– Может, по той причине, что он собирался на родину, чтобы изнасиловать и попытаться убить свою бывшую подружку? – предположил Полик.
– Он считается невиновным, пока не доказано обратное, – сказал Верлак. – Хотя и значится в моем списке подозреваемых под первым номером. А если он и вправду в отпуске, с какой стати ему держать это в секрете от родных?
– Потому, что он вместе с тем, кто не нравится его родным?
Верлак кивнул:
– Вполне возможно. Вы не против, если я выкурю сигару?
– Нет, – заулыбался Полик. – Я никому не скажу.
– Окно я открою, но если мадам Жирар унюхает… – Верлак сел, достал из кожаного футляра «двойную корону»[17] и закурил. – Скажите, какую женщину родные Мартана могли бы счесть «не парой» ему? Вы же виделись с ними прошлым вечером.
– Девушку из рабочего класса они точно не одобрят, – рассудил Полик. – Семья Боннар знакома с Мартанами. Оливье предупредил меня, какие они снобы, что и подтвердилось во время нашей встречи вчера вечером. Вдобавок вино у них никуда не годится.
Верлак засмеялся:
– Знаю, знаю! Однажды я купил его и больше ни за что не куплю. Послевкусие отсутствует как таковое… А женщину старше самого Эдмона? Или замужнюю?
– Возможно, эти тоже не подойдут, – ответил Полик. – Ален опять сидит на телефоне, пытается получить доступ к банковским выпискам Эдмона Мартана, чтобы выяснить, в каких отелях он бронировал номера, где брал машины напрокат и тому подобное.
– А этот список фамилий… – заговорил Верлак, дымя сигарой и кивая на копию списка, составленного Жюлем Шельфером. – Даже если Эдмон Мартан не насиловал свою бывшую подружку и она умерла по естественным причинам, побеседовать со всеми перечисленными в этом списке нам все равно придется. Нельзя ли освободить этого паренька из Эльзаса от дежурств и прикрепить к нашей следственной группе? Пусть в качестве первого задания организует допросы больничного персонала.
– Сейчас все улажу.
В дверь постучали.
– Войдите! – отозвался Верлак, пряча сигару под стол и махая рукой в тщетной попытке выгнать дым в распахнутое окно.
– Пахнет приятно, – отметил Ален Фламан, входя в кабинет. – Не беспокойтесь, мадам Жирар нет на месте.
– Ну и слава богу, – сказал Верлак. – Вам удалось договориться с полицией Квебека?
– На этот раз – да. Один из тамошних офицеров эмигрировал из Парижа несколько лет назад, обзавестись акцентом еще не успел. Но они оказались формалистами и педантами и не пожелали выдать мне информацию. Заявили, что нам придется запросить ее «по официальным каналам».
– Merde! – выпалил Верлак. – А вы что?
– Решил действовать в обход и позвонил прямо в банк Эдмона Мартана.
Верлак уставился на офицера, вскинув брови.
– Откуда вы знаете, в каком банке у него счет?
– А я снова созвонился с его соседом по квартире, и он любезно сообщил мне эти сведения. Мартан задерживает плату за жилье. На этот раз мне удалось понять, что говорит его сосед.
Верлак и Полик рассмеялись.
– Браво, Ален, – кивнул Верлак. – И что же вы сумели узнать в банке?
Фламан шагнул вперед и протянул судье несколько только что отпечатанных листов бумаги.
– Эдмон Мартан сейчас на круизном судне, которое отплыло из Тулона в воскресенье, третьего сентября. Сегодня вечером оно возвращается.
Вцепившись обеими руками в край стола, Верлак встретился взглядом с Поликом.
– Нелегко находиться в Средиземном море и в Эгюийе одновременно, – произнес Полик.
Фламан кашлянул.
– Разве что сесть на корабль во время одной из промежуточных стоянок – к примеру, в Генуе в среду вечером.
Глава 10«Джуди-круиз»
– Правильно, – кивнул Верлак. – Ален, сможете остаться здесь, связаться с капитаном этого круизного судна и попросить задержать Эдмона Мартана на борту, пока мы не прибудем в Тулон? Независимо от того, виновен он или нет, Мартану необходимо сообщить о смерти Сюзанны Монмори.
– Слушаюсь, шеф.
– Пусть нас отвезет кто-нибудь из офицеров, – продолжал Верлак, обращаясь к Полику. – До Тулона не меньше часа езды, а судно пристанет через полтора часа. – Он взглянул на распечатки, принесенные Фламаном. – А это мы возьмем с собой. Для себя распечатайте другие.
– Без проблем, – отозвался Фламан, уже направляясь к двери.
– «Джуди-круиз»… Странное какое название. – Верлак надел очки для чтения и взял распечатки. – Вроде бы обычно круизные суда называют «Восход» или каким-нибудь оттенком морской воды… разве нет?
В коридоре им встретился Жюль Шельфер. Полик отвел его в сторону и поручил организовать допросы сотрудников больницы в понедельник утром.
– Кто нас повезет? – спросил Верлак и тут же увидел стоящего у кофемашины Роже Карома: судя по жестикуляции и хохоту слушателей, он рассказывал очередной анекдот четырем офицерам, обступившим его.
– А вот еще! – продолжал Роже. – Как блондинки… – Заметив подходящего Верлака, он умолк.
