— Мне очень приятно, что вы с сестрой согласились сделать для меня духи, — проговорила я, решив прибегнуть к лести. — Я просто без ума от того, что смогу пользоваться личным парфюмом от Беланже перед светскими мероприятиями в Лондоне. Все мои подруги просто обзавидуются.
— Уверен, что он вам очень понравится, — бесцветным тоном ответил Антуан. Я поняла, что подобным способом его расположения не получить. Он был равнодушен к тщеславным помыслам светских дам. Я задумалась, что же его заинтересует.
Несмотря на утверждения окружающих, что Антуана прежде всего волнует бизнес, я подумала, что у него должны быть другие увлечения. Я чувствовала, что о нем можно многое узнать, если удастся проникнуть под внешне непроницаемую оболочку.
— А вы всегда интересовались парфюмерной отраслью, мсье Беланже?
В его взгляде читалось нежелание отвечать на вопрос, но он все-таки сделал это:
— Возможно, у меня нет отцовской тяги и таланта, но мне нравится сама идея того, как можно сделать нечто долговечное из чего-то мимолетного.
Эта проницательность несколько меня удивила. Хорошее напоминание о том, что внешние различия не всегда указывают на отсутствие схожего отношения.
— Как это верно, — согласилась я. — Когда вокруг серо и холодно, так хочется роз, а с духами они у тебя на кончиках пальцев.
Антуан слабо мне улыбнулся, впервые за весь вечер, и я отметила, что начинаю делать успехи.
— Именно, — произнес он. — Мне импонирует суть вещей. Вот поэтому мне всегда нравились одноцветники, чистота отдельно взятого аромата. Отец с Сесиль увлеченно творили сочетания, но для меня предпочтительнее истинная природа явления. Разумеется, нужно давать людям то, что они хотят. Мой отец был известен благодаря искусным сочетаниям ароматов, которые он создавал. И «Парфюм Беланже» приложит все усилия к тому, чтобы сохранить высокую репутацию продуктов даже после его смерти.
— Ваша сестра, похоже, унаследовала отцовскую тягу к парфюмерии и его мастерство, — заметила я. Я размышляла, тем ли путем иду, чтобы завоевать его расположение, но мне было интересно понаблюдать за его реакцией. К удивлению, мои слова не вызвали у него раздражения. Антуан кивнул:
— Сесиль всегда во многом походила на отца. Иногда мне кажется, что слишком во многом.
— Вот как? — спросила я, заинтригованная его словами.
— Некоторые черты характера не очень привлекательны как у мужчин, так и у женщин. — К моему разочарованию, Антуан не стал развивать свою мысль, а вместо этого снова вернулся к парфюмерии: — Я давно подумываю над тем, чтобы запустить новую линию одноцветников из редких и дорогих ингредиентов. Для покупателей-ценителей вроде вас.
— Похоже, это может вылиться в успешное предприятие, — с воодушевлением произнесла я, надеясь на продолжение темы.
— Мой отец так не считал, — уныло сказал Антуан. — Однако, возможно, я все-таки не откажусь от этой идеи. Разумеется, мы продолжим работать в традициях отца и преумножать его наследие. Нельзя разочаровывать широкую публику.
В его словах просквозило чуть заметное презрение, и это меня удивило. Я не ожидала, что из всех Беланже Антуан станет пренебрежительно отзываться о покупателях, ведь именно они сделали «Парфюм Беланже» общеизвестной маркой.
— Конечно же, я не против давать ей то, что она хочет, — продолжил он. — Но мне всегда казалось, что публика чрезвычайно восприимчива к влиянию извне. Стоит марке или имени прочно утвердиться, как покупатели примут почти все. — Антуан впился в меня пристальным взглядом. — Вы согласны?
Я терялась в догадках, имеет ли эта тирада какое-то отношение к пропавшему рецепту. Пытается ли он внушить себе, что сможет обмануть потребителя духами-подделкой, если не сумеет запустить в производство «Ангела воспоминаний»?
— Ну, не знаю, — медленно ответила я. Сама не знаю, соглашалась ли я с ним в этом вопросе. Было много ароматов, которые бы мне наверняка не понравились, точно так же как не пришлись бы по вкусу некоторые странные модные тенденции. — Полагаю, тут дело в личных пристрастиях.
— Как скажете. — Антуан пожал плечами. — Как говорится, каждому свое.
— А что ваш брат? — поинтересовалась я. — Вы думаете, у него когда-нибудь появится интерес к парфюмерному делу?
Он перевел взгляд на Мишеля, но прежде чем ответить, поднес к губам бокал вина и сделал глоток.
— Не думаю, что брат вообще когда-либо заинтересуется чем-то достойным.
— О людях никогда ничего не знаешь наверняка, — возразила я.
Антуан снова посмотрел на меня.
— Нет, — сказал он. — Возможно, нет.
Эти слова были произнесены как нечто ободряющее, но в тот момент они привели меня в уныние. Похоже, чем больше я узнавала о подозреваемых, тем труднее становилось определить, кто же из них может оказаться виновным в преступлении.
Когда ужин подойдет к концу, мне придется приступить к выполнению своего плана.
Глава 20
Остаток ужина прошел без происшествий. После моего разговора с Антуаном Сесиль снова принялась рассказывать мне о духах, и наша беседа продлилась до конца ужина. Меня просто захватили ее увлеченность и глубокое знание предмета.
