машине, так что он мог скрыться и в итальянских Альпах, и в какой-нибудь глухой деревушке в Андалусии.
– Но вы же говорили, что поверили ему. И Лаура Матур, бывшая начальница мадемуазель Дюран, ему доверяла.
– Я тоже могу ошибаться, и такое уже случалось, – объяснил Полик.
Верлак взялся за телефон.
– В таком случае объявим его в национальный розыск. Полагаю, он водит «Ситроен DS»? На дороге такая редкость любому бросится в глаза. Мне известно, что он одиночка, а вы знаете кого-нибудь, с кем он общается?
– Да, – ответил Полик. – Полицейский из Пертюи, который подъезжал к мастерской вчера вечером, говорил, что его зять купил у Продо машину. Я узнал номер этого зятя и вчера вечером оставил ему сообщение. – Полик вытащил из кармана куртки мобильник и выложил на стол. – И просил его перезвонить. – Он встал и начал беспокойно вышагивать по кабинету. Телефон зазвонил, Бруно бросился к столу. – Есть! – Он схватил телефон. – Слушаю!
– Комиссар? Это Бенджамен Тальмар. Вы мне оставили сообщение.
– Да, я вчера виделся с вашим родственником, полицейским, и он сказал, что вы знакомы с Андре Продо.
– Верно, знаком, – ответил Тальмар. – У Андре неприятности?
– Нет, – соврал Полик. – Мне просто надо поговорить с ним по делу, которое мы расследуем, но вчера я заехал к нему в мастерскую и увидел, что там вроде бы закрыто. Вы не знаете, куда он мог уехать? Я в курсе, что мобильника у него нет.
– Ха! Трудно представить себе Андре с мобильником, – подтвердил Тальмар. – Ну а мастерскую он обычно закрывает по одной причине – когда уезжает на ралли.
– Автомобильные ралли?
– Гонки на «Ситроенах».
– Значит, он и сейчас там? – уточнил Полик, сомневаясь, что Продо на ралли, – скорее всего скрывается где-нибудь.
– Помню, о каком-то ралли в сентябре я читал в недавнем выпуске новостей клуба любителей «Ситроена DS», – ответил Тальмар. – Попробую найти его.
– Не помните, где должно было пройти это ралли?
– Помню только, что далеко отсюда. Иначе я бы поехал. Кажется, где-то в Центральной Франции.
– Месье Тальмар, было бы замечательно, если бы вы узнали, где и когда проводится это ралли. Тысячу раз спасибо.
Полик закончил разговор как раз к приходу Жюля Шельфера и Роже Карома. Те постучались и вошли.
– Ну, что у вас? – спросил Верлак. – Нашлась какая-нибудь связь между тремя женщинами? Курьеры? Ремонтники?
– Ничего, судья, – ответил Шельфер. – Продуктовые магазины доставляют покупки только в пределах Экса. Мадемуазель Монмори доставляли заказ из «Ла Редута» в июле, но мадемуазель Дюран и мадам Даррас никогда и ничего не заказывали по этому каталогу. К мадам Даррас в апреле приходил водопроводчик, чинить подтекающий кран, а у мадемуазель Дюран в доме водопроводчики никогда не бывали. Мадемуазель Монмори случалось вызывать водопроводчика, но не того же самого, а другого, однако при этом ее самой не было дома – ей вырезали гланды…
– А из почтовой службы ЮПС к ним не приходили? – спросил Полик.
– Нет, – живо ответил Роже Каром. – Мы проверили и ее, и «Федэкс».
Взглянув на Карома, Верлак с недовольством отметил, что тот жует резинку, да еще на службе. Бабушка Эммелин считала эту привычку отвратительной, и Верлак был с ней согласен.
Зазвонил телефон Полика, он метнулся к столу и ответил на звонок:
– Слушаю. Месье Тальмар?
– Да, я, – отозвался Тальмар. – Вам повезло: жена еще не успела выбросить тот номер новостей. Ралли проходит в эти выходные в Обраке, – он сообщил Полику точное место и время проведения. – Официальное открытие ралли – сегодня вечером, но Андре, вероятно, уехал пораньше, чтобы установить свой стенд.
– Большое вам спасибо, – сказал Полик, отключился и сообщил Верлаку: – Эти гонки на «Ситроенах» начинаются сегодня в Обраке, неподалеку от Лайоля.
Верлак кивнул, стараясь думать о Лайоле не как о месте расположения трехзвездочного ресторана Мишеля Бра, а как о районе, где, вероятно, потребуется арестовать подозреваемого.
– Ну что ж, будем надеяться, что он там.
Офицеры Шельфер и Каром озадаченно переглянулись, и Полик поделился с ними подозрениями насчет Андре Продо.
– Вы оставайтесь здесь, а мы позвоним вам из Обрака, как только что-нибудь узнаем.
– А если Продо и вправду на ралли? – спросил Шельфер, – это будет означать, что он невиновен?
– Умных вопросов лучше задавайте поменьше, – с улыбкой посоветовал Верлак. – Разве не ясно, что так далеко вперед мы не заглядывали?
– Едем, – сказал Полик. – Туда шесть часов езды, если не ошибаюсь. Жуть.
– Хорошо еще, что не в Бретани, – ответил Верлак, взяв пиджак. – Туда тащиться все двенадцать часов.
Поездка по шоссе дю Солейль получилась приятной: отпускники уже разъехались по домам, транспорт попадался редко, попутчики смогли полюбоваться оливковыми рощами на фоне ярко-голубого неба. В Монпелье они свернули на север, к Мийо и его знаменитому виадуку через реку Тарн.