– Офицер Каром, – обратился к нему Верлак, – насколько быстро вы можете вести машину?
Роже Каром втянул живот и расправил плечи.
– Как ветер!
– Тогда едем. К половине третьего нам надо быть в Тулоне.
Как только Роже Каром узнал, куда они направляются, ему не понадобилось опасно превышать скорость. Его бабушка жила в Тулоне, поэтому он не только знал, где находится порт, но и как туда проехать тихими окольными улицами. В порт они прибыли, как раз когда судно входило в гавань, припарковав машину перед офисом береговой охраны. Верлак позвонил со своего мобильника, и навстречу им вышел начальник порта – рослый загорелый мужчина, судя по виду, постоянно находившийся на свежем воздухе.
– Капитан сообщил, что человек, о котором идет речь, сойдет на берег последним, вместе с самим капитаном и его первым помощником, – сказал он.
– Благодарю, – откликнулся Верлак.
Его спутники остановились перед панорамным окном офиса, глядя, как судно приближается к причалу.
– Огромное, – оценил Полик.
– На самом деле для круизного судна «Джуди» невелика, – возразил начальник порта. – На ней могут разместиться всего семьсот пассажиров, а на больших круизных лайнерах – до трех тысяч.
Роже Каром прищурился, указывая на окно.
– Колоритный кораблик, – с улыбкой заметил он. – Хорошо смотрится эта радуга на корме.
Начальник порта заулыбался.
– Над этим вечно подшучивают, когда «Джуди» заходит в порт, – заметил он. – А ее команда – отличные ребята… чуть не забыл: и девчонки! Двадцать первый век на дворе, верно? Когда я впервые увидел, как она идет к причалу… кажется, с тех пор уже четыре года прошло… не знал, что и думать. Но, как я уже сказал, у них отличная команда. Никогда не доставляют никаких проблем.
Верлак озадаченно уставился на начальника порта, потом переглянулся с таким же недоумевающим Поликом и пожал плечами.
Входя в порт, лайнер загудел. Один из сотрудников порта ворвался в офис с криком:
– «Джуди» здесь! Бежим скорее!
Начальник порта повернулся к гостям из Экса:
– Будем надеяться, они до сих пор при параде! Как всегда!
– При параде? – растерянно пробормотал Роже.
Они вышли из офиса, спустились по лестнице, ведущей вдоль стены, и направились к пирсу.
Судно вновь дало гудок, пассажиры подняли громкий крик, столпившись на верхней палубе и размахивая руками. Некоторые из них уже готовились сойти на берег, но небольшая группа по-прежнему весело кричала и пела. Солнце слепило Верлаку глаза, защищая их, он приставил ладонь козырьком ко лбу.
– Здорово, приятель! – крикнул проходящий мимо матрос, отдавая честь.
– Простите, но я не… – начал было Верлак и вдруг осекся. Только теперь он понял, что это вовсе не матрос, а пассажир в матросском костюме. Еще с десяток таких же «матросов» спустились по трапу рука об руку со священниками, епископами, футболистами, пожарными и полицейскими. Заметив полицейских, Роже Каром весело замахал им. Полик и Верлак расхохотались.
– Радуга! – еле выговорил Верлак.
Полик заливался смехом.
– Джуди!
– Гарленд? – уточнил Верлак.
– Ага, она кумир гомосексуалистов, – ответил Полик.
– Впервые слышу!
Большинство пассажиров были мужчинами, но на берег сошло и несколько женщин – они составили несколько пар, держась за руки, некоторые были в маскарадных костюмах, а иные обходились почти без одежды. Верлак толкнул Полика локтем в бок, указывая глазами на Роже Карома: выпучив глаза, он с разинутым ртом разглядывал толпу. Судья и комиссар снова расхохотались.
– Так вот почему Эдмон Мартан ничего не сказал родителям, – утирая слезы, выговорил Верлак. – Это же круиз геев.
И оба закашлялись, напуская на себя серьезность в ожидании разговора с Эдмоном Мартаном. Им показалось, что в толпе мелькнуло молодое лицо, знакомое им по фотографиям. Мартан был одет монахом и шел, сопровождаемый двумя людьми в форменной одежде – видимо, не ряжеными пассажирами, а капитаном и его первым помощником.
– Может быть, вернемся в офис? – предложил начальник порта, появляясь рядом. – Я уже вижу капитана и первого помощника, а человек, одетый монахом, должно быть, и есть ваш месье Мартан. Можете поговорить с ним у меня в кабинете.
– Спасибо, – кивнул Верлак. Мужчина, одетый только в поварской колпак и передник, прошел мимо, подмигнув ему.
Несколько минут спустя они снова были в офисе, перед ними стоял Эдмон Мартан.
– В чем дело? – спросил он, беспокойно сжимая пальцы под длинными широкими рукавами монашеского облачения.
– Боюсь, у меня плохие вести, – начал Верлак. – Садитесь, прошу вас.
– Что-нибудь с моей семьей? – Эдмон Мартан вскочил, не успев сесть на стул.
– Нет-нет, – заверил его Верлак.
Мартан наконец сел и уставился на Верлака с нескрываемым ужасом в глазах.
– Что же тогда?
– Речь идет о Сюзанне Монмори.
– Сюзи?
– Да. К сожалению, вынужден сообщить вам, что мадемуазель Монмори вчера днем скончалась от сердечной недостаточности.