Я слышал ее голос, идя по темному коридору. Грохот продолжался: бум, бум, бум… Открыв, я увидел Нагела, его глаза полыхали огнем.
— Одевайся. Мы нашли «убийцу с красной лентой»!
Мы с Нагелом стояли лицом к лицу, и я понял: он знает, что его жена там, у меня. Нас обоих пронзала ненависть, глубокая, черная ненависть. Нагел долго смотрел на меня в упор, а потом отвернулся.
— Я жду тебя в машине.
55
Меченый Вентер, единственный, который остался. «…А потом нам разрешили поспать… Мы очень устали, но вдруг Меченый достал гитару. По-настоящему его зовут Майкл Вентер. Он очень маленького роста, папа, и у него на шее родимое пятно, вот его и прозвали Меченый. Он из Хумансдорпа. Его отец — рихтовщик, специалист по покраске автомобилей. Он написал песню о родном городе. Она очень грустная».
Неужели за всем стоит он — сельский парень, который играет на гитаре?
Ван Герден набрал номер на мобильнике.
— Отдел убийств и ограблений. Мэйвис Петерсен.
— Мэйвис, это Затопек ван Герден. Тони О'Грейди только что застрелили в кафе «Парадизо» на Клоф-стрит. Срочно найдите Яуберта. И де Виту тоже скажите.
— Боже правый! — вскричала Мэйвис.
— Мэйвис…
— Слышу, капитан. Я все передам.
— Спасибо. — Он отключился. Кажется, все силы ада вырвались на свободу. Но прежде всего… — Нам надо раздобыть карту Кейптауна, — сказал он Крошке Мпайипели.
— Посмотри в бардачке.
Ван Герден открыл бардачок, достал атлас, нашел Солан-стрит в указателе, отыскал нужное место на карте.
— Совсем рядом.
— А может, сначала захватим адвоката?
— И Джеймса Верготтини.
Наконец-то вскроется вся афера, ящик Пандоры, банка с червями. Наконец-то у них живой свидетель.
Мпайипели резко развернулся и понесся к углу Клоф-стрит, где должна была ждать Хоуп. Перед кафе «Парадизо» стояла карета скорой помощи и белый полицейский «опель» с синим проблесковым маячком. Заметив чуть дальше БМВ Хоуп, они подъехали к нему. Возле машины никого не было.
— Дерьмо! — сказал ван Герден.
— Тебе бы писателем стать, — посоветовал Мпайипели. — У тебя такой богатый словарный запас.
Ван Герден ничего не ответил. Он был совершенно опустошен. Недосып. Адреналин. Постоянная борьба. У Крошки снова зазвонил мобильник. Он ответил, помолчал. Медленно положил телефон на колени.
— Звонил Орландо. Билли Сентябрь умер.
— Это уже слишком, — сказал ван Герден. — Это уже слишком.
— Кое-кто за все заплатит, — сказал Мпайипели. — Уж теперь-то кто-то обязательно за все заплатит!
Они поехали на Солан-стрит. Склады, заводские цеха, авторемонтные мастерские, текстильная фабрика, мастерская по ремонту скутеров. Дом 78 стоял на углу — старый, полуразвалившийся, серо-голубой одноэтажный дом, длинный и низкий, без каких-либо вывесок и опознавательных знаков. Узкие оконца забраны металлическими решетками. За углом они развернулись, проехали мимо дома еще раз. Парадная дверь выходила на Солан-стрит, чуть дальше находился въезд для машин: большие двойные ворота. На маленькой медной табличке рядом с парадной дверью едва читаемые буквы: «Орион — решение вопросов».
— Видеокамеры. — Крошка ткнул пальцем, но ван Герден ничего не увидел.
— Где?
— Под козырьком крыши.
Ван Герден всмотрелся, заметил крошечную камеру видеонаблюдения. Потом еще одну.
— Хорошо страхуются, — заметил он.
— Чем они занимаются?
— Убийствами и ограблениями.
— Зарабатывают этим на хлеб?
— Не знаю.
— Им известно, что мы здесь. Камеры нас засекли.
— Знаю.
— У тебя есть план?
— Да.
— Как там, в квартире?
— Да.
Крошка Мпайипели покачал головой, но ничего не сказал. Он припарковал «мерседес» в квартале от дома 78.
— В полицию ты обращаться не можешь, потому что тебе надо найти доллары.
— Да.
— Давай я позвоню Орландо. Пусть пришлет подкрепление.
— Я не собираюсь ждать подкрепления.
— Боже, какой же ты глупый белый!
Ван Герден сунул руку в карман куртки.
— Вот их график. — Он развернул лист бумаги, который был прикреплен к дверце шкафа в той квартире. — Восемь фамилий. Схлебюс мертв; по-моему, четверо, которые вчера были в доме моей матери, тоже в этом списке, потому что Потгитер навел нас на агентство эскорт-услуг и на квартиру. Получается пятеро, плюс тот, что остался в квартире. Шестеро мертвы или выведены из строя. И Вентер. Как по-твоему, сумеем мы справиться с тремя парнями?
— Хочешь войти через парадную дверь? Они нас сразу засекут. В чем же стратегическое преимущество?
— Крошка, если Орландо пришлет сюда взвод своих головорезов, это привлечет внимание полиции так быстро, что они примчатся через несколько минут.
— Верно.
— Позвони Орландо, но попроси дать нам полчаса. Нет. Час.
Мпайипели кивнул, набрал номер, начал разговаривать.
