— Понятно.
Сама я не конкретизировала, а инспектор по доброте душевной не стал вдаваться в детали.
— О чем вы хотели поговорить со мной, миссис Эймс?
Я была счастлива сменить тему и заговорила прямо:
— Прежде всего хочу спросить: вы допускаете, что мистера Харкера могли убить по ошибке? В конце концов, возможно, на самом деле жертвой должен был стать мистер Фостер. Вы уточнили вопрос с их масками?
— Я говорил с мистером Фостером. Похоже, он не знал, что мистер Харкер носил такую же маску.
Ну, ничего удивительного. В доме были сотни гостей, и мистер Фостер с мистером Харкером могли ни разу не пересечься.
— И все же кто-то другой мог их перепутать, — настаивала я.
— Откровенно говоря, это сомнительно. Видите ли, мы точно знаем, что пистолет принадлежал мистеру Харкеру. Его слуга сообщил нам, что перед уходом мистер Харкер взял его из тумбочки, где пистолет обычно хранился, и сунул себе в карман.
Это была новость.
— Мистера Харкера убили из его же собственного оружия, — медленно проговорила я.
— Да.
— Но зачем ему понадобилось брать пистолет с собой на бал?
— Могу предположить лишь одно: он знал, что возникнет ситуация, в которой пистолетом придется воспользоваться.
— Значит, мистер Харкер ждал неприятностей… Но что он делал в спальне с камнями из браслета? — спросила я больше для себя. А затем у меня возникла новая мысль: — Вы смогли выяснить, с кем у него была назначена встреча?
— Увы, нет. Я опросил всех гостей, включая его родных тетю с дядей, и никто из них не смог сказать, с кем мистер Харкер виделся за час до убийства.
— Однако он прямо сказал мне, что у него встреча. Очевидно, убийство произошло в результате этой встречи… Возможно, мистер Харкер знал, кто крадет драгоценности миссис Баррингтон, и решил разобраться с вором самостоятельно, вот и назначил ему встречу наверху, в спальнях. Но все пошло не так, как он планировал, и преступник застрелил его.
Я не знала, как убийца умудрился застрелить мистера Харкера из его же собственного пистолета, к тому же находясь у него за спиной, но почувствовала, что сделала хоть сколько-нибудь стоящие выводы.
Инспектора Джонса моя теория не особенно впечатлила.
— Что ж, это возможно, но без ответа остается несколько важных вопросов.
Я не стала уточнять, что это отвечает на большее количество вопросов, чем полиция к настоящему моменту успела задать.
— Мы выяснили, что Джеймса Харкера застрелили сзади, — сразу же нашел Джонс слабое место моей теории. — Очевидно, его застали врасплох.
— Он мог отвести пистолет в сторону и на мгновение отвернуться. Убийца воспользовался моментом и убил его.
— Возможно, — уступил инспектор.
Мне показалось, он явно не договаривает.
— Вы еще что-то знаете, не так ли? Что-то, чего до сих пор мне не сказали.
Джонс улыбнулся:
— Миссис Эймс, вы же прекрасно понимаете: я не могу вам сообщить все, что знаю. В конце концов, вы не вовлечены в расследование официально.
В его словах снова проявилась утомительная церемонность; я заметила, что он не так уж много отпил из чашки. Да, он не отказался от чая лишь для того, чтобы удовлетворить мое радушие, и это не значило, что мы ведем светский разговор.
— Это вы ко мне пришли, а не я к вам, инспектор, — холодно напомнила я ему.
Джонс улыбнулся моей надменности еще шире, и я подумала: что, если он просто меня дразнит?
— Так и есть, миссис Эймс, это я к вам пришел. Вы проницательная женщина, и наш разговор прояснил многие вопросы.
Хотелось бы и мне их прояснить. Все совершенно запуталось. Вокруг снует куча людей, и все они в масках… Словно декорации спланированы специально для убийства.
— Все так или иначе возвращается к сапфирам, — сказала я, когда в моем уме начала вырисовываться новая теория. — Браслет с поддельными камнями исчез, когда миссис Баррингтон заснула в библиотеке. Значит, встреча с убийством, возможно, никак и не связана. А после встречи Джеймс Харкер мог увидеть, как вор выходил из библиотеки, — потом все и случилось. В результате схватки браслет упал и разбился, сапфиры покатились по полу. В спешке вор и мистер Харкер принялись их собирать, но собрали, конечно, не все — на одном потерянном я и поскользнулась, спускаясь по лестнице.
Я была собой довольна, и инспектор Джонс, видя это, выслушал меня до конца, не перебивая, — причем выражение его лица не выдавало никаких эмоций.
— Тут вам и ответ на вопрос о камнях в карманах мистера Харкера. Дальше он мог предложить вору войти в одну из спален и там все обсудить. Возможно, он даже отложил пистолет в сторону, в знак примирения, — не зная, что вор воспользуется оружием против него. — На этих словах я остановилась, вполне удовлетворенная своими догадками.
— Восхитительная теория, миссис Эймс, — заметил инспектор Джонс. — Но у нее есть одно слабое место.
— Действительно? Какое же?
— Вы сказали, что они боролись за поддельный браслет миссис Баррингтон и так потеряли один из камней на ступеньках. Я же пришел к вам, чтобы открыть один маленький секрет. Камешек, который вы нашли в своей туфле, — не подделка. Это настоящий сапфир.
