня затащили.
– Неправда. Охрана все видела. Ты села сама. Это потом тебя склеили. Зачем садилась? Просекла, что это и есть Резо, и захотела с ним поквитаться? Ты и в его фирму для этого устроилась – правда?
Она не ответила, все еще массировала руки.
– Я спрашиваю.
– Да. Правда. – Анна подняла глаза. – Как ты догадался?
– Я, хоть и не обладаю сверхъестественными способностями, далеко не глуп.
– Ты не глупый. Но у тебя в жизни все просто и ясно, а у меня – нет.
– Да, – пробормотал Андрей, обходя машину, – это просто жуть, как у меня в жизни все замечательно и просто. Что ты с этим парнем сделала? – спросил он, заводя машину.
– Ничего.
– А почему же он отключился?
– Не знаю. Вдруг у него голова откинулась, он руль упустил, и… Ничего сознательно я не предпринимала, честное слово.
Пока они ехали, Анна К. достала из сумки какие-то дамские приспособления, зеркальце, салфетки, вытерла лицо, причесалась.
– Куда это мы едем?
– В монастырь.
– Ты везешь меня обратно? – удивилась она.
– Как пожелаешь. Но вообще-то я там своего гостя из-за тебя бросил.
Дима сидел на траве у ворот обители и явно кайфовал, греясь на солнце.
– Извини, Димон. Садись, поехали, – махнул Андрей. – Вот, знакомься. Анна, потомственная русалка. У самой речки засек, а то уплыла бы.
– За такой русалкой погоняться стоило, – улыбнулся во весь рот Дима.
По дороге к городу они встретили «скорую помощь» и милицию с мигалкой.
«Зуева вызвала скорую? А менты зачем?… В любом случае я за них спокоен – они в надежных руках».
Он искоса глянул на Анну. Та сидела, глядела в окно, но вряд ли что-то видела.
– Куда тебя забросить?
– Давай к маме. Это…
– Я знаю. Завтра будешь в норме?
– Буду, – покорно ответила она.
Андрей высадил ее около родительского подъезда.
– Спасибо. Ты не думай – я очень ценю все, что ты для меня сделал.
– Я заметил, – устало вздохнул он. – Еще два дня никуда не убегай, а потом можешь быть свободна, как ветер.
Анна исчезла.
– А это вообще кто? – спросил Димон.
– Я же сказал – русалка. Из того же, кстати, озера, что и твой звероящер. Ты еще сам толком не понимаешь, куда попал.
Андрей, как всегда, боялся пропустить поворот, сидел рядом со вторым Димой, впереди, внимательно глядя на дорогу. Наконец показался указатель «П. Озерки».
– Вот у этого дома остановимся – здесь человек нужный живет.
Чекист вышел к ним сам.
– Вы меня помните, Павел Никитич? Я Андрей из «Крестьянской газеты».
Полковник посмотрел на него из-под ладошки.
– Да-да, вы от Михал Юрича…
– Вот тут приехали ученые, исследовать озеро. Не можете с ними пообщаться?
На крылечке появилась полковничиха.
«Сейчас все испортит бабка».
– Да, давайте, подъеду. Только накину что-нибудь.
«Не успела», – злорадно подумал Андрей.
Они проехали по грунтовке, сколько это было возможно. Потом Дима-лаборант выволок из «газели» какой-то металлический ящичек, Андрей поднес еще один, Дима-криптозоолог нес связку разноцветных проводов.
– Вообще, к сведению интересующихся товарищей, – рассказывал полковник, – народ считал, что этот водяной конь – что-то наподобие оборотня, только не лесной, а водный. Он может бедокурить не только в зверином, но и в человечьем обличье. Но я лично в это не верю, поскольку самолично читал официальный отчет об отстреле хищника и отправке его в Москву.
– А мне этот отчет пересказать можете? – нервно расспрашивал полковника Дима-зоолог. – Нарисовать этот… экземпляр?
– Это возможно. В спокойной обстановке.
«Ну, эти двое друг друга нашли», – умиротворенно подумал Андрей.
Вышли на берег озера. Вода отступила, обнажив песчаный пляж шириной метров в пять.
– Господи, красота-то какая! – развел руками Терпсихоров. – Валера, ты как это место ощущаешь?
– Глубину померить надо, – тихо откликнулся Мальцев. – Тут, похоже, разлом.
– Глубина здесь очень приличная – два шага от берега, и надо плыть – дна нет. Вода почти всегда холодная, – сообщил полковник.
– Ага, – кивнул Дима-лаборант, – скос берега замеряем, а там и глубину вычислим. Лодку бы…
Исследователи расположились на травке, начали соединять ящики кабелями и присоединять провода, на конце которых болтались какие-то штуки, вроде микрофонов. Андрей сидел на траве поодаль, мысленно делал заметки для будущей статьи.
– Андрюш, ты у нас самый мощный, – попросил Терпсихоров. – Зашвырни датчик в пучины, а?
Это был приборчик величиной с гусиное яйцо, на леске.
– Во, Димон, щас мы твоего ящера на него как на мормышку выловим. – Андрей бросил яйцо.
Прибор описал длинную дугу, плюхнулся в воду, разогнал круги.
– Не смешно, – надулся криптозоолог.
– Обиделся, что ли?
– Это ж святое, – проникновенно разъяснил Терпсихоров.
– Извини, друг.
Леска с деревянной бухты все уходила и уходила в воду, щекоча ладонь Андрея, и, наконец, плавно остановилась.
– Ни фига себе, – пробормотал Дима-лаборант, присаживаясь на корточках перед одним из ящиков. – Да тут в самом глубоком месте до тридцати метров дойти может. Просто Великий каньон!
– Данные хорошо идут? Ты все пишешь? – уточнил Терпсихоров.
– Обижаете, Феликс Феликсович.
Валерий Иванович куда-то ушел, оставил на песке цепочку ребристых следов. Дима, накручивая леску на катушку, вытягивал датчик из воды. Андрей чувствовал, как холодна пластмассовая нить. Прибор на ощупь казался вообще ледяным.
– Четыре градуса тепла на дне, – заметил Дима-лаборант.
– Тогда понятно, куда купальщики пропадали. Нырнут поглубже, в холодный слой попадут и хлоп! – судороги. И утопленников никогда не находили, потому что температура низкая. Покойники только после двенадцати градусов тепла всплывают, – сделал вывод полковник.