Потом мы вернулись в гостиную, чтобы выпить кофе. Я села у камина рядом с Сесиль, раздумывая над способом проникнуть в кабинет мсье Беланже, когда к нам подошел Мишель.
— Сесиль, позволь мне украсть мадам Эймс на несколько минут, — попросил он. — Ты целый вечер не отпускаешь ее от себя.
— Только веди себя прилично, Мишель.
— Разумеется.
Сесиль поднялась и повернулась ко мне:
— Если он станет вам докучать, просто хорошенько цыкните на него.
Я улыбнулась:
— Думаю, этого не понадобится.
Сесиль отошла и присоединилась к беседе с Майло и Берил, а Мишель присел на диванчик рядом со мной.
— Прошу извинить меня за назойливость, мадам Эймс. Я лишь подумал, что вас нужно на время отвлечь от лекций Сесиль. У моей сестрицы лишь парфюмерия на уме, и больше ничего, — сказал он.
— А вы вообще интересуетесь духами, мсье Беланже? — спросила я.
Мишель улыбнулся:
— Только тем, как они пахнут на женской коже.
Я задумалась, сбрасывает ли он когда-нибудь маску соблазнителя. В нем, конечно же, было нечто большее.
— Значит, вас не очень интересуют дела «Парфюм Беланже» и производство его продуктов? — Хотя я и не думала, что Мишель как-то себя выдаст, если именно он похитил рецепт духов, но надеялась, что смогу заметить в нем какие-то признаки вины.
— Честно, это никогда не относилось к моим сильным сторонам, — произнес он. — Я не из тех, кто обладает научным складом ума.
Меня отчего-то это не удивило.
— О, дело не в том, что я не пытался чего-то достичь. С юных лет я понял, что для отца духи значили больше, чем все остальное. И Сесиль тоже это знала. С самого детства она только и делала, что всюду следовала за отцом. Он делился с ней всеми своими секретами. Это вызывало у меня зависть, так что я пробовал следовать ее примеру.
— И вы узнали какие-нибудь отцовские секреты? — с улыбкой спросила я.
— Некоторые — да, — ответил Мишель. — Но я унаследовал от него любовь не к парфюмерии, а к женщинам.
Значит, мы снова вернулись к этой теме. Вполне можно обратить этот разговор себе на пользу.
— Я слышала много хорошего об Анжелике, — начала я. — Полагаю, вас связывали особые отношения?
Мне хотелось застать его врасплох, но не получилось. Вместо недоумения Мишель улыбнулся мне еще шире:
— О ней можно рассказать многое. Она поразительная женщина.
— Но не столь поразительная, чтобы поддерживать ваш интерес к ней? — спросила я, вскинув брови. Я хотела знать, что послужило истинной причиной их разрыва. Мне почему-то казалось, что недовольство Элиоса Беланже не вызвало бы у Мишеля беспокойство.
— Мы оба поняли, что смотрим в разные стороны.
— Я думала, что она, возможно, увлеклась Йенсом Мюллером, — сказала я.
Мишель громко расхохотался, запрокинув голову:
— Этим скульптором? Нет, нет. Для Анжелики он ничего не значил. Он был словно одержим ею, однако он не первый, кто испытывает к ней подобные чувства.
— Включая вас.
Мишель пожал плечами, в его глазах мелькнул веселый огонек, и его рука оказалась на моем колене.
— Я знаю, что очень легко влюбляюсь.
С холодной улыбкой я сняла его руку с колена.
— И столь же легко охладеваете, как я полагаю.
Мишель снова рассмеялся:
— Вы мне очень нравитесь, мадам Эймс. Можно я буду называть вас Эймори? Дивное имя, очень похожее на наше слово «любовь», амур, не так ли?
— Мишель, — раздался голос Антуана. Он подошел к нам, хмуро глядя на брата. Похоже, ему очень не нравилось фривольное поведение Мишеля.
— Да, Антуан? — отозвался тот.
Когда Мишель посмотрел на брата, его улыбка оставалась прежней, но взгляд изменился, и это было бы незаметно, если внимательно не приглядываться. И тут я кое-что поняла. Ему была присуща напускная беспечность. Не важно, что Мишель чувствовал, он всегда выглядел совершенно непринужденно и не выдавал своих эмоций. Я распознала в нем это качество, поскольку Майло вел себя точно так же.
Я вспомнила слухи о его взрывном характере, которые не слишком соответствовали его беспечной натуре. Теперь я гадала, не могла ли его недооценивать. Я подозревала, что за внешним обликом Мишеля кроется нечто большее.
— Мне нужно с тобой поговорить. — Антуан повернулся ко мне: — Прошу нас извинить, мадам Эймс.
— Разумеется. Я как раз собиралась припудрить носик.
Если уж пытаться проникнуть в кабинет Антуана, то лучше момента не придумаешь.
Я огляделась, прикидывая, заметит ли кто-нибудь мое исчезновение. Майло по-прежнему беседовал с Берил и Сесиль. Антуан с серьезным видом о чем-то говорил с Мишелем, который, казалось, слушал брата вполуха. На лице Мишеля застыло все то же отстраненное выражение, однако взгляд был настороженный. Он внимательно следил за всеми присутствующими. Создавалось впечатление, словно он тоже ждет возможности ускользнуть.