Глава 16
— Не может быть! — воскликнула я.
— Боюсь, так обстоят дела, — отозвался Джонс спокойно.
— Не понимаю… Миссис Баррингтон сказала мне, что браслет поддельный.
— Похоже, это правда. Мистер Баррингтон подтвердил, что отнес браслет к ювелиру, и тот сделал копию. Украли же его, скорее всего, так, как вы только что описали. Но, видимо, на протяжении вечера кто-то на втором этаже или же на лестнице уронил настоящий сапфир.
— Но больше никто не сообщал ни о какой пропаже?
— Нет.
— Как же все это раздражает! — снова воскликнула я. — А что насчет камней в карманах мистера Харкера?
— Они поддельные. — Как и всегда, инспектор Джонс выдавал информацию по крупицам, одну новость за другой, и довольно невозмутимо. Я задумалась, не сбит ли он с толку и сам, но тут же отбросила эту мысль.
— Это были поддельные камни из браслета? — уточнила я.
— Я спрашивал миссис Баррингтон, но она не смогла дать однозначный ответ. Похоже, это так, но ни оправа, ни другие поддельные камни до сих пор не были найдены.
Я сердито вздохнула. Стоит мне развить какую-то внятную теорию, как новые факты ей противоречат.
— Теперь мне есть о чем подумать, инспектор, — произнесла я отрешенно. Да, намного больше, чем нужно на данный момент.
— Да, и я, пожалуй, отнял у вас уже достаточно времени. Спасибо за чай, миссис Эймс. — Джонс сделал неглубокий глоток, поставил чашку на стол и поднялся с места.
Винельда вышла из своей засады за углом и протянула инспектору его плащ и шляпу.
— На связи.
— Хорошего дня, инспектор.
Он ушел, а я допила свой остывший чай, обдумывая новые открытия.
Инспектор Джонс уверенно исключил убийство по ошибке, и я была вынуждена с ним согласиться. Не хотелось признавать, но Майло оказался прав, говоря, что убить другого человека, элементарно перепутав маски, стало бы ужасающей небрежностью. Отдаленно мистер Фостер и Джеймс Харкер были схожи сложением — что ж, может, но на этом сходство и заканчивалось. Едва ли хоть один человек, повнимательнее посмотрев на мистера Харкера, мог бы принять его за звезду теннисного корта. К тому же убийца воспользовался пистолетом мистера Харкера, а это значит, что он — или она — должны были понимать, в кого стреляют.
Имелся, конечно, и другой вариант: мистера Харкера убили из-за того, что он что-то знал. Он действительно мог владеть информацией, которую, по мнению убийцы, нельзя было разглашать. Но, думаю, это маловероятно, учитывая сгущающийся туман над историей с драгоценностями миссис Баррингтон. Впрочем, и эту версию стоило принять во внимание.
Я снова глубоко вздохнула. Казалось, будто мы пытаемся распутать паутину.
Винельда напомнила мне о запланированной на сегодня встрече с миссис Баррингтон.
— А я и правда совсем об этом забыла, — призналась я, устало массируя веки. Сколько всего произошло после того, как мы договорились выпить чаю!
— Мадам, может, я позвоню ей и скажу, что вы больны? — спросила Винельда с тревогой. Все-таки она была очень мила — и весьма проницательна. Я, конечно, изо всех сил старалась продемонстрировать беззаботность, но она понимала, что у меня далеко не все хорошо.
— Нет, — ответила я наконец. — Спасибо, Винельда, но мне, пожалуй, будет лучше ненадолго куда-нибудь выбраться.
Сказать по правде, я радовалась, что избегу одиночества. Если все уляжется и я останусь наедине с собой, в тишине собственной квартиры, мне придется принять важное решение насчет нас с Майло. Гораздо проще пока не думать об этом, словно о неприятной рутинной работе, которую откладываешь на потом.
Я приехала в дом Баррингтонов, и меня проводили до маленькой гостиной, в которой ждала хозяйка.
Несмотря на то что она сама попросила меня прийти, мое появление удивило и даже смутило ее.
— О, добрый день, миссис Эймс.
— Как вы поживаете, миссис Баррингтон?
— Очень хорошо. Чаю или, может быть, кофе?
— Спасибо, не нужно. Не хочу никого обременять. Понимаю, вам сейчас довольно тяжело.
— Да, — произнесла она, и в ее лице отразилась глубокая скорбь. — Никогда бы не подумала, что увижу, как Джеймс лежит рядом со своими бедными родителями.
— Мне очень жаль… — Я понимала, что, несмотря на мужественный вид, она очень сильно горевала из-за племянника.
Миссис Баррингтон отмахнулась, глубоко вдохнула и расправила плечи.
— Не стоит об этом сейчас говорить. Вы выяснили что-то новое?
Инспектор Джонс поделился со мной информацией, но прежде чем передавать ее кому-то еще, следовало десять раз подумать. Разумно было бы не рассказывать ей о сапфире, который нашелся на лестнице. Уверена, инспектор Джонс снова спросит ее о браслете — когда посчитает необходимым.
— Ничего действительно важного, увы, — ответила я. — Но, кажется, все так или иначе возвращается к драгоценностям. Вы говорили, что пропало изумрудное кольцо, бриллиантовый браслет и «Эйфелева башня», верно?