— Извините, что снова вас беспокою, — вежливо начал Паркер.
— Полагаю, выхода у вас нет. — Избегая его взгляда, Анна извлекла из пачки новую сигарету и прикурила от предыдущей, уже докуренной.
— Мне просто хотелось выяснить все подробности, касающиеся визита генерала Фентимана к сестре. Я так понимаю, миссис Митчэм проводила гостя наверх, в спальню больной.
Девушка угрюмо кивнула.
— Вы были там?
Анна промолчала.
— Вы были с леди Дормер? — повторил детектив, на сей раз — куда более резко.
— Да.
— И медсестра находилась там же?
— Да.
Нет, эта особа решительно отказывалась ему помочь!
— Так что же произошло?
— Ничего ровным счетом. Я подвела его к постели и сказала: «Тетушка, к вам генерал Фентиман».
— Значит, леди Дормер была в сознании?
— Да.
— И очень слаба, надо думать?
— Да.
— Она что-нибудь говорила?
— Она воскликнула: «Артур!» — вот и все. А он воскликнул: «Фелисити!» А я сказала: «Вам нужно побыть одним» — и вышла.
— А медсестра задержалась в спальне?
— Я же не могла ей приказывать. Ее долг — приглядывать за пациенткой.
— Вы абсолютно правы. Сестра оставалась в комнате на протяжении всей беседы?
— Понятия не имею.
— Ну что ж, — терпеливо продолжал Паркер. — Скажите мне вот что: когда вы принесли бренди, вы застали медсестру на прежнем месте?
— Да.
— А теперь перейдем к бренди. Нелли говорит, что поднялась к вам в студию с бутылкой в руках.
— Да.
— А в комнату она зашла?
— Я не совсем понимаю.
— Нелли прошла прямо в комнату или постучалась в дверь, а вы вышли к ней на лестничную площадку?
Девушка на миг стряхнула с себя апатию.
— Вышколенные слуги в двери не колотят, — презрительно бросила она. — Разумеется, Нелли вошла.
— Ах, извините, — отпарировал уязвленный Паркер. — Я просто подумал, что в дверь ваших личных апартаментов горничная могла бы и постучать.
— Но не постучала.
— Что Нелли вам сказала?
— А вы не можете задать все эти вопросы ей?
— Уже задал. Но на память слуг не всегда возможно положиться, мне хотелось бы услышать подтверждение из ваших уст. — Паркер уже взял себя в руки и заговорил учтиво и вежливо.
— Нелли сказала, что сестра Армстронг послала ее за бренди, потому что генерал Фентиман вдруг почувствовал себя дурно, и велела позвать меня. Так что я попросила горничную позвонить доктору Пенберти, а сама пошла отнести бренди.
Все это Анна пробормотала очень быстро и невнятно, и так тихо, что детектив с трудом разбирал слова.
— И тогда вы отнесли бренди наверх?
— Да, разумеется.
— И взяли бутылку прямо из рук у Нелли? А может, она поставила ношу на столик или куда-нибудь еще?
— Какого черта я должна это помнить?
Паркер терпеть не мог женщин, употребляющих бранные слова, но он изо всех сил старался сохранять беспристрастность.
— Вы забыли? Но, по крайней мере, вы знаете доподлинно, что сразу понесли бутылку наверх? Вы ведь не отвлеклись на что-то другое?
Анна свела брови, напряженно пытаясь вспомнить.
— Если это настолько важно, сдается мне, я задержалась на секунду снять кое-что с огня: жидкость уже выкипала.
— Выкипала? На огне?
— На газовой горелке, — нетерпеливо пояснила девушка.
— Что за жидкость?
— Да так, ничего.
— Чай или какао, вы хотите сказать?
— Нет, химические реактивы. — Слова срывались с губ девушки словно против ее воли.
— Вы занимались химией?
— Да… немножко… так, забавы ради… всего лишь хобби, не больше… сейчас я все это забросила. Так я понесла бренди…
Явное стремление Анны уйти от темы, связанной с химией, похоже, перебороло даже ее нежелание продолжать рассказ.
— Вы развлекались химическими экспериментами — даже несмотря на тяжелое состояние леди Дормер? — сурово подвел итог Паркер.
— Я всего лишь пыталась отвлечься, — пролепетала девушка.
— А что это был за эксперимент?
— Я не помню.
— Совсем не помните?
— НЕТ! — почти прокричала она.
— Ну, неважно. И вы отнесли бренди наверх?
— Да… хотя «наверх» — не совсем то слово. Тетина спальня расположена на той же лестничной площадке, надо только на шесть ступенек подняться. Сестра Армстронг встретила меня в дверях и сказала: «Ему уже лучше». Вхожу я и вижу: генерал Фентиман сидит в кресле, бледный как полотно, с виду совсем больной. А устроили его за ширмой, чтобы тетя не видела — зачем ей лишние потрясения? Медсестра и говорит: «Я дала больному его капли, думаю, что глоток бренди живенько его на ноги поставит». Так что налили мы ему бренди — совсем чуть-чуть, на донышке, — и спустя какое-то время лицо его порозовело и задышал он ровнее. Я говорю, мы сейчас вызовем доктора, а генерал мне: нет, лучше он сам съездит на Харлей-стрит. Я подумала, это неразумно, но сестра Армстронг сказала, что генералу, судя по всему, действительно полегчало и не стоит волновать его, заставляя что-то делать против воли. Так что я велела Нелли предупредить доктора, а Уильяма послала за такси. К генералу Фентиману силы и впрямь понемногу вернулись, так что мы помогли ему спуститься вниз и посадили в такси.
