— Вот и я, милый, — она немного раскраснелась, и я решил, что она взяла немалый процент с того, что приготовила мне. Я произнес тост, и до ужина мы обсуждали достоинства «Фанни Хилл».
Впервые после моего приезда в Вашингтон можно было сказать, что за столом царило дружеское настроение. Не добродушное или веселое — собравшиеся за столом были для этого слишком солидными людьми, но, по крайней мере, не мрачное. Пили бургундское, ели жаркое, и даже миссис Роудс улыбалась сквозь черные кружева и черный янтарь, как луна в последней четверти.
Я внимательно наблюдал за ней, пытаясь уловить хоть какие-то признаки вины, какой-то кровавый след, как на запятнанных руках леди Макбет, но она была так же спокойна, как и остальные. Если она была убийцей, то с легкостью несла тяжесть своих преступлений.
Я сидел рядом с Роджером Помроем, и мы впервые за несколько дней беседовали. Он был в прекрасном настроении.
— У меня сегодня состоялся очень полезный визит в министерство обороны, — сказал он, вытирая губы после хорошего глотка вина и оставляя на салфетке темно-красные пятна… В тот вечер мне всюду мерещилась кровь.
— Это связано с новой взрывчаткой?
— Совершенно верно. Мне сообщили, что испытания прошли успешно, и вскоре нам пришлют заказ.
— И все это без помощи сенатора?
Помрой мрачно ухмыльнулся.
— Сенатор уже есть… Во всяком случае, завтра будет. Мы ясно дали понять, что в следующем ноябре Талисман-сити может дать решающие голоса и что президентской администрации следует позаботиться, чтобы там все было в порядке.
— Это подействовало?
— Похоже, да. Завтра мы с Камиллой вылетаем домой. Поверьте, буду страшно рад вырваться из этого ужасного города.
— Как полагаете, вас в самом деле могли обвинить в убийстве? — я впервые напомнил ему об аресте.
— Конечно нет, черт возьми! — Он резко отставил рюмку. — Этот молодой осел Уинтерс начал действовать, не подготовившись как следует. Он решил: если взрывчатка принадлежала мне и я был зол на Ли из-за срыва нового контракта, а моя жена могла унаследовать после его смерти крупную сумму, то я его и убил. Как только такая глупость могла прийти ему в голову? Нет, у меня действительно могло возникнуть желание прикончить Ли, если бы только я решил, что смогу после этого выпутаться. Но делать это в его собственном доме и при таких подозрительных обстоятельствах… Кроме того, в бизнесе никто никого не убивает, как бы ни зудели руки, — он расхохотался.
— Но полиция все равно полагала, что у нее хватает доказательств.
— Все это было чистой глупостью.
— И как же вы собирались выпутаться? Немало людей осудили даже при меньших уликах.
— О, у меня была возможность, — Помрой торжествующе ухмыльнулся. Он был немножко пьян и в чудном настроении.
— Алиби?
— В какой-то мере, — он сделал паузу. — Ладно, открою вам один большой секрет… но если вы расскажете об этом, я назову вас лжецом. — Исполненный самодовольства, он наклонился ко мне. — Ли мне не был нужен. Перед тем как ехать в Вашингтон, я связался с одним человеком, весьма высокопоставленным, который обещал мне помочь с контрактом. Он имел возможность это сделать и сказал мне, что контракт будет подписан в ближайшие дни. Письмо об этом он отправил накануне убийства Ли, отправил специальной почтой. Так что я мог сказать, что знал об успехе контракта до разговора с Ли.
— Зачем же тогда вы с ним разговаривали?
Помрой нахмурился.
— Потому что до ссоры мы с Ли вместе провернули множество других дел. Он был человеком мстительным, когда считал, что прав, или вернее, когда считал, что это будет полезно для него… тут есть кое-какая разница, если вы понимаете, что я имею в виду. Он был одним из руководителей штата, и мне казалось неплохой идеей обсудить с ним правительственный контракт… Это нормальный ход вещей.
— Вам нужно было получить одобрение с его стороны?
— Нет, но это могло бы помочь. Я был зол на него, но только и всего. Это весьма далеко от того, что газеты описывали как «состояние человека, все надежды которого рухнули»; а точно так же считала и полиция.
— Почему же тогда вы сразу не сказали полиции, что с контрактом все решено положительно и у вас не было никаких мотивов для убийства Ли Роудса?
Помрой сочувственно мне улыбнулся, словно не понимая, как человек, проживший на свете двадцать девять лет, может быть так несведущ в вопросах бизнеса и политики. Потом медленно, словно втолковывая ребенку, пояснил:
— Если бы я сказал в полиции, что уже заключил контракт, они потребовали бы доказательств. И мне пришлось бы показать письмо. Тогда они связались бы с автором письма, это поставило бы его в неловкое положение и вполне могло подорвать его авторитет. Ведь наша страна следует одним принципам, а делает вид, что живет по другим. Предполагается, что контракты будут переданы лучшей компании, которая находится в самом прекрасном финансовом состоянии. «Помрой и Ко» — отличная компания, но существуют сотни ничуть не худших. Чтобы получить контракт, мне пришлось воспользоваться поддержкой наверху… И если бы всплыло имя того, кто мне помогал, я мог бы потерять контракт, дружбу влиятельного лица, потерять свое дело…
— Но спасти свою жизнь.
