Сама того не желая, я снова вернулась к мыслям о Майло. Интересно, чем он сейчас занимается? Все-таки я бы удивилась, узнав, что он отправился, скажем, в Ниццу, и ничего мне об этом не сообщил. На него это похоже: мотаться с места на место в самое неподходящее время.
В любом случае, я надеялась, его тронули мои слова прошлой ночью. Было очень трудно сказать ему это в лицо, ведь я привыкла прятаться от семейных проблем. Однако настал тот момент, когда я уже не могу это тихо сносить. Пять лет — слишком большой срок. Да, я прекрасно понимаю, что мой ультиматум может стать последним гвоздем в гроб нашего брака. Трудно принять это с легкостью. Развод разбил бы мне сердце и вдобавок стал бы ужасным скандалом: все бы принялись перемывать мои косточки. Но если этому суждено случиться, так и быть. Я сказала то, что хотела сказать, и смогу пережить последствия.
Я поднялась. На душе было неспокойно, и просто сидеть я не могла. Думать обо всем этом не было сил. Пора что-то делать. Но что?..
Я снова вернулась мыслями к убийству: каким мог быть очевидный мотив? Все вращалось вокруг пропавших драгоценностей, но куда они все-таки подевались? И речь не об одном браслете, который миссис Баррингтон носила на балу, но и об остальных украшениях. Где-то же они должны быть. И откуда взялся настоящий сапфир? Словно из воздуха — чтобы позлить меня лишний раз.
И тут у меня возникла идея. Если вор украл драгоценности миссис Баррингтон от отчаяния, то это значит, что он — или она — попробовал его продать. Интересно, попыталась ли полиция пойти по их следу? И кому можно было бы продать такие вещи?
От своих подруг-горничных Винельда узнала немало любопытных историй. Пригодятся ли ее знания и на этот раз?
— Винельда, — спросила я ее спокойно, когда она вернулась в комнату, — если кто-то хочет продать ворованные драгоценности, куда ему надо обращаться?
— Уверяю вас, понятия не имею, мадам! — воскликнула она в ужасе. — Если у вас что-то потерялось, честное слово, я ничего об этом не знаю, и вообще я бы ни за что и никогда…
— Нет-нет, — торопливо заверила я ее, — я ничего не потеряла. Просто любопытно, куда в таких случаях нужно идти.
Винельда чуть не плакала, и мне стало не по себе от того, что я так сильно ее обидела.
— Я просто хотела сказать, что ты знакома со многими людьми и наверняка слышала истории об этом.
— Я не общаюсь с такими горничными, мадам, — заявила она с неподражаемым достоинством.
— Конечно нет, Винельда, — постаралась я ее успокоить. — Но мне бы очень помогло, если бы ты узнала, куда нужно идти, чтобы отделаться от чужих украшений.
— Ну, — начала она, явно удовлетворенная тем, что мне понадобились ее знания, — у Лилли было кольцо, которое досталось ей от тетушки, и Лилли пришлось его продать, когда ее уволили ни с того ни с сего. Она пошла в магазин на Уайтчепел-Хай-стрит. Там много ломбардов, куда можно пристроить драгоценности и прочее. Помню, Глэдис рассказывала, что вроде бы миссис Гармонд тоже продала там какие-то подарки лорда Данмора.
Это сообщение меня очень заинтересовало:
— Правда?
— Да, Глэдис слышала, как она вспоминала про Уайтчепел, а это не то место, о котором миссис Гармонд вспоминает часто. Она приличная женщина. Глэдис поразмыслила над тем, что Лилли говорила о ломбардах, и сопоставила с тем, что миссис Гармонд пришлось затянуть поясок, поэтому она вполне могла бы продать какие-то украшения.
— Уайтчепел-Хай-стрит, говоришь, — произнесла я задумчиво. У меня уже почти созрел план.
— Это нехорошее место, мадам. Говорят, там опасно. Ходят слухи об убийствах женщин на Уайтчепел, разрезанных на куски… Рассказывают ужасные вещи. — Сведения Винельды на этот счет явно запоздали. — Ну и потом, — добавила она для разрядки, — Лилли там и половину стоимости кольца не дали.
— Уж об этом волноваться смысла нет, Винельда.
Мои слова ее не убедили:
— Простите, пожалуйста, мадам, разве вы не продать что-то хотите?
— О нет, конечно нет. — Нужно было поскорее это опровергнуть, пока Лилли, Глэдис и компания не решили, что я начала избавляться от украшений, подаренных Майло. — На самом деле я хочу кое-что купить.
— Но не на этой улице, правда? Вы слишком благородная женщина, чтобы ходить по таким местам, — запротестовала Винельда. — С вашими прекрасными нарядами и изысканными манерами они попытаются вас обмануть и накрутят цены.
— Пожалуй, тут ты права. Да, лучше поеду на Мейфэр.
— О да! Это куда приличнее.
Она успокоилась, решив, что сумела отговорить меня от такой странной прихоти, и принялась убирать сервиз.
Я немного посидела и обдумала возможности. Если получится найти украшения миссис Баррингтон, то удастся и определить, кто же их украл.
А еще любопытно, что миссис Гармонд, кажется, наносила визит на Уайтчепел. Стоит ли серьезно рассмотреть версию, по которой она продала там украденные у миссис Баррингтон драгоценности?
