В ее глазах снова заблестели слезы, словно росинки на фиалках.
– Я тоже люблю тебя, Зак. Это кажется невозможным, невероятным, но это так. Словно я тебя давно ждала и смогла все пройти, все пережить, чтобы дождаться…
Она обняла его, подняв к нему лицо, и Зак мягко поцеловал ее, желая успокоить, вселить надежду.
– Я схожу за твоей сумкой, и мы уйдем отсюда.
Она взглянула на него с улыбкой.
– Да-да. Пойдем отсюда. Скорее, Зак!
– Надень пальто. На улице холодно.
Он вышел и поднялся в ее спальню. У него тяжело застучало сердце. Она уедет с ним! Она любит его! Это было какое-то чудо. Ее сумка лежала на кровати, а рядом Зак увидел прислоненный к подушке конверт, адресованный ее мужу.
«Для этого потребовалось мужество, – подумал Зак. – Как хорошо, что она поняла, сколько в ней на самом деле мужества…»
Он был уже на полпути обратно вниз, когда услышал ее вскрик.
Прижатая к стене кабины лифта, почти голая, Пибоди хватала ртом воздух. Макнаб припал лицом к ее шее, дыша с присвистом, похожим на звук старого чайника ее мамы. Перед этим они снимали, сдергивали и срывали друг с друга одежду, кусались, щупали и тискали друг друга. А потом совершили то, к чему так давно стремились, – прямо там, где стояли.
«Это самый невероятный случай в моей жизни», – подумала Пибоди, когда начала приходить в себя.
– Боже! Боже, Пибоди…
Зарывшись лицом в ее шею, Макнаб подумал, что не смог бы двинуться, даже если бы она крикнула ему в ухо нечто оглушающее. Ее тело – о боже! – ее тело оказалось поразительным! Налитое, сочное, именно такое женское тело, в каком мужчина был готов тонуть. Если бы он смог придумать, как им оказаться в горизонтальном положении, он бы так и сделал: утонул бы в ней навсегда.
Ее руки все еще обвивали его – Пибоди была не в состоянии их опустить. Она даже не могла вспомнить, что именно они вдвоем делали и как им все удалось. Последние десять минут слились в головокружительном водовороте, в сексуальном дурмане. Это был какой-то бросок через безумие…
– Нам нужно выбираться отсюда, – с трудом выговорила она.
– Угу, – ответил Макнаб, но все еще не мог оторвать лицо от ее шеи, отчего ей было щекотно и приятно. Потом он отступил и стал изумленно смотреть на нее. – Боже, ты выглядишь потрясающе!
Пибоди понимала, что на самом деле она выглядит просто смешно. Ее лифчик висел на плече на одной лямке, одна нога оставалась в форменном носке и ботинке, с другой свисали брюки, а трусики вообще были неизвестно где. К тому же было видно, что пара десятков сухариков для похудания в день, на которых она мучительно старалась держаться последнее время, все еще не сгладили животик.
Несмотря на все это, она ощущала, как в ней поднимаемся озорное женское возбуждение, и отразившееся на лице Макнаба лишь подогрело это чувство.
– Ты тоже хорош, – снисходительно ответила она.
Конечно, он был тощим, на нем можно было пересчитывать ребра, а живот был плоским, как доска. В обычной ситуации это наверняка вызвало бы у нее раздражение. Но тут, глядя на его взъерошенные светлые волосы и начавшую покрывать голое тело «гусиную кожу», Пибоди только изумилась и улыбнулась ему.
Он тоже улыбнулся и сказал:
– Может быть, повторим?
– Я не возражаю…
Зак бросился вниз по лестнице. Сумка колотила его по спине. Влетев в гостиную, он увидел, что Кларисса лежит на полу, держась рукой за щеку. Сквозь ее растопыренные пальцы был виден красный след от удара.
Би Ди стоял над ней, покачиваясь и уставившись на нее злобными остекленевшими глазами. В руке он держал ее пальто и потрясал им перед лицом Клариссы.
– Это куда же ты, мать твою, собралась? Разве я не говорил тебе, чтобы ты не выходила из дому? Думаешь, что можешь ускользнуть, пока меня нет, сука?
– Не подходите к ней, – произнес Зак. Несмотря на закипавший в нем гнев, он старался говорить ровно и спокойно.
Пошатнувшись, Брэнсон повернулся к нему, и Зак уловил запах виски.
– Так-так… Чудненько. Шлюха и мастер, – произнес он врастяжку и ткнул Зака ладонью в грудь. – Убирайся к черту из моего дома!
– Я это и собираюсь сделать. Вместе с Клариссой.
Кларисса поднялась на колени, напоминая молящуюся женщину.
– Зак, не надо! Би Ди, он имел в виду… Я только хотела прогуляться, и все.
– Врешь, сука! – не оборачиваясь бросил Брэнсон и снова ткнул Зака в грудь. – Итак, хочешь распорядиться тем, что принадлежит мне? А она не рассказывала тебе, со сколькими мужиками она развлекалась?
– Это неправда! – всхлипнула Кларисса. – Я никогда не…
Она осеклась и съежилась от страха, увидев, что Брэнсон снова повернулся к ней.
– Заткнись, твою мать! Я не с тобой разговариваю. Что, голубчик, решил поработать сверхурочно, пока меня нет в городе? К твоему большому огорчению, мне пришлось отменить поездку. А может, ты уже успел засунуть в нее свой член? Нет? Но если ты ее поимел, то должен знать, что в постели она ведет себя паршиво. Красивая и бесполезная. Но она моя.
– Больше не ваша.