— Моей жизни ничего не угрожало. Если бы дела пошли совсем плохо, я все бы рассказал. Но я был чертовски уверен, что мне ничего не смогут предъявить… хотя они были весьма близки к этому.
Меня все еще беспокоил один вопрос.
— Почему все-таки вы поссорились с сенатором? Почему он не поддержал вас в министерстве обороны?
Помрой рассмеялся.
— Ли всегда старался содрать за услуги побольше. После десяти лет нашей совместной работы он нашел покупателя, который предложил большую цену. Конкурирующая фирма попыталась перекупить его, и он позволил это сделать. Большая фирма с севера с филиалами по всей стране год назад появилась и у нас в Талисман-сити. Как настоящие профессионалы, они быстро вышли прямо на Ли и предложили финансировать его выдвижение в президенты. Думаю, вы понимаете, кого я имею в виду, раз занимались организацией его рекламной кампании.
Я действительно знал. Это был один из крупнейших картелей страны. Я знал, что они участвуют в кампании, но не знал, что они платят за все.
— Я мало что мог им противопоставить. Даже если Ли хотел мне помочь, он не смог бы этого сделать, по крайней мере, до тех пор, пока не оформится его выдвижение в президенты. Но к тому времени меня бы уже вышвырнули из дела. Поэтому я организовал все без него. Я пришел к нему, только чтобы поговорить о будущем, выяснить, долго ли его будут держать на привязи. Однако разговор не получился. Ли был настоящим дьяволом, я никогда не думал, что он может быть таким. Холодный и безжалостный, он не задумался бы пожертвовать собственной матерью ради карьеры. Его не интересовал никто, кроме моей жены. Я не знал причин, но они с Камиллой были очень близки; он любил ее даже больше, чем Элен, больше, чем собственную жену.
Уже только поэтому мы не смогли бы доказать, что у меня не было намерений его убить… даже если не говорить о наследстве. Он никогда меня особо не любил, но никогда бы не позволил, чтобы она страдала. В свое время он ясно дал нам это понять. В любом случае особая опасность мне не угрожала.
…Постепенно все становилось на свои места. Это было очень похоже на головоломку. Сейчас я уже собрал ее большую часть, и оставалось лишь сложить центральные кусочки, множество маленьких кусочков, окропленных кровью.
Уинтерс тоже присутствовал за ужином, но за весь вечер ни разу не заговорил со мной и даже не взглянул в мою сторону. Разговаривал он главным образом с Камиллой Помрой и Уолтером Ленгдоном. После ужина мы перешли в гостиную. К тому времени, когда я устроился в кресле с чашкой кофе в руках, служитель закона исчез. Насколько я мог судить, ухода его никто не заметил.
Я попытался подобраться к миссис Роудс, но она, словно разгадав мои маневры, извинилась и отправилась спать.
Ленгдон и Элен в дальнем конце комнаты играли в триктрак. Я заметил, что их больше не радует общество друг друга, как прежде; все шло к тому, что Элен вскоре вновь появится на рынке, предлагая себя очередному жениху. Найти его будет нетрудно, учитывая, что она не просто симпатичный лакомый кусочек, но и вдобавок теперь стоит около миллиона долларов.
Помрои увлеклись беседой у камина, так что мы с Вербеной Прюитт оказались единственной оставшейся парой, и между нами завязался разговор.
— Теперь вы поближе познакомились с Вашингтоном, — заметила государственная дама, всем обликом излучая радушие.
— Вышло не совсем то, чего я ожидал.
— Не думаю. Нам просто повезло, что все сложилось так благополучно. Полиция вполне могла ничего не доказать, и нам пришлось бы долгие годы оставаться под подозрением… А это, молодой человек, вода на мельницу нашим политическим противникам.
— На мельницу… — задумчиво повторил я.
— Руфус толком не подумал, — мисс Прюитт глубокомысленно играла гроздью вишен, которые какой-то садист разбросал по стратегическим точкам ее кофейного платья. — Я на его месте не сдалась бы так легко. Предположим, документы нашли и он оказался вовлеченным в скандал. Но кто бы доказал, что именно он убил Ли? Самое страшное, что его могло ожидать, — это срок за мошенничество или в чем там еще состояло его преступление. И вообще, с чего он взял, что все это выйдет на свет?
— Возможно, кто-то угрожал разоблачить его… Тот, кто знал обо всех махинациях, и про убийство тоже.
Видимо, мисс Прюитт немало думала над этим.
— Вздор! — заявила она таким тоном, что остальные вздрогнули. Потом, понизив голос, со значением посмотрела на меня. — А вообще, зачем кому-то это понадобилось?
— Месть?
— Маловероятно… Мстить Ли? Это кажется притянутым за уши.
— Но если допустить, что Холлистера убрал убийца сенатора, в этом тоже нет никакого смысла. Все указывало на Помроя, как на возможного убийцу, и обвинение сосредоточилось на нем. Тогда какой же смысл запутывать дело, убивая Холлистера и представляя его убийцей сенатора?