В бурном потоке слов Паркер отметил одну небольшую подробность, о которой не слышал прежде.
— А что за капли дала ему медсестра?
— Его собственные капли. Пузырек лежал у него в кармане.
— Как вы думаете, медсестра не могла превысить дозу? Там была этикетка с указаниями?
— Понятия не имею. Вы лучше у нее самой спросите.
— Да, мне, безусловно, стоит с ней повидаться. Вы не подскажете, где можно найти сестру Армстронг?
— Я схожу наверх за адресом. Это все, что вам нужно?
— Мне бы еще хотелось взглянуть на спальню леди Дормер и на студию, если не возражаете.
— Это зачем еще?
— Таков уж заведенный порядок. Нам предписано осматривать все, что можно, — утешающе ответствовал Паркер.
Они поднялись наверх. Дверь на площадке второго этажа сразу напротив лестницы вела в уютную, аристократическую спальню, заставленную старинной мебелью.
— Вот это — тетина комната. Вообще-то она мне никакая не тетя, но я ее так называла.
— Понимаю. А куда ведет вторая дверь?
— В гардеробную. Сестра Армстронг ночевала там, пока ходила за тетей.
Паркер заглянул в гардеробную, окинул взором обстановку спальни и заверил, что осмотром вполне удовлетворен.
Анна прошла мимо него, даже не поблагодарив детектива за то, что придержал для нее дверь. Коренастая, крепко сложенная, двигалась она, тем не менее, удручающе-вяло — ссутулившись, с какой-то вызывающей неуклюжестью.
— Хотите взглянуть на студию?
— Если вас не затруднит.
Анна поднялась вверх на шесть ступенек и прошла вдоль недлинного коридора к комнате, которая, как Паркер уже знал, располагалась прямо над кухней. Поспешая за девушкой, детектив мысленно подсчитывал расстояние.
Просторную студию заливал свет: лучи свободно проникали сквозь стеклянную крышу. Одна ее часть была обставлена под гостиную, в другой, вовсе лишенной мебели, царил, пользуясь выражением Нелли, «кавардак». На мольберте стояла картина — на взгляд Паркера, преотвратная. Вдоль стен штабелями высились еще полотна. В одном из углов притулился стол, покрытый лощеной клеенкой, на нем стояла газовая плитка, защищенная оловянной пластинкой, и горелка Бунзена.
— Поищу-ка я адрес, — равнодушно проговорила мисс Дорланд. — Он где-то здесь.
Девушка принялась рыться в захламленном столе. Паркер неспешно перешел в «кабинетную» часть комнаты и основательно изучил ее — при помощи глаз, носа и пальцев.
Мерзкая картина, закрепленная на мольберте, только-только вышла из-под кисти художницы, судя по запаху, липкие мазки краски на палитре еще не успели засохнуть. Инспектор готов был поклясться, что творению сему от силы два дня. Кисти в беспорядке торчали из горшочка со скипидаром. Детектив извлек их на свет: да, перепачканы в краске. Что до картины, это был, кажется, пейзаж — грубо намалеванный, неспокойных, кричащих тонов. Паркер в искусстве не разбирался, мнение Уимзи, подумал он, пришлось бы здесь весьма кстати. Инспектор двинулся дальше. На столе с бунзеновской горелкой не стояло ровным счетом ничего, но рядом, в стенном шкафу, Паркер обнаружил разнообразную химическую аппаратуру: эти приборы он помнил еще по школе. Все было дочиста отмыто и убрано: должно быть, Нелли потрудилась. На нескольких полках рядами выстроились пакетики и банки с простейшими, знакомыми химическими реактивами. Похоже, придется провести бог знает сколько анализов, чтобы убедиться, что надписи на упаковках соответствуют содержимому, убито подумал Паркер. Вот ведь пустая трата времени: все подозрительное, естественно, давным-давно уничтожено. Но порядок есть порядок. Издание в нескольких томах, стоящее на верхней полке, привлекло его внимание: «Медицинский словарь» Квейна. Заметив торчащую из книги закладку, Паркер снял фолиант и открыл его на отмеченном месте. И взгляд его тотчас же упал на раздел: «Трупное окоченение», и чуть ниже — «Действие некоторых ядов». Инспектор прочел еще несколько строк, но тут за спиной у него раздался голос мисс Дорланд.
— Это все чушь, — сообщила она. — Больше я этой дрянью не занимаюсь. Так, мимолетная причуда. Вот живопись — дело другое. Вам нравится? — Она указала на омерзительный пейзаж.
— Очень удачная работа, — заметил Паркер. — А это тоже ваши? — Детектив обвел рукою остальные полотна.
— Да, — кивнула девушка.
Паркер развернул несколько картин к свету, мимоходом отметив, насколько они запылились. От этой обязанности Нелли благополучно увиливала, а может быть, хозяйка не разрешала ей трогать полотна. Показывая работы, мисс Дорланд слегка оживилась. К пейзажу, судя по всему, художница приобщилась не так давно — большинство картин представляли собою образчики портретной живописи. Мистер Паркер подумал про себя, что, переключившись на пейзажи, художница поступила крайне мудро. О направлениях мысли в современной школе живописи инспектор имел представление крайне смутное и затруднялся выразить свое мнение по поводу этих странных фигур с лицами в форме яйца и каучуковыми руками и ногами.