Она проезжает мимо знакомых рекламных щитов: кафе «Магма-Спрингс», магазин, торгующий травкой и привлекающий слоганом «Очень просто быть зеленым». На душе спокойнее. Ей удалось смыться. Дорога петляет между холмами, поросшими деревьями. На горизонте Кэмбри видит мигающие красные огни. Вышки сотовой связи. До цивилизации рукой подать. Там люди. Машины. Ограничения скорости. Страхование. Аренда. Стоматологи.
Она выдыхает, не осознавая, что все это время ехала, задержав дыхание, приближается к автостраде МТ-200, у перекрестка нажимает на тормоз и внезапно слышит завывание сирены у себя за спиной.
Она смотрит в зеркальце заднего вида.
«О, слава Богу!»
За ней едет покрытая пылью патрульная полицейская машина с мигалкой на крыше. Как законопослушная гражданка, Кэмбри съезжает на обочину, а полицейский аккуратно паркуется за ней. Черный и золотой цвета. Дорожно-патрульная служба полиции штата Монтаны. Сирену выключают, но мигалка остается, и ее свет отражается в зеркалах «Тойоты».
Кэмбри ненавидит полицейских. И ей очень не нравится то облегчение, с каким она встречает одного из них.
Даже будучи взволнованной, она спокойно продумывает, что сказать. Она проверила, чтобы рюкзак был полностью застегнут – ведь в нем спрятаны канистра с бензином и шланг. Она объяснит, что просто гуляла на природе, путешествует в своем автомобиле и живет в нем, у нее масса психологических проблем, она общается со стражниками загробного мира и пытается справиться с нервным срывом. Вот и все.
Патрульный выходит из машины и оставляет дверцу открытой. В голубых сумерках он приближается к Кэмбри, и теперь она его может разглядеть. Форменная рубашка песочно-коричневого цвета застегнута не до конца и толком не заправлена в брюки. Видно, что он сильно обгорел на солнце. На шее болтается бинокль. Лицо все еще красное – он бежал от места их первой встречи до места, где стояла его патрульная машина.
Он подошел к окну. На форменной рубашке на груди вышиты имя и фамилия.
«КАПРАЛ РАЙМОНД Р. РАЙСЕВИК».
Глава 3Лена
– Ты приказал ей остановиться.
Он моргнул.
– Не понял.
– Ты приказал ей остановиться, – снова повторила Лена. – В день ее смерти. В тот самый день, прежде чем найти ее труп. Это было в отчете.
Мгновение он смотрел удивленно – потом кивнул.
– Я разве это не сказал?
– Нет.
– Странно, вроде бы…
– Не сказал.
– Я и не должен был, – нахмурившись, ответил он, затем посмотрел на кассетный магнитофон, который тихо слушал все. – Ты попросила начать с того вечера, когда я нашел ее тело. Седьмого июня.
– Почему ты ее остановил?
– Разве в отчете не написано?
– Мне не нужен отчет. Хочу, чтобы ответил ты.
– За превышение скорости, – он посмотрел на поднимавшийся вдали дым. – Спустились сумерки, было где-то около восьми вечера…
«Было 20:09», – знала Лена.
– Я увидел, как голубая «Тойота» пролетела мимо меня. Ехала на скорости восемьдесят, а то и девяносто миль. Как будто черти за ней гнались.
Лена кивнула и задумалась, является ли выражение «как черти за ней гнались» обычным в лексиконе правоохранительных органов Монтаны. Но оно очень подходило. Кэмбри ездила очень неровно – то резко разгоняла машину, то резко тормозила. Она всегда неслась, торопилась, словно за спиной цунами.
– Я остановил ее, – Райсевик говорил медленно и печально. – И с ней поговорил…
Сама того не замечая, Лена вытянулась вперед и ловила каждое его слово. Живот тянуло, во рту ощущался кислый привкус. Она не сомневалась, ведь уже знала все, что он собирался сказать. Но для нее это все равно было очень важно. Лена словно брала интервью у того, кто видел призрак Кэмбри. Все люди из жизни ее сестры удостоились этой чести. Лена даже начала завидовать тому количеству парней, что были у Кэмбри, – длинному списку отвратительных парней, которых ее сестра, казалось, собирала как насекомых в банку. Торговец кокаином (Отвратительный Парень № 11), совершенно неумелый вор кредитных карт (Отвратительный Парень № 6) и по крайней мере один нарцисс (Отвратительный Парень № 14, который ходил с катаной и постоянно говорил про роман, который писал). Похоже, Кэмбри привлекали отвратительные люди, и она пользовалась ими, пока ее это устраивало.
И Лене это казалось несправедливым: каждый из этих отвратительных людей, включая стоявшего перед ней капрала Райсевика, знали что-то про ее сестру, что она сама не узнает никогда. Она накрутила прядь волос на палец и дернула, стало больно так, что на глаза навернулись слезы.
– Я сразу определил, что она живет в машине достаточно долго, – продолжал Райсевик. – Запасной аккумулятор, одежда, спальный мешок, рюкзак. Под ногтями грязь. Она выглядела уставшей. При таком образе жизни это обычное дело. Я видел, как подобный уклад закаляет и ожесточает – не знаешь, когда в следующий раз удастся поесть.
