– А ну, постой-ка, шкет! – рявкнул рядом кто-то незнакомый, и Озимова приподняло над землей. Огромный бородатый мужик одной рукой поднял мальчика за шкирку и прижал к себе. Сердце в груди парня бешено заколотилось, а перед глазами закачалась крыша, где Сова, сбросив на ледяную поверхность чехол с винтовкой, достала «Кедр-Б» и целилась из него в мужика. Рядом из-за квадратной пристройки выглядывал другой мужчина, пониже, и зло хохотал:
– Эх, ну и смешная же ты! Ей-богу! Я не буду направлять на тебя оружие, нет! Ведь ты дурная, ты проскакала столько километров из-под Вологды только ради мести! Охренеть! Нет! Если двинешься, Гвоздь – знакомьтесь, этот бородач – Гвоздь! – забьет гвоздь в голову этому маленькому засранцу! Сразу тот, может, и не умрет, но зато будет идиот идиотом! Что тогда делать будешь?
– Ты? – руки девушки опустились вниз. – Это ты убил отца?
– Да, – просто кивнул Спасский и хохотнул. – Я сбил его с толку формой. Хотя я никогда не был майором, но притворяться им – одно удовольствие. Открывает огромные перспективы! Правда, тебя почти всегда разоблачают, но! Но прежде, чем это случится, проходит время! Я так в Нижнем Новгороде почти семь лет прожил, семью нажил. И только потом пришлось срочно уйти, ведь могли и по шапке надавать. А твой отец… он…
– Не говори о нем! Слышишь?! – прорычала Сова, готовая наплевать на все и прыгнуть на странного мужика. Лишь вид Руслана, беспомощно барахтающегося в руках Гвоздя, слегка остужал пыл.
– Почему же не говорить? – искренне удивился лжемайор. – Почему же? Он отличный человек и офицер и не распознал лжи, идущей из уст человека в военной форме. Он думал, я тоже военный, он думал, я – человек чести, как и он. И тут я ударил! Поэтому он проиграл. Не потому, что был слаб, а потому, что были неправильными его убеждения! Не осталось мира, где еще нужны честность и прямота! Тот мир сгинул. Сейчас главное – порядок! Тот порядок, где я убил твоего отца, а ты, движимая местью, убьешь для меня пару человек, а потом я убью тебя! Или нет. Порядок – вещь весьма ценная и приносит пользу только тому, кто знает правильную последовательность.
– Я никого для тебя убивать не буду! – вновь прорычала девушка, с силой сжав «Кедр-Б». Она готова была прыгнуть на Спасского. – Я тебя убью!
– Не-не-не! – задорно крикнул Константин из-за преграды и показал на Руслана, сжатого огромными руками Гвоздева. – Будешь! Я же специально тебя все это время ждал! Знал ведь, что придешь! Знал, дорогая! Ты разве не хочешь время чуть-чуть потянуть?
– Время потянуть? Зачем? – не поняла Макаренко.
– Как зачем? Чтобы в живых остаться, чтобы потом изменить ситуацию под себя. Не хочешь? Я же не за себя беспокоюсь, а за тебя! Что мне мешает сейчас тебя убить, после перестрелять, кого мне надо, а потом сказать, что это сделала ты, а я лишь пришел слишком поздно, чтобы предотвратить эти убийства? – лжемайор вновь ядовито засмеялся. – Так что? Хочешь умереть и забрать с собой мальчишку? Или еще побрыкаешься?
Холодное тусклое солнце уже поднялось позади девушки. Маленький шар иногда скрывали легкие, прозрачные облака. Макаренко долгих пять минут напряженно стояла посередине крыши, сжимая автомат и раздумывая. Нет! Так она никогда не отомстит, а если выполнит просьбу незнакомого лжемайора, то есть шанс. Мизерный, но есть!
– Еще побрыкаюсь! – буркнула девушка, и Спасский опять рассмеялся.
– Ну, вот. Все по порядку! Все как и должно быть! Умница! А теперь расчехляй снайперку и иди к краю. Я скажу, кого надо убить, а если рыпнешься, первым умрет мальчонка. Ясно?
Сова молча кивнула, подняла сверток с СВДС и пошла к краю крыши, с которого открывался вид на вокзал нефтяников. Время перевалило за десять утра, поэтому народ потихоньку просыпался, но на крышу, понятно, никто не смотрел, поэтому Софья встала в полный рост, пока собирала винтовку. В пяти шагах справа пристроился и лжемайор. Девушку он не боялся. Пока пацану будет угрожать смерть, он, Спасский, в безопасности. Его светло-серые глаза-льдинки вперились в территорию вокзала.
– У них традиция, – наконец, сказал он. – После сильной попойки ходить вместе по нужде. Так якобы меньше качает. Естественно, будут и охранники, но они обычно тоже прикладываются, когда атаман в отключке. Хаос порождает хаос. И мне это отребье во главе приличной банды уже надоело. Надо что-то менять, и, пожалуй, стоит начать с них. – Пока мужчина говорил, Сова обернулась и обеспокоенно посмотрела на Руслана, потом на Спасского.
– Вы же его все равно убьете.
– С чего ты взяла? Мне нравится порядок, а он требует дальновидности. И он, и ты участвуете в моих дальнейших планах по благоустройству этого забытого богом мира. Так что, если не будешь брыкаться, то у вас обоих есть все шансы не только остаться в живых, но и нехило подняться.
– Как? – поинтересовалась девушка. Ее переполняла ярость, но Сова поспешила скрыть ее. С этим страшным человеком лучше играть по его правилам. По правилам лжи.