– Вы уже видели этот мост? – спросил Полик своего босса, сидевшего за рулем.
– К своему стыду, нет, – ответил Верлак, приглушая громкость проигрывателя, в котором стоял диск с джазом. – Но мы собирались съездить к нему. – Верлак улыбнулся, заметив, как привычное ему «я» сменилось на «мы». Хорошо бы так было и дальше – он и Марин. «Мы».
– Мы тоже, – ответил Полик. – Лии очень хочется его посмотреть – об этом мосте кто-то из ее одноклассников готовил в школе доклад. Его вроде бы спроектировал англичанин. – Он с притворным отвращением поморщился. О семье Верлака он знал только, что его бабушка была англичанкой, а своим состоянием Верлак обязан семейным мельницам, проданным много лет назад транснациональной продовольственной компании.
– Норман Фостер, – кивнул Верлак.
– Смешно: поручать англичанину строить мост во Франции.
– Не смешнее, чем отправлять французских математиков на работу в лондонские банки, – возразил Верлак. – Но если вас это утешит, кажется, инженером был француз. Так или иначе, теперь мы одна большая планета.
Полик вздохнул.
– Мы с Элен как раз недавно говорили об этом. О глобализации виноградников. Богатые виноделы из Бордо скупают виноградники в Аргентине, в итоге цены там растут, а китайцы и американцы покупают наши винодельческие поместья.
Верлак сбавил скорость, проезжая через пункт приема платежей на дороге, и оба умолкли: впереди показался виадук.
– Господи… – наконец произнес Полик. – Боже, храни королеву.
Верлак притормозил у смотровой площадки, оба вышли из машины. Над ними завывал ветер, гоняя по голубому небу клочья облаков. Белый мост был великолепен.
– Похож на парусную флотилию, плывущую через долину, – заметил Верлак. Он сделал несколько снимков на мобильник, а Полик стоял рядом, подбоченившись, и смотрел на мост во все глаза.
Пересчитав высокие тонкие опоры, на которых держался мост, Полик сказал:
– Их семь. Обратите внимание: в опорах сделаны узкие прорези, разделяющие их надвое, а над дорожным полотном они снова смыкаются.
– Понятия не имел, что это настолько захватывающее зрелище, – признался Верлак. – И элегантное: идеальный союз инженерного дела и дизайна.
– Французского и английского, – с улыбкой поддержал его Полик.
На смотровой площадке они простояли еще минут десять, но уже молча. Оба не замечали, как на стоянке появляются и снова уезжают другие машины, не слышали ни болтовни туристов, ни щелканья фотоаппаратов. Верлак смотрел на мост, ажурный шедевр строительной мысли, соединяющий одно известняковое плато с другим, тоже заросшим зеленым кустарником. Далеко внизу текла река Тарн, через которую был переброшен на небольшой высоте построенный гораздо раньше маленький мост. По сравнению с виадуком он казался игрушечным.
– Когда вижу такую красоту, сотворенную человеком, – признался Верлак, – мне кажется, что в мире все устроено правильно.
Полик кивнул.
– Понимаю, о чем вы. – Он смотрел, как облака проносятся над самой высокой опорой моста. – Особенно если вспомнить про нашу работу.
Верлак бросил взгляд на комиссара и вспомнил слова сестры Клотильды: «Все мы должны делать хоть что-нибудь, чтобы мир стал еще прекраснее».
– Я мог бы целый день здесь простоять, – сказал он. – Но давайте лучше поедем.
– Ага, уже пора, – согласился Полик. – Обязательно привезу сюда своих девчонок.
Верлак улыбнулся, услышав, как Полик назвал жену и дочь «девчонками».
– Счастливец вы, Бруно.
Полик сделал вид, что не расслышал или что в суете возвращения к миниатюрному «Порше» Верлака позабыл ответить. А что он мог сказать?
Верлак выехал на шоссе, Полик сверился с мишленовской картой.
– С этого шоссе нам надо съехать на выезде номер сорок два, – сообщил он. – Потом – на восток по шоссе N-восемьдесят восемь еще примерно двадцать четыре километра, а потом – на север по D-двадцать восемь к Лайолю. Тальмар сказал, что перед ралли на дорогах наверняка расставят указатели, а если мы их не найдем, посоветовал просто ехать следом за каким-нибудь «Ситроеном». -Он положил карту на колени, готовясь любоваться видом с моста. – Невероятно! – воскликнул он, высунув голову и разглядывая долину внизу.
– Вы сюда посмотрите. – Верлак указал вперед. – Через две машины от нас – старый «Ситроен».
Полик присмотрелся, потом оглянулся через плечо.
– А за нами – целая вереница.
– Значит, искать указатели не придется.
Чем ближе они подъезжали к Лайолю, тем больше «Ситроенов» попадалось на дороге. По номерам можно было определить, где живут владельцы машин, и поскольку дорога вела со стороны юга, французские «Ситроены» встречались особенно часто, но, как ни странно, здесь были также номера итальянских, испанских и даже португальских фанатов, спешащих на ралли. У самого Лайоля «Ситроены» начали поворачивать налево, на небольшое шоссе, ведущее к Монперу, и Верлак последовал их примеру.
– Судя по количеству машин, они, наверное, арендовали целое поле, – заметил он. Подросток в красной ситроеновской куртке замахал им, заводя на стоянку, и Верлак припарковал машину среди тысяч «Ситроенов» всех мыслимых цветов, моделей и годов выпуска. Когда они вышли из машины, какой-то седой поклонник ралли, тоже в красной ситроеновской куртке и такой же бейсболке, выбрался из своего кабриолета «DS-19» и заявил по-английски: