Возможно, больше всего меня волновало то, что долгие годы я скрывала от Майло свои эмоции, а теперь, когда ощущала себя достаточно комфортно в наших отношениях и научилась проявлять чувства, он не обращал на них внимания. Я терялась в догадках, всегда ли у меня в семейной жизни будет так: шаг вперед, два назад.
Я налила кофе и положила сахара больше, чем обычно.
Я успела выпить полчашки, когда открылась дверь, и вошел Майло в вечернем костюме. Он закрыл за собой дверь, но ко мне не шагнул. Вместо этого он внимательно всматривался в мое лицо. Наши взгляды на мгновение встретились, прежде чем я снова переключилась на кофейную чашку.
— Доброе утро! — В его тоне не слышалось извинений.
— Доброе утро, — ответила я, не глядя на него. Я была не расположена к светским любезностям. На самом деле я с трудом сдерживала желание запустить ему в голову кофейником. Увы, моему характеру столь же не свойственна театральность, сколь его характеру — раскаяние.
— Ты рано встала.
— По-моему, можно обойтись и без любезностей, Майло, — сказала я.
— А по-моему, сегодня утром они могут особенно пригодиться.
— Нам совершенно очевидно нужно очень многое, — возразила я, — но сейчас я ничего не хочу обсуждать.
Я гадала, где он провел прошедшую ночь, но пока мне не хотелось его об этом спрашивать. Возможно, в глубине души я боялась услышать ответ.
— Полагаю, ты ломаешь голову над тем, где я был всю ночь, — начал Майло, раздражая меня привычкой читать мои мысли.
— Нет, — отрезала я. — Не имею ни малейшего интереса.
— Я привез тебе подарок.
— Правда? — равнодушно спросила я. Обычно Майло не делал мне подарков, когда мы ссорились. Он не из тех людей, которым необходимо искупать свою вину.
— Да, подожди минуту.
Он подошел к двери, открыл ее и знаком велел кому-то войти.
Дверь распахнулась, и вошел посыльный, сгибаясь под тяжестью большой металлической клетки. Мне пришлось приглядеться, чтобы понять, что же в ней, и меня одновременно охватили скептицизм и невольное веселье.
— Обезьянка, — сказала я, переводя взгляд с клетки на Майло. — Ты купил мне обезьянку.
Он улыбнулся:
— Удивлена?
«Удивлена» — не совсем точное определение моего состояния. Майло и раньше делал мне необычные подарки, последний из них — револьвер с инкрустированной жемчугом рукояткой. Однако, если бы мне дали год, чтобы угадать, каким окажется следующий подарок, об обезьянке я ни за что бы не подумала.
Обезьянка была очень маленькая, с большими темными глазами. Она сидела в клетке, склонив набок голову. Похоже, она изучала меня, так же как я изучала ее.
— Как она у тебя оказалась? — поинтересовалась я, пораженная тем, насколько спокойно звучал мой голос.
— Это часть довольно сложного пари. Я сам толком не знал, что выиграл, пока мне ее не принесли.
Я старалась сохранять самообладание. Я жутко рассердилась на Майло, его поведение выводило меня из себя, но ситуация сложилась настолько смешная, что меня так и тянуло расхохотаться. Как это на него похоже — застать меня врасплох.
Я провела ладонью по глазам. Внезапно навалилась усталость.
— Она тебе не нравится. — Своим тоном Майло попытался вызвать у меня чувство вины, как будто он подарил драгоценность, которая мне не понравилась, а не крохотное млекопитающее.
Я издала сердитый звук, нечто среднее между вздохом и смехом.
— Уверена, что обезьянка просто чудесная, но что мы с ней будем делать?
Майло пожал плечами:
— Думаю, увезем ее домой.
— Мы не сможем держать обезьянку в своей квартире. Могу лишь представить, что об этом скажет Винельда. — Она могла в любую минуту войти в гостиную и удариться в истерику при виде животного.
— Тогда отошлем ее жить в Торнкрест.
— Ты же не собираешься ее оставлять?
— Конечно, собираюсь.
Я вгляделась в его лицо и поняла, что он говорит совершенно серьезно. В его глазах читалось веселье, но не насмешка.
— Майло, мы не можем держать у себя обезьянку.
Майло улыбнулся:
— Вот тут ты ошибаешься, любовь моя. Мы можем делать все, что захотим.
— Майло…
— Пойду освежусь, — сказал он, направляясь к спальне. — Возможно, ты составишь Эмилю компанию.
— Эмилю? — не поняла я.
— Обезьянку зовут Эмиль.
Конечно же.
Обезьянка, услышав свою кличку, оживленно загукала. Она почти улыбалась мне.
— Довольно очаровательное создание, — заметила я. — А что она ест?
— Думаю, фрукты и тому подобное.
— А ее прежний владелец не сказал, как за ней ухаживать?
— По-моему, он был счастлив, что избавился от этого непонятного животного. Я общаюсь с ней всего несколько часов, и она уже начинает казаться мне редкой занудой.
— Не надо так говорить. Ты ее обижаешь, — произнесла я с сарказмом.
— Не смеши меня, — возразил Майло, скрываясь в спальне. — Она меня не понимает, потому что привыкла к французскому языку.
Глава 16
Винельда совершенно ничем не помогла, когда через пару минут вернулась после выполнения моего поручения. Увидев обезьянку, она пришла в восторг. Казалось, она еле удерживается от того, чтобы не запрыгать.