– Это не столь важно сейчас. Верно? – Константин скосил холодные колючие глаза на девушку. – Ведь ты можешь решить во всем этом не участвовать. Ты же у нас «правильная», а такие людей просто так не убивают. Но уж ладно, скажу, может, это подтолкнет тебя в мою сторону. Наведет порядок в твоих мыслях. Ты – снайпер, а это очень много значит, ты можешь с пользой послужить общему делу.
– Общему делу? – недоверчиво переспросила Сова.
– Я собираюсь здесь все изменить, – мужчина обвел рукой Ярославль. – И не только здесь. Хочу объединить нефтяников и рыбаков с охотниками, а также вернуть «Приют» с детишками и навестить Иваново. Потом, может, и до Вологды доберемся. С твоим умением я смогу убирать неугодных или слишком опасных противников, а это дорогого стоит.
– А мальчик?
– Он, как и все мальчики и девочки, отправится в «Приют», где из них сделают сильных людей, как и задумывалось. У меня нет причин рушить этот мир, поверьте. Я хочу лишь устроить место, где можно жить без страха и опасностей. Я хочу навести здесь порядок. – Голос мужчины дрогнул, последнее слово он произнес словно бы с благоговением.
– И для этого ты убил моего отца? – прошептала Софья, сверля взглядом лжемайора.
– Я не говорил, что ты гарантированно согласишься, – тот развел руками и растянул тонкие губы в злорадной ухмылке. – Я лишь предположил, что может быть. А если хочешь продлить минуты жизни себе и этому пацану, тогда стреляй. Во-о-о-он в них!
Спасский указал пальцем вниз, где из вокзала вышли двое в окружении охранников. И атаман, и его друг, батюшка, шатались. Григорий обнимал Арушукова и что-то рассказывал ему, размахивая свободной рукой. Охранники же не очень и старались. Кого-то вырвало с крыльца, кто-то разговаривал с проходящим мимо мужиком. В общем, как и предвидел Руслан, который, кипя от злости, бешено извивался в руках бородача, новогоднее утро принесло лишь слабость и уныние и желание напиться вновь. Атаману было явно не до речей Григория, его тоже вырвало со ступенек.
– Если тебе будет легче, то думай, что ту экспедицию, в которой я участвовал, снарядили эти двое. Такой порядок тебя устроит? Месть будет сладка?
Сова беззвучно подняла винтовку к плечу и направила на людей внизу.
– Нет, Сова! – тихонько пролепетал Руслан. – А как же я? Они же должны рассказать обо мне…
– Они не знают, мальчик, – сухо оборвал его Константин. – Единственный, кто может знать, – Кизляк. Это мне сказал Черноморов во время рейда по окрестностям, когда погиб ее отец. Сказал, что старый хрыч как-то там экспериментировал над детьми. Вот только злобные детишки его угрохали пару месяцев назад. Так ведь?
Руслан сник, а Спасский махнул рукой.
– Стреляй уж! Когда все закончится, всегда можно покопаться в архивах «Приюта» и узнать, кто, что и когда.
И Софья послушалась. Ей уже осточертело, что месть приходится откладывать, а тут… она видит через оптический прицел людей, которые косвенно участвовали в смерти отца. В любом случае все закончится здесь, и если эта тварь хочет, чтобы она уничтожила еще парочку главарей бандитов, то почему бы и нет? Это же только на пользу. Чем меньше бандитов, тем меньше проблем.
– Вот умничка! – обрадовался рядом лжемайор. – Ты мне нравишься все больше…
Макаренко не слушала, она сосредоточилась на себе. Дыхание стало ровным, сердце билось спокойно. В стекле маячили две фигурки, такие близкие, такие родные. Сова почти полюбила их, запечатлела в голове каждую ворсинку на одежде, каждый волос в бороде и капельки влаги на лацканах. Любовно прошлась по белоснежному инею на шапке и плавно нажала спусковой крючок.
Удовлетворенно отметив облачко крови в прицел, Макаренко сразу же перевела ствол на следующую жертву. На лице отца Григория отразилось недоумение. Он не понимал, почему атаман упал, осознание случившегося пришло слишком поздно. Сова выстрелила второй раз.
Девушка выдохнула, опуская оружие, и услышала довольное восклицание лжемайора:
– Так тебе, Гриша!
Вот он – момент. Тот самый, которого Макаренко ждала, пока будущий глава нефтяников разглагольствовал. Сова развернулась, пропустила мимо ушей поздравления Спасского, перенесла вес тела на левую ногу, отбросила СВДС и, пока она падала, ударила с разворота тяжелым ботинком в лицо Гвоздю.
Руслан продолжал яростно брыкаться. Это он виноват! Он в очередной раз подвел Сову – настоял на столь раннем выходе! Опять! Только сейчас мальчик плакать не стал. Хотя он не видел выхода, все же пытался вырваться из стального захвата бородача, но пока не получалось. А когда Софья ударила ногой Гвоздя, Руслан еле успел пригнуться и почти тотчас почувствовал, как разжимаются руки мужика.
– Беги! – крикнула Макаренко, и Руслан, словно слепой котенок, заработал руками и ногами, стараясь от чего-нибудь оттолкнуться, лишь бы убраться подальше от мучителей.
В это время Денис Гвоздев схватился за разбитый нос, из которого хлынула кровь. Ему и дела теперь не было до мальчишки. Здоровый мужик от удара в лицо потерял ориентацию в пространстве, а от боли – зрение, и с закрытыми глазами пятился, пытаясь отойти подальше от молниеносной и причиняющей боль девушки. А она не ждала, наносила удар за ударом, пока огромный мужик не рухнул на обледенелую крышу, и уже хотела прыгнуть сверху, как вдруг ее остановил удар сбоку.