– Что же мы увидим? – презрительно переспросила она.
– Кто держит в руках козырной туз – Нишиока или я!
Грант Оттавей не спеша поднялся по белым ступеням террасы. Ролло Кент, умостившись в качалке, раскладывал пасьянс. Моргая глазами против солнца, он встретил Оттавея добродушной насмешкой.
– Ну, служивый, и сели же вы в лужу! Кто бы подумал, что мы выловили из мешка со «счастьем» именно вас!
– Да, это вышло неудачно, – подтвердил ему в тон Оттавей.
– Послушайте, паренек, через двадцать минут вам придет каюк! – напомнил Кент. – Что вы скажете насчет государственного переворота.
– Точнее говоря, к чему Вы клоните?
– А вот к чему: если вы не назовете этого шифра, Ниш вас прикончит. А если назовете – тоже прикончит. Я хорошо знаю этого малыша и его образ действий. Мы с вами можем удрать отсюда. В общественном сейфе лежит на сорок тысяч фунтов жемчуга. Так как же? Дирайк примкнет к нам, а девушка будет рада унести свои ноги подальше отсюда.
Оттавей, казалось, размышлял над этим предложением.
– Нишиока запугал вас всех! – заметил он, наконец.
– Маленькие змейки всегда ядовитее больших! – лаконично заявил Кент.
Оттавей увидел на тропинке, ведущей к террасе, развевающееся белое платье Памелы Лэндон.
– Я подумаю! – рассеянно обещал он и пошел навстречу Памеле. Она серьезно поздоровалась с ним. Лицо ее носило следы бессонной ночи.
– Как можете вы сохранять такое хладнокровие?
– Наоборот, – улыбнулся он, – я крайне заинтересован в предстоящей развязке. А что вы думаете насчет такого плана… – Он быстро передал ей предложение Кента.
– Да, это похоже на Ролло – отчаянная голова. Либо добиться своего, либо сломать себе шею. И один только Ролло способен на это… – Она заколебалась, слегка нахмурилась и нервно постукивала каблуком по тропинке.
– Давайте, отложим наше решение! – предложил Оттавей. – Я сейчас за хороший завтрак. – Он взял ее за руку. – Мужайтесь, Пэм! – На мгновение их взгляды встретились.
Завтрак был подан. Нишиока, в безупречно свежем костюме, с блестящими, как слоновая кость иссиня-черными волосами, поклонился Памеле и приветствовал Оттавея любезной улыбкой. Дирайк Лэндон проворчал Памеле «доброе утро» и искоса посмотрел на Оттавея, Кент поднялся и саркастически произнес:
– Приветствуем тебя, Цезарь! Нечего сказать, приятная маленькая компания! Смешанное общество – пираты и шпион. Не заставить ли нам Оттавея пройтись под мотив «И-о-хохо и бутылка рома»?
– Уверен, что мистер Оттавей достаточно благоразумен, чтобы сделать излишними всякие крайние меры, – заметил Нишиока.
– Н-да, – протянул Кент. – Эти секретные агенты – такие удобные люди! – Он выразительно подмигнул Памеле.
Дирайк перестал крошить по столу сухарь; с лица Ролло Кента медленно сползла беззаботная улыбка. Глаза Нишиоки загорелись настороженным подозрением. Всеми, за исключением спокойно продолжавшего есть Оттавея, овладело острое напряжение.
Кент сделал быстрое движение и в то же мгновение револьвер Нишиоки четко обрисовался на белой скатерти стола.
– Неразумно, мистер Кент! Пожалуйста, положите обе руки на стол. Благодарю вас! Так будет спокойней для всех присутствующих. Пожалуйте, этот шифр, мистер агент!
Оттавей бесстрастно посмотрел на японца. Потом взглянул на свой браслет с часами.
– Мы уговорились на определенный час, осталось еще пять минут. Имейте терпение, мистер Нишиока!
– Один легкий нажим, мой друг, – ласково возразил Нишиока, – и вы потеряете всякий интерес к шифрам.
– Осмелюсь предсказать, что вы также через пять минут, мистер Нишиока. Он взял в руки нож и вилку и принялся за еду.
Напряжение разрядилось. Памела облегченно вздохнула. Кент расхохотался и перешел к балюстраде.
– Предоставьте ему, – начал он и внезапно умолк. Низкая нота, похожая на жужжание гигантского шмеля, ритмическим интервалом зазвенела в воздухе. Кент быстро оглянулся на Оттавея.
– Клянусь дьяволом, это – аэроплан!
– Гидроплан! – хладнокровно поправил Оттавей. – Приятель Нишиока, игра кончена!
Кент фыркнул и сухо подтвердил: «полицейский нас сцапал!».
– Я не полицейский, а лишь тайный агент. А теперь слушайте и постарайтесь быстро вникнуть в положение вещей. Три месяца тому назад, наши люди пронюхали про ваше гнездышко. Я находился тогда в Новой Гвинее. Меня послали по этому делу с приказанием действовать спокойно и, по возможности, без международных осложнений. Напасть на след оказалось не легко. Но, по крайне счастливой случайности, гора сама пришла к Магомету. Остальное вам известно. Этот аэроплан над вами – результат нескольких минут моего пребывания в радиокомнате и секретного шифра, о котором так много говорилось. В настоящий момент радиооператор держит связь с аппаратом.
Жужжание становилось все громче и в него ворвалось легкое потрескивание радио.