Был только один способ это выяснить.
Я почти не надеялась обнаружить ее украшения в первом попавшемся ломбарде, но если аккуратно навести справки, то можно будет определить, в каком направлении двигаться дальше.
Однако в одном Винельда права: я не могу вот так просто явиться в подобное место и начать всех расспрашивать. Это было бы слишком подозрительно. Нет, нужно прийти туда под предлогом продажи чего-либо. А значит, вариант есть только один.
Нужно замаскироваться.
Глава 22
Надо сразу же воплотить этот план в жизнь.
Я нашла в шкафу платье, которое в свое время почему-то не отдали нуждающимся. Ему было семь лет, и его фасон и цвет уже давно вышли из моды. К тому же я немного похудела, и сидело оно на мне плохо, что должно было только усилить нужный эффект.
Я сняла обручальное кольцо — кольцо, подаренное мне во время помолвки, нашла в шкатулке маленькое рубиновое колечко и бросила его в карман.
У меня не было особого опыта в маскировке, но я решила, что лучше воспользоваться всеми возможными способами: я щедро нанесла макияж и растрепала волосы в надежде выглядеть еще более безвкусно. А затем шагнула назад и посмотрела в зеркало.
Винельда наблюдала за моими приготовлениями с возрастающей тревогой.
— Ой, лучше не надо, мадам, — повторила она несколько раз.
— Винельда, говорю тебе, все будет в порядке.
— Возьмите хотя бы Маркхема, — попросила она. — Он крепкий парень и защитит вас, если что-то пойдет не так.
— Я поймаю такси, — отозвалась я. — Личный автомобиль привлечет слишком много внимания.
— Ну не знаю, мадам, — проговорила Винельда. — Простите меня, пожалуйста, но, по-моему, это слишком рискованно.
— Не волнуйся, я не собираюсь делать ничего опасного.
— Наверное, я должна пойти с вами, — предложила она. Но, судя по виду, очень надеялась на мой отказ. Не стоило ей об этом волноваться — Винельда так нервничала, что выдала бы меня с головой.
— В этом нет необходимости, — сказала я. — Просто наведу кое-какие справки. Еще раз говорю, все будет в порядке.
Это ее не успокоило.
— Надеюсь, вы правы, мадам, — произнесла она печально.
Меня не отпугнули ее опасения, и вскоре я покинула квартиру.
Я взяла такси до Уайтчепела и уже в машине поняла, насколько убог мой план. Как, скажите, я собиралась найти драгоценности миссис Баррингтон в океане лондонских ростовщиков? Все равно что искать иголку в стоге сена, хотя для стога сена это весьма уничижительное сравнение… Нет, это поистине Гераклов подвиг. Но попытка не пытка. У Геракла-то, в конце концов, все получилось.
Уайтчепел-Хай-стрит запрудили машины, и такси тащилось очень медленно. Наконец водитель посмотрел на меня через зеркало заднего вида и спросил:
— Вы едете к какому-то конкретному ростовщику?
Я решила, что узнавать, какой из них пользуется самой дурной репутацией, было бы слишком подозрительно, а потому попросила остановиться у первого попавшегося.
Машина притормозила у тротуара, и я попросила водителя подождать. Я вышла и сразу обратила внимание на огромное количество отвратительно выглядевших магазинов. Я подавила в себе растущее чувство неуверенности и направилась к ближайшей лавке, над входом в которую висели три золотых шара, что по традиции и обозначает ломбард, а также выцветшая вывеска «Акерман и Хит. Украшения и прочие товары».
Когда я открыла дверь, прозвенел, как мог, плотно увитый паутиной колокольчик. Лавка соответствовала моим представлениям: это было темное помещение с затхлым воздухом. Несколько длинных стеклянных витрин, покрытых пылью, были наполнены украшениями и безделушками всевозможных разновидностей. Интересно, сколько из них приобретены нечестным путем?
Когда я вошла, мужчина за прилавком поднял на меня оценивающий взгляд — видимо, сразу прикидывал, что от такой дамы можно ожидать.
— Добрый день, — поздоровалась я с сознательной неуверенностью. Я решила, что лучше всего будет вести себя так, словно я с подобными заведениями имею дело впервые (что, как ни крути, чистая правда). Но как я ни надеялась преуспеть в собственном представлении, Сарой Бернар я не была. Естественно, я не могла изобразить матерую преступницу — гораздо легче притвориться приличной женщиной, только ступившей на скользкую дорожку.
— Чем могу помочь? — осведомился он, пристально глядя на меня.
— Мистер Акерман… Или обращаться к вам как Хит?
— Ни то ни другое.
— О, ясно… — произнесла я. — Понимаете, я… Вы покупаете драгоценности?
— Смотря какие.
— От чего это зависит?
— От того, что это за украшения, где вы их достали и сколько за них хотите.
— У меня есть кольцо, которое я хотела бы продать, — сообщила я. — Рубиновое кольцо.
— И как оно к вам попало в руки? — поинтересовался ростовщик.
Я сделала вид, что нервничаю, — это было не сложно…
— Кое-кто сделал мне подарок.
— В самом деле?
Тут я услышала, как открылась дверь в лавку, но не стала оглядываться. Я уже начинала входить в роль. Хотелось, чтобы моя история прозвучала сомнительно.