Полик кивнул.
– Бондо работал в прошлую среду?
– Уже ищу, уже ищу… – забормотал Фламан и прищурился, глядя на экран. – Да, в дневную смену, по всей видимости, с семи утра до трех часов дня.
Полик хлопнул в ладоши.
– На Сюзанну Монмори напали после работы, в начале вечера. Ален, будьте добры, найдите мне его адрес.
Фламан зачитал из базы данных адрес в жилом комплексе одного из западных районов Экса. Потом взглянул на часы и добавил:
– У Бондо только что закончилась смена.
В дверь постучали, в кабинет заглянул Роже Каром.
– Здесь Кристоф Шазо, шеф, – доложил он. – Я отвел его в комнату для допросов номер два и принес ему кофе. Но, судя по виду, ему не помешало бы что-нибудь покрепче.
– Спасибо, Каром, – отозвался Полик и бросил взгляд на часы. – Пойду допрашивать Шазо, а по пути домой заеду к водителю автобуса. Фламан, вы не составите мне компанию? А вы, Шельфер и Каром, еще раз пересмотрите материалы дел, выясните, нет ли еще какой-нибудь связи между всеми тремя женщинами – на случай, если с водителем автобуса мы ошиблись. Кто еще мог знать, где живут убитые и что они живут одни?
– Водопроводчики, электрики, – предположил Шельфер.
– Отлично. Вот и пересмотрите счета убитых, позвоните коллегам мадемуазель Монмори, узнайте, не было ли у нее в последнее время ремонта в доме, – сказал Полик. – Кто еще?
– Курьеры! – осенило Роже. – Из больших продуктовых магазинов сейчас присылают заказы с курьерами.
– Превосходно, Роже, – похвалил Полик. – Выясните, какие магазины доставляют заказы в Ронь и Эгюий, и не числятся ли погибшие женщины в списке их клиентов. У них наверняка сохранилась история заказов.
Каром отсалютовал комиссару.
– Считайте, что все уже сделано!
Фламан вспомнил, как его невеста однажды до глубокой ночи листала каталог «Ла Редут», выбирая шторы для их новой квартиры. Он надеялся, что после свадьбы ее интерьерно-декораторский зуд немного утихнет.
– Еще сотрудники службы доставки больших каталогов, – внес свою лепту он.
– Верно, – подхватил Полик. – Моя жена обожает заказывать что-нибудь для дома в «Ла Редут». Так что это задание вам, Ален.
– Есть, шеф, – ответил Фламан, размышляя, что, возможно, страсть к каталогам – еще не препятствие для брака.
Полик и Фламан спустились в помещение, где ждал Кристоф Шазо, уронив голову на руки. Услышав шаги полицейских, он поднял голову и спросил:
– А где Антуан?
– Здесь его нет. – Полик отодвинул стул и сел. Фламан остался стоять, прислонившись к стене в глубине комнаты. – У меня для вас плохие новости, – продолжал Полик.
– Какие на этот раз?
– На вашем автомобиле в нише колеса обнаружилась земля с виноградника. И даже остатки виноградин.
– О, нет… – выдохнул Шазо.
– Не желаете объяснить?
– Да, я был на винограднике в пятницу вечером, перед началом вечеринки клуба любителей сигар, – со вздохом сознался Шазо.
– Так почему же нам не сказали?
– Я перепугался, когда узнал, что тетю Полин убили на винограднике. А потом, когда вы позвонили мне и сообщили про завещание… я сразу понял, как скверно все для меня складывается! – выпалил Шазо. – Так и получилось! Но я не думал, что вам придет в голову брать пробы грязи с моих колес!
– Такая у нас работа, – ответил Полик. – Кстати, возле какого именно поместья вы побывали?
– Не возле поместья Боклер, – заверил Шазо. – А на другом конце Экса, в поместье Фреро-э-Фис. Хотел купить у них пару бутылок к вечеринке, один из друзей порекомендовал мне тамошнее красное.
– Почему же вы нам не сказали? – снова спросил Полик. – Ничего не понимаю. Это же ваше алиби.
Шазо покачал головой.
– Хозяев поместья не было дома, на двери висела записка, что все они на винограднике. Я не хотел опоздать на вечеринку, поэтому развернулся и уехал.
– А земля с виноградника?
– У меня новый «Порше Кайен», – ответил Шазо. – А у них не только стоянка возле дома, но и вся дорога к дому – сплошная грязь, да еще после дождя. Но застрять я не боялся, ведь я был на внедорожнике. И даже немного развлекся, пока рулил по лужам.
Полик откинулся на спинку стула и вздохнул.
– Не слишком убедительно, да? – спросил Шазо.
Полик помолчал.
– Значит, оттуда вы поехали сразу на вечеринку клуба любителей сигар?
– Да. То есть нет, сначала я купил вина, потом заехал домой, чтобы переодеться к вечеринке. – Мужчины уставились друг на друга, и вдруг Шазо хлопнул себя по лбу. – Вино! Я заходил за вином в лавочку возле моста Труа-Сотет!
– Знаю такую, – подтвердил Полик. У хозяйки, суетливой миниатюрной дамы, ассортимент был ограничен, но весь товар, который там продавался, она выбирала лично, в том числе в поместье Боклер. – Как думаете, она вас вспомнит?
– Полагаю, да, – сказал Шазо. – Мы немного поболтали о вине, я сказал, что еду в клуб любителей сигар. Она могла меня запомнить.
– В какое время это было?