– Вайми-Роллс! – внезапно сказал Кент. – Я летал на одном из них как раз перед заключением мира.
– Очень интересно! – высоким бесцветным голосом заявил Нишиока. – Но совершенно бесполезная задержка. Через несколько секунд я намерен прострелить вашу голову, мистер Оттавей.
– Это не поможет вам ни на йоту. Гидроплан сейчас сбросит предупреждающую бомбу. Если она не убедит вас, две следующих полетят в вашу драгоценную лагуну, взорвут опущенные боты и отрежут вам путь отсюда. Потом гидроплан сообщит ваше местопребывание голландским канонеркам.
– О, нет, только не это! – воскликнула Памела.
– Единственный исход для вас – безусловная сдача. До остальной шайки нам нет дела, но Нишиока – другое дело.
Ниошика судорожно сжал револьвер, но все еще любезно улыбался.
– Почему вы оказываете мне такую честь?
– По трем причинам, – Оттавей стукнул по столу. – Калифорния, 1913 год. Я был молод в те дни, и вы ускользнули из моих рук. А то бы вы получили десять лет. Сингапур, в конце войны. Лично я не участвовал в этом деле, но знаю из авторитетного источника, что если бы мы поймали вас тогда, вас приставили бы к стенке. Новая Гвинея – два года тому назад.
Аэроплан кружился уже над виллой. Нишиока впервые обнаружил волнение.
– Ниш, резко заявил Кент, – если вы сейчас выстрелите, клянусь, что я уложу вас на месте!
Среди молчания, которое последовало за этим предупреждением, Нишиока встал и саркастически поклонился Оттавею. Лоб его покрылся крошечными каплями пота.
– Мистер Оттавей, – вымолвил он глухо – я вас поздравляю!
– Оттавей, – заорал Кент, – остановите проклятый аэроплан. Он мне действует на нервы!
Оттавей подошел к двери.
– Джонс! Прикажите ему спуститься внутри рифа и быть наготове. Шифром!
– А как же насчет нас, служивый? Чёрт возьми, этот парень легко снижается! – проговорил Кент, задирая голову кверху.
– Я – не полицейский. Мое дело сделано. Украденный жемчуг меня не касается. Мне нужен один Нишиока. Остальные могут убираться, куда угодно.
Девушка недоверчиво посмотрела на него.
– Очень мило с вашей стороны! Если это вас интересует, я бросаю эту банду пиратов.
– Это меня интересует, – медленно ответил Оттавей, – и даже очень. У меня был другой план относительно вас.
– В самом деле – замечательно!
– Я думал обвенчаться с вами в Порте-Дарвин. Дирайк Лэндон возмущенно вскочил.
– Это превосходит всякие пределы! Пошли этого негодяя к чёрту, Пэмми!
Его сестра неподвижно застыла в кресле.
– Я… не могу этого сделать Дирайк! – мягко сказала она, наконец. Ролло Кент, насвистывая «Свадебный марш» Вебера, стал медленно спускаться по залитым солнцем ступеням террасы.
Эрл Стенли ГарднерПрицел
Сэм Свифт приподнял угол грязного брезента и засунул под него пакет, завернутый в коричневую бумагу.
– Вот и табак, Габби! Теперь мы уже совсем обнищали, не осталось ни цента.
Повернув голову, Габби Хикс посмотрел слезливыми серыми глазами на обоих тощих осликов и затем вдоль главной улицы Антилоп Флат.
– А на что нам деньги? Ведь есть чем прокормиться. А много ли достал жевательного табаку?
Товарищ его утвердительно кивнул головой.
– Что же нам тогда здесь прохлаждаться? Идем!
Каждый из стариков взялся за прикрепленную к недоуздку веревку и, волоча ноги, они побрели вдоль пыльной улицы. Смотря им вслед, прохожие улыбались. Ведь эти старики были старателями в песчаных пустырях и горах; что-то в их наружности всегда вызывало улыбку, но улыбку обычно сопровождал вздох.
Габби был высок и худ, лицо бритое, волосы спускались до плеч. Сэм Свифт был совершенно лысым, зато борода покрывала половину груди.
Истратив свои барыши на провизию, они возвращались к своим заявкам и четырем месяцам полного одиночества.
Внезапно Габби остановился и укоризненно взглянул на товарища.
– Сэм, бьюсь о заклад, что ты забыл журналы! Сэм Свифт опустил голову и, уставив глаза в свою спутанную бороду, пробормотал:
– У нас не оставалось денег, Габби! Тот затряс в ответ седой головой.
– Знаешь, небось, что я без чтения не могу обойтись, лучше бы без табака остался.
Сэм ничего не ответил. Да и что же он мог сказать?
В каждую поездку он покупал в городе журналы. Эта обязанность лежала на нем, как на хозяйственном распорядителе товарищества. Габби любил чтение и неизменно проводил за журналами длинные вечера, перечитывая до восьми раз одно и то же. Сэм не читал и считал потраченные на журналы деньги чистым убытком. Это мнение чуть не оказалось скалой, о которую грозило разбиться товарищество. Слезливые глаза Габби запылали от негодования, волосы дрожали.
– Это решает дело! – продолжал Габби. – Ты истратил все деньги на то, что любишь, а о моих желаниях позабыл. Прекрасно. Мы разделим заявки и эту зиму каждый будет жить сам по себе.
Вытаращив испуганно глаза, Сэм Свифт схватился за бороду.
– Послушай, Габби, не ссориться же нам с тобой и