«Моя сестра умела сама о себе позаботиться, – подумала Лена, но вслух не сказала. – Они жила без удобств, но в помощи не нуждалась».
– У нее были красные глаза. Она плакала. Я спросил, знает ли она, на какой скорости ехала. Она ответила, что это вышло случайно, оправдывалась, но, может, несколько отстраненно, словно ее что-то беспокоило, давило на нее…
– Она оправдывалась?
– Да. А что?
Кэмбри можно было назвать социальным хамелеоном: с разными людьми она была разной, иногда в одно и то же время, но почтения к официальным лицам она никогда не демонстрировала. Еще в седьмом классе она плотно обвязала бечевкой губку для мытья посуды, чтобы та засохла как сжатый брикет, потом сняла бечевку и спустила засохшую губку в школьный туалет. Трубы в здании пришлось менять. Летние каникулы начались на десять дней раньше.
Лена прикусила язык.
– Что именно она сказала?
– Она… она сказала мне, что парень-подонок бросил ее в середине путешествия – они ехали через всю страну, с одного побережья на другое. Оставил одну, почти без денег. Она ехала домой…
– Это произошло несколько месяцев назад. Во Флориде.
– Она соврала мне. Я ей поверил. Лена, мне очень жаль, что я не знал правду.
Она внимательно смотрела на его лицо, пытаясь понять, действительно ли он сожалеет. Глаза были скрыты за черными солнцезащитными очками. Он не выражал ей соболезнования так, как это делают сотрудники правоохранительных органов. Но его чувство вины казалось искренним, он пытался доказать свою невиновность так, как это делал бы любой другой человек. Он разговаривал с девушкой, имевшей кучу проблем, незадолго до ее самоубийства, у него была возможность спасти ей жизнь, а он что сделал?
– Я выписал ей предупреждение.
– Не штраф?
– Она ехала домой.
– Так просто? Жаль я не использовала такую отмазку.
– Тебе и не приходилось, – заметил Райсевик. – Тебя даже ни разу не останавливали.
Она фыркнула, но он был прав. Лена никогда не нарушала закон, если не считать нескольких выпитых бутылок пива в том возрасте, когда это еще запрещено, и нескольких не сданных вовремя в библиотеку книг. Хотя откуда Райсевику это знать?
«Может, он наводил справки? Что тоже возможно».
– А затем я ее отпустил, – тихо сказал он.
– За день до того, как ты нашел ее тело под мостом?
– Да.
– В день, когда она совершила самоубийство?
– Да.
– Предположительно, за несколько минут до…
– Все написано в отчете.
– На этом все?
Почему-то Лена задала этот вопрос с удовольствием. Мать не раз задавала его обеим близняшкам, хотя чаще Кэмбри: «На этом все? То есть кто-то просто попросил тебя поносить это в рюкзаке?»
Капрал Райсевик резко повернулся, склонился вниз над ограждениями моста и уставился вниз, на сухое русло, словно время вернулось на три месяца назад и он снова видел разбитое тело Кэмбри среди гранитных валунов. Огромный мужчина жевал нижнюю губу, словно собираясь сказать что-то очень важное, но передумал.
– Да, это все, – объявил он.
Какая замечательная особенность есть у полицейских?
Всегда оставлять бумажный след.
После того как патологоанатом признал смерть Кэмбри самоубийством, из округа Хауард мне любезно прислали скан страницы журнала, которую капрал Раймонд Райсевик, вероятно, заполнил через несколько минут после задержания Кэмбри за превышение скорости на автостраде МТ-200. Дорогие читатели, файл PDF вы можете посмотреть здесь: HCEAS6919.pdf.
Совпадение, правда?
Один и тот же патрульный останавливает мою близняшку за превышение скорости, а потом всего через сутки обнаруживает ее тело под мостом, через который проходит закрытая дорога. Иногда жизнь – странная штука.
Я пытаюсь со всем этим разобраться.
Вы слышали историю про японского бизнесмена? Это такая своеобразная шутка для отвратительных людей. В августе 1945 года он поехал по делам на завод в Хиросиме. Когда упала атомная бомба, от теплового излучения он получил ожоги и временно ослеп. Он оказался среди тех тысяч людей, которым пришлось лечиться, но и среди тех счастливчиков, которые всего через несколько дней вернулись домой к радостной семье. Жил он в нескольких сотнях миль к югу.
В Нагасаки.
И приехал он как раз к тому времени, когда сбрасывали вторую бомбу.
Почему-то в последнее время я часто вспоминаю этого несчастного японца. Наверное, он напоминает мне о том, насколько наша жизнь непредсказуема. Мы живем в кипящем море причин и следствий. Совпадения происходят каждую секунду. И совсем необязательно, что они что-то значат.
Например, шепот призраков на мосту Хэйрпин – записано целых десять мегабайт. Но ведь иногда белый шум – это просто белый шум.
Забавно, эту историю про атомные бомбы мне рассказала Кэмбри. Нам было то ли по одиннадцать, то ли по двенадцать лет. Мы сидели на ее кровати, и она снова и снова на полную громкость ставила сингл «Не бойся Смерти» в исполнении «Blue Öyster Cult»