– Зак, не надо! Лучше уйди, – проговорила Кларисса дрожащим голосом. – Со мной все будет хорошо, но сейчас лучше уйди.
– Мы уйдем вместе, – спокойно сказал Зак и наклонился, чтобы поднять ее пальто.
Он не заметил, как Брэнсон замахнулся на него кулаком, и только почувствовал, как его пронзила внезапная боль и потемнело в глазах. Сквозь оглушительный шум в ушах он услышал, как закричала Кларисса:
– Не трогай его! Пожалуйста, не трогай, Би Ди. Я никуда не ухожу. Клянусь, я…
Она опять вскрикнула – на сей раз оттого, что он схватил ее за волосы.
Все произошло быстро и словно в бреду. Зак рванулся вперед и, сжав кулак, изо всей силы ударил Брэнсона. Тот опрокинулся навзничь, скользнув по гладкому мраморному полу. Он упал грузно, всей массой, и послышался резкий хруст его черепа.
Зак обмер и несколько мгновений стоял над ним, не в силах пошевелиться, с ужасом глядя, как из головы Брэнсона течет кровь, заливая каменный пол. Потом он бросился к Брэнсону и дрожащими пальцами потрогал его шею.
Пульса не было.
Зак разорвал рубашку на Брэнсоне и попытался сделать ему искусственное дыхание.
– Кларисса, вызови «Скорую»!
Но ему было ясно, что помощь вызывать уже поздно. Открытые глаза Брэнсона были неподвижны. Из головы продолжала течь кровь. Зак не увидел никаких признаков жизни.
– Он мертв? Он мертв, да?.. – спрашивала Кларисса. Ее начало трясти, она с ужасом смотрела на Зака своими огромными глазами. – Что мы натворили! Что мы наделали… – тихо начала причитать она.
Зак медленно поднялся, чувствуя тошноту. Он убил человека! Он отказался от всякой веры и отнял у человека жизнь!
– Нам придется вызвать «Скорую» и полицию.
– Полицию? Нет! Полицию – нет! – Кларисса прижала ладони к щекам, ее лицо побледнело еще больше. – Они заберут меня, посадят…
– Кларисса, ты же ничего не сделала. Это я убил его.
Зак медленно подошел к ней и взял ее за руки.
– Ты… – Она уткнулась лицом в его плечо. – Ты же сделал это из-за меня! Все произошло из-за меня…
– Нет, из-за него. Теперь крепись. Тебе нужны силы.
– Да, силы… – кивнула Кларисса. Она отодвинулась от него и посмотрела в его глаза не мигая. – Я буду сильной. Да-да. Буду сильной. Только мне нужно подумать. Знаю, что я… Но… Я чувствую себя совсем больной. Ты не мог бы принести мне воды?
– Нам нужно вызвать полицию.
– Конечно. Я вызову. Мы вызовем. Но сначала дай мне минуту, пожалуйста. Принесешь мне воды?
– Хорошо. Оставайся здесь.
Ноги плохо слушались, но Зак заставил себя идти. Ему показалось, что кожа покрылась льдом, как этим вечером тротуары на улицах.
Он убил человека!
Две женщины, работавшие на кухне, не обратили на него внимания. Прислуга здесь была вышколенная и, очевидно, привыкла ничему не удивляться. Зак немного постоял, держась за дверь. Он плохо соображал, зачем сюда пришел. В ушах у него повторялся хруст ударившегося о мрамор черепа Брэнсона.
– Воды… – с трудом выдавил он из себя.
На кухне стоял запах жарившегося мяса и кипящего соуса. К горлу Зака снова подступила тошнота.
– Миссис Брэнсон попросила меня принести ей воды.
Ни слова не говоря, одна из женщин подошла к холодильнику. Зак тупо смотрел, как она налила воды в большой стакан, затем отрезала кружок лимона и вместе со льдом добавила в воду.
Зак взял стакан обеими руками, чтобы не расплескать воду, и вышел обратно в коридор. Однако он все-таки расплескал ее, когда увидел, что Кларисса, стоя на корточках, неистово протирает место, где была кровь. Тело Брэнсона исчезло.
– Что ты сделала? Что ты делаешь?..
– То, что следовало сделать. Я становлюсь сильной и делаю то, что считаю нужным. Дай мне закончить.
Поставив стакан, он бросился к ней. Кларисса вырывалась, толкала его, рыдала, а в воздухе стоял запах свежепролившейся крови.
– Стой! Остановись! Где он? – пытался вразумить ее Зак.
– Его нет. Его нет, и никто не должен ничего знать, – твердила она.
– О чем ты говоришь? – Он выхватил у нее из рук окровавленную салфетку и бросил в камин. – Бога ради, Кларисса, скажи, что ты сделала?
У нее был безумный взгляд, она дрожала, словно в лихорадке.
– Я запрограммировала дройда. Ты ведь знаешь, в фирме Би Ди занимаются такими разработками, и он научил меня, как с ними обращаться. Я велела дройду забрать его. Велела вынести его и положить в машину. Дройд выбросит его тело в реку. Мы уберем кровь и убежим. Мы просто убежим и навсегда забудем обо всем, что произошло!
– Нет, мы этого не сделаем, Кларисса.
– Но почему? Я не хочу, чтобы тебя посадили в тюрьму! – Она схватила его за рубашку. – Не хочу, чтобы тебя посадили за это. Я этого не вынесу. Мне это не под силу…
Она приникла к его груди, и Зак мягко погладил ее по голове.
– Этого не миновать. Если я этого не сделаю, то не смогу жить в ладу с собой.