– Без нескольких минут семь, я как раз успел к закрытию лавки.
– Отправлю кого-нибудь туда с вашей фотографией, – решил Полик. – А вы можете идти, но никуда не уезжайте из Экса, хорошо?
– Я никуда и не собирался, – ответил Шазо. – Похороны моей тети в субботу, и я приду, хотя она и отдала все свои деньги шавкам.
Выходя из Дворца правосудия с адресом водителя автобуса в руке, Полик чуть не столкнулся с месье Даррасом, входящим в здание.
– Месье, я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил Полик, открывая перед ним дверь.
– Да, – дрожащим голосом ответил месье Даррас. – Я хотел поговорить о нашем соседе, зловредном Филиппе Леридоне.
Бруно Полик еле сдержался, чтобы не вздохнуть. Пока Антуан Верлак ездил через всю Южную Францию к монахине – Полик заранее был уверен, что зря, – сам он здесь сбивался с ног: отдавал распоряжения, допрашивал Кристофа Шазо, Андре Продо и Натали Шазо, не говоря уже о том, что присутствовал на самых горестных похоронах из всех, на каких ему когда-либо доводилось бывать. А у работодателя его жены из-под самого носа опять украли вина, и Полик ничего не мог с этим поделать. Он отправил криминалистов снять отпечатки пальцев, но выяснилось, что к двери винного погреба прикасались лишь сами хозяева поместья и его наемные работники.
– Сейчас поищем место, где мы сможем поговорить, – пообещал Полик. Они прошли по коридору к комнате для допросов номер два – той самой, которую четверть часа назад покинул Кристоф Шазо. – Слушаю вас, – сказал Полик, закрывая дверь.
– Он постоянно торчит у себя в саду, – начал месье Даррас. – Моя жена считала, что это неспроста, и теперь я тоже убежден в этом. Он что-то скрывает, точно знаю. Я пытался потолковать с ним об этом, а он сказал, чтобы я не лез не в свое дело!
– Я бы сказал то же самое, – признался Полик. – В саду люди работают, месье Даррас.
Его собеседник потрясенно вскинул голову.
– Ночью?
Глаза у него начали наливаться слезами, он вытащил из кармана пожелтевший носовой платок.
Полик наклонился к Жилю Даррасу.
– Прошу меня простить, месье Даррас.
Старик высморкался и шепотом ответил:
– Ничего… я просто не знаю, как быть.
– Выяснить, что случилось с вашей женой, – наш долг, – объяснил Полик. – А вы идите домой и отдохните. Я отправлю кого-нибудь к вашему соседу. – Он взглянул на старика: глаза Жиля покраснели от слез, лицо было бледным. Через два дня ему предстояло хоронить жену. – Обещаю вам, – добавил Полик.
Бруно Полику понадобилось десять минут, чтобы найти место для машины, а потом и нужный дом в обширном жилом комплексе в западной, более бедной части Экса, где жил Жан-Пьер Бондо. Комиссар рисковал не застать его дома, но близилось время ужина, когда большинство людей обычно возвращаются с работы. Позвонив Андре Продо, он предупредил его, что задержится. Продо не возражал: он выбился из графика, поэтому время до приезда Полика ему предстояло провести в мастерской, за работой.
Припарковав свой побитый «Ренджровер», Полик зашагал по тротуару, читая таблички на домах, пока не нашел корпус «Д», а в нем – звонок с табличкой «Бондо».
– Да? – послышался голос из динамика.
– Месье Бондо? – спросил Полик, стараясь говорить вполголоса.
– Да, – последовал ответ. – Продаете что-нибудь?
– Нет, я из полиции. Можно войти?
– О господи… – пробормотал Бондо. – Третий этаж.
Замок на двери щелкнул и открылся.
Когда Полик добрался до площадки третьего этажа, Жан-Пьер Бондо уже стоял в дверях квартиры. Он выглядел старше своего возраста – тридцати семи лет, согласно сайту автовокзала, – и, судя по виду, был не во вкусе Жизель Дюран. Его рост Полик определил приблизительно как пять футов и пять дюймов, вес был явно избыточным. Седеющие волосы он стриг ежиком и носил очки.
– Проходите. – Он посторонился. – В чем дело?
Полик предъявил полицейский жетон и поблагодарил Бондо.
– Извините, что помешал вам ужинать. – Оглядевшись, он увидел в открытую дверь столовой, что там за столом сидит вся семья Бондо – мать и трое детей – и смотрит на него. – Добрый вечер, – поздоровался Полик.
Мадам Бондо кивнула, дети продолжали смотреть на гостя разинув рты.
Жан-Пьер Бондо жестом предложил комиссару сесть на диван, а сам устроился напротив, в кресле-качалке.
– Это насчет той пожилой дамы, которая доехала на автобусе до Ронь? – спросил Бондо.
– Да, – кивнул Полик. – Ваш коллега довез ее до Ронь в пятницу утром и хорошо ее запомнил.
– Да, это был Ги. Он был потрясен, когда услышал новости.
Полик снова кивнул.
– В тот день в вечернюю смену работали вы? И вели автобус из Ронь в Экс, правильно?
– Да, это был я.
– Мадам Даррас не садилась в ваш автобус? – Полик внимательно наблюдал за Бондо.
– Нет, – незамедлительно ответил тот. – Конечно, нет. Иначе я бы уже сообщил об этом, ведь так?
– Да…
– Слушайте, вы что, подозреваете меня? Что вообще происходит?