— О, здравствуйте! — отозвалась я.
— Я проработала почти всю ночь и, кажется, почти закончила ваши духи. Понимаю, это внезапно, но я подумала, что, возможно, вы захотите подъехать и попробовать их.
— С огромным удовольствием, — ответила я, гадая, что же стало причиной столь внезапного всплеска активности. Я считала, что уйдет гораздо больше времени на разработку аромата. И, конечно, я не ожидала, что все решится так быстро. — В какое время вам удобно?
— В три часа вас устроит?
Я посмотрела на часы. Оставался час с лишним.
— Да, вполне.
— Прекрасно. Тогда жду вас.
Я повесила трубку и повернулась к Майло:
— Сесиль почти закончила мои духи. Она хочет, чтобы я заехала к ней сегодня днем.
— Похоже, ты начинаешь пользоваться популярностью у семьи Беланже.
— Возможно, представится случай что-нибудь узнать. Сама не знаю, почему, но мне кажется, что мы близки к разгадке. Как будто ответ у меня перед глазами, а я просто его не понимаю.
— Очень даже может быть, — сказал Майло без особого воодушевления.
— К тому же я, наверное, смогу вернуть на место черновик завещания, — добавила я. — Могу лишь надеяться, что этой бумаги еще не хватились.
— Ну, в таком случае, мне нужно успеть на свою встречу. Думаю, что вернусь до твоего прихода.
Он крепко меня поцеловал и вышел, и на секунду я замерла, задумчиво глядя на дверь.
Я с тревогой думала о Майло. Несмотря на все мои отчаянные попытки хоть что-то из него вытянуть, о его делах я ничего не узнала. Я гадала, что у него за встреча, и еще сильнее терялась в догадках о том, где его сегодня ждут в десять вечера.
Но начнем с главного. Я прошла в спальню, чтобы сменить серебристое платье на нечто более приличное. Настало время нанести визит Сесиль.
Глава 24
— Очень рада, что вы смогли приехать, — сказала Сесиль, когда мы встретились в гостиной. — Прошу прощения за спешку, но утром я уезжаю, и мне хотелось бы до отъезда услышать ваше мнение.
— Уезжаете? — переспросила я.
— Да, нужно заняться кое-какими делами. Они возникли довольно неожиданно.
— Понимаю, — ответила я. Интересно, имеют ли эти дела отношение к таинственным похождениям Мишеля прошлым вечером? Знает ли она что-нибудь о загадочном поведении своего брата?
— Я точно не знаю, сколько буду отсутствовать. Как только мне станет известно ваше мнение о сочетании ароматов, я смогу продолжить работу с духами. Я очень довольна результатом. Пройдемте ко мне в лабораторию?
— Да, с удовольствием.
Мы встали, но не успели дойти до двери, как в гостиную вошел дворецкий:
— К вам мсье Дюво, мадам.
Пока дворецкий говорил, я посмотрела на Сесиль, но ее лицо оставалось невозмутимым.
— Пригласите его.
Через мгновение в гостиную вошел Андре и замер, увидев меня.
— О, Эймори. Какой приятный сюрприз. Я не знал, что вы здесь.
— Здравствуйте, Андре!
— Прошу прощения за столь неожиданный визит, Сесиль, — произнес он, — но я подумал, что ты могла бы найти книгу, которую я здесь оставил.
— Да, по-моему, она у отца в комнате, — ответила Сесиль. — Я сейчас поднимусь и поищу.
— Мне пойти с тобой? — спросил он.
— Нет. Сейчас там полный беспорядок. Я велела прислуге разобрать вещи отца. В его кабинет принесли очень много документов и книг, но одна из служанок заболела, и они не успели закончить. Мадам Эймс, прошу меня извинить.
— Да, конечно.
Она вышла из комнаты, и мы с мсье Дюво устроились друг напротив друга.
— Как я вам уже говорил, у меня есть книга по парфюмерному делу, которую мсье Беланже любезно согласился для меня прокомментировать, — начал Андре.
— Да, полагаю, вы будете очень рады увидеть его замечания.
— Возможно, вы понимаете, что у меня есть скрытые мотивы для визита сюда.
— Вот как? — удивилась я. Меня немного заинтриговало его внезапное появление, однако я не люблю делать преждевременные выводы. В конце концов, отношения между ними оставались хорошими. Насколько я знала, не было никаких причин против того, чтобы ему навестить ее.
— Да, я приехал узнать, как у Сесиль идут дела. Я много думал и теперь сомневаюсь, а верно ли мы поступили, когда расстались.
— Понимаю.
С некоторым цинизмом я подумала, не связана ли внезапная перемена его отношения с тем, что Сесиль только что унаследовала половину компании «Парфюм Беланже».
— Я догадываюсь, что вы подумали, — с улыбкой произнес Андре. — Но она мне действительно небезразлична. Мне бы очень не хотелось ее потерять.
— Тогда хорошо, что вы заехали поговорить с ней об этом, — заметила я. — Полагаю, она собирается уехать из Парижа.
Я заметила, что это его удивило, хотя он и попытался это скрыть.
— Правда? Тогда я рад, что приехал именно сейчас.
Через пару секунд вернулась Сесиль, держа в одной руке книгу, а в другой — две блестящие жестяные баночки.