— Какая ты хорошенькая, — сказала она. — Очень надеюсь, что мы подружимся!
— Она не понимает по-английски, — заметила я, чувствуя себя при этом полным посмешищем.
Винельда упала духом:
— Совсем?
— По-моему, да, — ответила я, — но, возможно, ты сможешь ее научить.
— Ой, вы и вправду так думаете, мадам? Я постараюсь!
Когда я направилась в спальню, Винельда наклонилась к клетке и очень медленно произнесла:
— Привет, Эмиль! Меня зовут Винельда.
Ответом Эмиля стало веселое гуканье, и Винельда рассмеялась. В эту секунду я поняла, что никогда не смогу избавиться от этой обезьянки.
Зазвонил телефон, и я сняла трубку.
— Эймори? — раздался на другом конце провода тихий голос, но я поняла, что это мадам Нанетт.
— Да.
— Я решила, вам будет интересно узнать, что мадам Беланже отправилась на прогулку.
— Благодарю вас, — ответила я. — Я пойду прямо в парк. Если мне удастся с ней столкнуться, возможно, я что-нибудь узнаю.
Я повесила трубку, обернулась и увидела выходившего из спальни Майло. Он принял ванну, оделся и уже завязывал галстук.
— Зачем ты одеваешься? — спросила я. — Ты разве не думаешь поспать?
— Я не очень устал. Кто звонил?
Мне так хотелось отделаться уклончивым ответом, как и он, однако ситуация еще больше запутается, если мы оба станем обмениваться недомолвками.
— Мадам Нанетт, — сказала я. — Берил Беланже ушла на прогулку. Посмотрим, смогу ли я перехватить ее в парке.
— Я составлю тебе компанию? — поинтересовался он.
Я на мгновение замялась. Я все еще злилась, и мне не очень хотелось находиться в его обществе. Однако взаимной язвительностью ничего не достигнешь.
— Присоединяйся, если хочешь.
Дивное утро благоприятствовало прогулкам в парке. Ярко светило солнце, прохладный воздух освежал кожу. Мы с Майло не спеша шли рядом, изредка перебрасываясь короткими фразами.
Происходи все это несколько дней назад, я бы взяла его под руку, наслаждаясь тем, что иду рядом с ним легким шагом. Но при текущем повороте событий мне казалось, что мы вот-вот утратим то, чего нам удалось достичь в семейной жизни, и этого мне очень не хотелось.
Я редко была так счастлива, как в недавнее время, и не намеревалась терять это. Нам нужно было поговорить о случившемся.
— Мы что, так и продолжим делать вид, словно вчера вечером ничего не произошло? — наконец спросила я.
— Я бы предпочел оставить все как есть, — непринужденно ответил он, — однако думаю, что тебя это не устроит.
Я остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты прекрасно понимаешь, что я по-прежнему на тебя злюсь. Тот факт, что ты подарил мне обезьянку, ровным счетом ничего не меняет. — Неужели эта бессмыслица и впрямь сорвалась с моих губ?
— Извини, что разозлил тебя, дорогая. Обещаю этим вечером не отходить от тебя ни на шаг.
— Дело не в этом, — возразила я. — Мне не нужно, чтобы ты ходил за мной по пятам. Меня не волнует, ходишь ли ты в игорные дома или заключаешь невообразимые пари, но ты что-то мне недоговариваешь, и я хочу знать, что именно.
— Ты такая красивая, — произнес Майло, чуть улыбнувшись. — Особенно когда сердишься.
— Майло, не надо этой снисходительности.
— Я хочу, чтобы ты мне верила, Эймори, — ответил он, и его лицо вдруг стало куда серьезнее, чем секунду назад. Я посмотрела ему в глаза, как всегда жалея, что не могу прочитать его мысли.
Я вздохнула:
— Из-за тебя мне это очень трудно.
— Знаю. Однако я обещаю, что в свое время расскажу тебе все.
— Но я…
В эту самую секунду я заметила, как Берил Беланже показалась из-за угла и стала приближаться к нам, толкая перед собой коляску.
— Вот она, — прошептала я, сжав его руку. — Веди себя естественно.
— Я всегда так себя веду.
— Да, ты прав. В этом-то вся и беда.
Я отошла от него, прежде чем он успел ответить.
— Добрый день, мадам Беланже! — громко произнесла я.
Берил резко подняла глаза, лицо ее стало подозрительным, но, увидев меня, она улыбнулась:
— Ой, здравствуйте, миссис Эймс! Как хорошо вновь с вами встретиться, — проговорила она, похоже, вполне искренне.
— Я тоже рада. Позвольте вам представить моего мужа Майло.
— Здравствуйте! — поздоровалась она. Я заметила, что, даже несмотря на недавнюю утрату, на нее произвела впечатление привлекательная внешность Майло. Мне показалось, Берил чуть покраснела, когда он ей улыбнулся.
— Выдалось такое дивное утро, и мы с мужем решили, как хорошо было бы прогуляться по Люксембургскому саду.
— Да, это прекрасный парк, — согласилась Берил. — Я часто сюда прихожу.
Казалось, что ей немного не по себе. Хотя она смотрела на меня, глаза ее время от времени скользили по парку за моей спиной. Ожидала ли она, как я и подозревала, своего любовника? Не похоже, чтобы он к нам приблизился, когда мы с ней разговаривали.