— Орландо дает нам шестьдесят минут. — Он достал револьвер, перезарядил. — Вот уж не думал, что придется драться бок о бок с белым, да еще бывшим полицейским, — сказал он, открывая дверцу.
Они вместе шли по улице под моросящим дождем; ветер раздувал полы курток. Ван Герден посмотрел на возвышающуюся над ними громаду Столовой горы, всемирно известную плоскую вершину. Сейчас вершина была затянута темной пеленой — «скатертью». Ну и ладно. Вот если бы погода была ясная, можно было бы счесть за дурной знак.
Недели после смерти Нагела… Целыми днями он только и делал, что смотрел на гору. Гора стала огромным, неизбежным, постоянным напоминанием его вины. Его греховности.
Они подошли к двери. Медная табличка с названием фирмы заросла грязью. Ван Герден положил руку на дверную ручку, повернул. Дверь распахнулась. Он посмотрел на Крошку; тот пожал плечами. Они вошли и оказались в просторном зале — явно бывшем складе. Стены выкрашены тусклой серой краской, бетонный пол, пыль, грязь. В полумраке ван Герден различил в углу очертания стола. За столом сидел человек — темная тень, почти незаметная в сумерках. Они подошли ближе. Крошка держал руку на револьвере, который висел в заплечной кобуре.
Фигура за столом медленно похлопала в ладоши. В пустом зале хлопки были гулкими, как выстрелы. Он хлопал в такт их шагам. Ван Герден и Крошка подошли к столу, и тень приобрела человеческие очертания: широкоплечий, толстая шея, мощная грудная клетка под камуфляжем, приземистый, мощный, лицо знакомое, как у смутно вспоминаемого друга. Потом ван Герден заметил темную отметину на шее — большое родимое пятно размером с мужскую ладонь. Человек прекратил хлопать в ладоши, и вдруг стало тихо, только дождь шелестел по ржавой металлической крыше.
— Меченый.
Загорелое лицо, глаза живые, умные, улыбка искренняя, широкая, победоносная.
— А ты молодец, ван Герден, надо отдать тебе должное. За шесть… нет, за семь дней раскрутил дело, которое все силы национальной обороны не сумели раскрыть за двадцать три года.
Тот самый голос, который звонил сегодня утром по телефону. Спокойный. Разумный.
— Все кончено, — сказал ван Герден.
Улыбка на лице Вентера сделалась шире, сверкнули белые зубы.
— Ты молодец, ван Герден. Но кое-чего ты не предусмотрел.
— Но он не один, — вмешался Крошка Мпайипели.
— Заткнись, ниггер, когда белые разговаривают!
Ван Герден почувствовал, как Мпайипели застыл — словно в него вонзили невидимый нож.
— Все кончено, Меченый.
— Больше никто не называет меня Меченым. — Улыбка исчезла.
— Где завещание?
Вентер хлопнул ладонями по металлическому столу; удар вышел очень громким.
— Я Бассон! — выкрикнул он и привстал, но Крошка успел выхватить револьвер. Его дуло тускло блеснуло в темноте.
Вентер медленно опустился на место.
— Меня зовут Бассон, — тихо сказал он, не сводя взгляда с ван Гердена. Мпайипели для него как будто вовсе не существовало. Его шепот эхом отразился от стен.
— Где завещание?
— Разве тебе не передали?
— Я тебе не верю.
Вентер-Бассон снова расплылся в улыбке:
— Доктор Затопек ван Герден. Если не ошибаюсь, ты специалист по криминальной психологии.
Ван Герден молчал.
— Завещание там, у меня за спиной. — Вентер показал на дверь у себя за спиной, большую, старую дверь. У него были толстые пальцы и мощное запястье.
— Пошли возьмем его.
— Иди бери. А я пока докажу ниггеру превосходство белой расы. Если только он не побоится положить свою пушечку.
Мпайипели повертел револьвер в руке, потом протянул его ван Гердену рукояткой вперед.
— Возьми.
— Крошка!
— Давай, Меченый! — Голос коса был похож на звериный рык. Он сорвал с себя куртку, отшвырнул ее в сторону.
— Крошка!
— Бери завещание, ван Герден, — сказал Мпайипели, не сводя взгляда с Вентера. Он вцепился в ворот, рванул с себя рубаху. Полетели пуговицы, послышался треск разрываемой материи.
— Откройте ту дверь, доктор. — Вентер встал из-за стола. Он оказался низкорослым, но невероятно мощным. Когда он расстегнул камуфляжный комбинезон, ван Герден увидел, что его внушительный торс сплошь покрыт татуировками. Они стояли лицом к лицу — высокий, атлетически сложенный чернокожий и белый коротышка, широкоплечий, квадратный, с бугристыми мышцами, в синих прожилках вен.
— Откройте дверь, — отрывисто приказал, как пролаял, Вентер. Теперь он смотрел только на Крошку.
Ван Герден не знал, на что решиться.
— Вперед, — сказал Крошка.
Он сделал два, три шага по направлению к двери, открыл ее.
И похолодел.
Он увидел Хоуп Бенеке, Бестера Бритса и еще одного человека. Все трое стояли на коленях, руки связаны за спиной. Ко рту каждого приставлен ружейный ствол; их караулили трое. Они даже не взглянули на него; они не сводили взгляда со своих жертв, держа пальцы на спусковых крючках. За ними находился военный грузовик; верх был накрыт брезентом. Рядом с грузовиком стоял и грязно-белый пикап.
— Вот видишь, ван Герден, ничего еще не кончено. Все значительно сложнее, чем т