— По-моему, вот она, — сказала она, протягивая ему книгу.
Андре встал и взял ее.
— Да, это она. — Он пошелестел страницами. — Похоже, Элиос оставил массу пометок.
— Вот и хорошо, — проговорила Сесиль. — А еще я подумала, что вот это тебе тоже может понравиться.
Она протянула ему блестящую баночку. Андре посмотрел на нее и снова перевел взгляд на Сесиль:
— А что это?
— Отцовская лавандовая помада для волос, — ответила она. — Из его личных запасов. Он изготовил последнюю партию не так давно, и мне бы очень не хотелось выбрасывать эти баночки. Возьмете одну, мадам Эймс? — спросила она, протягивая мне помаду.
Я взяла ее.
— С удовольствием, благодарю вас.
Сесиль говорила об уникальной лавандовой помаде для волос, лично изготовлявшейся Элиосом Беланже, и я бы с удовольствием ею пользовалась, но меня не покидало ощущение, что Сесиль не просто так подарила мне ее в присутствии Андре. Возможно, ей хотелось, чтобы он забрал помаду, однако, не желая придавать этому жесту излишнее значение, она решила и мне подарить баночку.
— Буду с удовольствием пользоваться, — произнес Андре. — И каждый раз вспоминать о твоем отце.
Они посмотрели друг на друга.
Казалось, Сесиль ждала, когда он уйдет, и я поняла, что Андре хотел сказать ей больше, чем мог высказать в моем присутствии.
Я думала, как бы мне потактичнее удалиться, и обрадовалась, когда он напрямик спросил:
— Могу ли я поговорить с тобой наедине?
— У меня гостья, — ответила Сесиль. Услышав эти слова от другой женщины, я бы расценила их как знак тревоги, но Сесиль выглядела совершенно спокойной. Возможно, просто безразличной.
— О, обо мне не беспокойтесь, — быстро вставила я. — Я выйду в сад. Мне очень хотелось улучить возможность повнимательнее его рассмотреть.
Она, кажется, замешкалась, но кивнула:
— Благодарю вас. Я недолго.
Я повернулась к Андре:
— Рада была увидеться с вами, Андре.
— Я тоже. Возможно, мы как-нибудь поужинаем с вами и вашим мужем?
— С удовольствием.
— Я позвоню.
Я вышла в сад и немного прогулялась по дорожке. Меня снедало любопытство, что же Андре скажет и как отреагирует Сесиль. Время возобновления его ухаживаний казалось подозрительным, но мне хотелось верить, что они вызваны искренним чувством, а не чем-то менее благородным.
Существовала ли возможность примирения? В глубине души я всегда надеялась, что огонь истинной любви можно зажечь вновь. Наверное, способность возродить свои собственные отношения вселяла в меня надежду, что это же возможно и у других.
Я гуляла по дорожке, которая петлей огибала дом. И остановилась, поняв, что двери в кабинет мсье Беланже распахнуты настежь. Сесиль обмолвилась, что там прибиралась прислуга. Возможно, двери оставили открытыми для проветривания.
Я заглянула внутрь. Ведущая в коридор дверь была закрыта, в комнате никого. Я хотела вернуть завещание на место. Теперь для этого, похоже, выдалась прекрасная возможность.
Я проскользнула в кабинет и открыла ящик стола, в котором нашла бумагу. Я быстро сунула листок внутрь, закрыла ящик и уже собралась обратно, как мое внимание привлек какой-то предмет на столе.
Это оказалась коробка с тетрадями и различными бумагами. Видимо, это то, о чем говорила Сесиль. В коробке было множество мелочей, а сверху лежала пачка писем в пожелтевших конвертах, почерк на которых показался мне знакомым. Я взяла конверт и вытащила из него письмо.
Любимый мой!
Постоянно думаю о тебе. Сердце мое болит, и мне кажется, что рушится мир. То, что у нас есть, должно было длиться вечно.
Любовные письма. Дальше я читать не стала. Это очень личное. Однако я не удержалась, перевернула листок и поняла, почему почерк показался мне знакомым. Последние слова были темнее остальных, словно ручкой с нажимом водили по бумаге.
Лишь одно может помешать моей любви — это смерть.
Вечно твоя
Нанетт.
Это письма мадам Нанетт.
Судя по дате, она, скорее всего, написала их после расставания с Элиосом Беланже. И он сохранил эти письма. Меня охватила легкая грусть от того, что первая любовь принесла ей столько печали.
Я услышала голоса из сада и торопливо сунула письмо обратно в конверт. Я быстро покинула кабинет и пошла по тропинке от дома, обогнула его и встретилась с Андре и Сесиль.
— Вот, — она указала на какое-то растение, — видишь, в нашем климате оно растет совсем неплохо.
— Да, придется добавить его в свою оранжерею, — отозвался Андре. — Спасибо тебе.
Когда я приблизилась, они посмотрели на меня. Я пыталась определить возникшую между ними атмосферу, но это оказалось нелегко. Сесиль всегда была спокойна и сдержанна, а Андре, похоже, постоянно пребывал в превосходном настроении. Что бы они ни обсуждали, на их лицах это никак не отражалось.
Андре попрощался, и после его ухода Сесиль обратилась ко мне:
— Прошу прощения за задержку, мадам Эймс. Мсье Дюво иногда очень настойчив.