Я почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы, и поспешно встал. Простыня упала на ковер, но поднимать не стал и в чем мать родила подошел к телевизору и, вынув все диски, пошарил рукой в оказавшейся довольно глубокой нише. Обнаружилось, что если затолкать мини-диск в самый конец, то снаружи его не будет видно, даже если ничем не заставлять. Закинул «Красных Шапочек» с «Белоснежками» в нишу и встал, довольный собственной изобретательностью. Не станет же кто-нибудь искать так глубоко, когда прямо на виду лежат диски с обычной порнографией.
Надо было припрятать и дипломат, и я стал прохаживаться по комнате, подыскивая место, куда его можно было бы пристроить. Оказалось, что под немаленькой барной стойкой как раз хватает места, чтобы всунуть под нее дипломат. Положив в него примерно половину из оставшихся долларов и вынув зачем-то фотографию Геры-младшего, я затолкал дипломат под стойку. Проделав это, отошел в сторонку и, критически осмотрев, убедился: дипломата не видно. С этим тоже было покончено.
Стало прохладно, и мне захотелось погреться. Прихватив с собой бокальчик, я прошел в сауну. Было интересно находиться в таком помещении одному. Не нужно ни с кем разговаривать, можно сосредоточиться на своих мыслях. А мыслей было целый вагон. И маленькая тележка. А первая в очереди о том, как нас, точнее меня, нашли в гостинице. Имелось несколько предположений. Первое и самое правдоподобное – это, конечно же, телефон. Второе – меня выследили от дома, когда мы с Германом поехали в гостиницу. Вторая версия была не такой складной, по ней выходило, что убийцы знали, «кого» искать, а не что. Мне эта версия решительно не нравилась, но полностью сбрасывать ее со счетов было нельзя. Наконец, третья – посыльный. Я подозревал, что шустрый юноша, обобравший Геру на 100 баксов, мог попутно кому-нибудь рассказать о том, что два «чувака» платят 100 баксов за то, чтобы посмотреть DVD.
У последней версии было несколько слабых пунктов, поэтому ее можно было даже не рассматривать. Внезапно вспомнилось, что Катя называла меня по имени, и почувствовал озноб – не так много в Москве Валентинов, знающих Виктора Николаевича. Вычислить меня было лишь вопросом времени, и, возможно, в данную минуту мое досье уже просматривал тот самый «Водитель», мой враг.
Я вышел из сауны и не стал принимать душ, так не терпелось проверить одно предположение. Пройдя в большую комнату, вынул оба телефона и посмотрел сначала на мобильник киллера. На дисплее не было видно ни антенны, ни надписи сотовой компании, обслуживающей этот номер. На смарте та же история. Выходило, что оба телефона находились вне зоны действия Сети, каким бы оператором связи они ни обслуживались, из чего следовало, что если меня нашли по сим-карте, то сейчас я для «них» пропал. Нет телефона, нет человека.
Слежку за собой тоже не обнаружил, хотя, пока не сел в такси, вертел головой как твой филин, если, конечно, меня не пасли профессионалы. И, наконец, последнее – Надя вряд ли могла иметь отношение ко всей истории, так что по всему выходило, что сейчас я в безопасности. Однако проверить, действительно ли здесь не работают телефоны, все же не помешало бы, что и было проделано. Телефоны не дозванивались, и это была небольшая, но удача. Я убил сразу двух зайцев. Подтвердилось, что телефоны в этом подвале не работают, а заодно выяснил, что оператор обоих номеров «Билайн». А это обстоятельство я и вовсе расценил, как большую удачу.
В школе в одном классе со мной училась девочка по имени Лена Зотова, которая на несколько лет пропала из виду, почти сразу по ее окончании. Но в прошлом году я случайно встретил ее на улице. И ни за что бы не узнал, если бы она сама не окликнула меня из своего автомобиля. Трудно было узнать в шикарной даме ту замухрышечку, которая постоянно списывала у всех уроки и плакала по каждому поводу. Мне всегда было ее жалко, и я даже несколько раз колотил одного придурка из параллельного класса, который имел обыкновение обижать почему-то именно ее. Ленка была очень благодарна за это и, кажется, даже влюбилась в меня, но в те годы я был влюблен в Оксану, первую красавицу в школе, поэтому не обращал внимания ни на кого. После школы все разлетелись по разным институтам, городам и весям, и многие даже не приходили на традиционные встречи одноклассников. А потом и я перестал ходить на эти посиделки. Спорт отнимал практически все время.
И вот, спустя 12 лет после окончания школы, я вдруг встречаю Ленку где-то на Садовом. Она в дорогущем «Мерседесе», я на своей «Хонде». Выяснилась, что она поступила в Институт связи, окончила его с отличием, потом вышла замуж за менеджера молодой сотовой компании «Билайн», который со временем вырос в одного из акционеров компании, а она теперь возглавляет какое-то направлении в компании, связанное с компьютерным обеспечением сотовой связи.
Она была ужасно рада нашей встрече, я тоже. Мы посидели в каком-то ресторанчике, вспомнили былое (оказалось, что она не забыла, как я защищал ее, и всегда интересовалась «мотоциклетным спортом»), а когда расходились, то обменялись телефонами. Я записал ее номер в свой мобильник, который сейчас находился у Кэт.
Вспомнив об этом, я в который раз подумал, что лучше бы она вернула телефон, а не мотоцикл. Но делать было нечего, придется звонить этой маньячке голливудских звезд и как-то выпросить у нее Ленкин номер. Можно было бы, конечно, узнать номер и у кого-нибудь из бывших одноклассников, но мне хотелось, чтобы об этом знало как можно меньше человек – общение со мной в последнее время приносило людям худшее из несчастий.
Рядом с диваном на стене была оборудована кнопка вызова, и я нажал ее. Не прошло и минуты, Надя постучала в дверь. Прикрывшись простыней, я открыл.
– Вам что-нибудь нужно? – спросила она улыбаясь.
– Да, – ответил я, с интересом разглядывая ее покрасневшее лицо, – надо позвонить, но здесь почему-то мобильник не работает.
Интересно, почему она такая красная и запыхавшаяся?
– А, ну так здесь же глубокий подвал! Я вам сейчас принесу, секунду!
Она убежала, а я остался стоять возле двери. Надя быстро вернулась, неся в руке черную трубку.
– Возьмите, пожалуйста. – Краска немного спала с ее лица, и я подумал, что мое предположение, что она покраснела из-за того, что бежала, неверно. Сейчас-то ведь она тоже бежала.
– Спасибо, Наденька. Можно я пока оставлю его у себя, мне надо сделать несколько звонков.
– Да, конечно! Только если кто-нибудь позвонит, вы не снимайте, я сама отвечу, – и на мой недоуменный взгляд добавила: – У меня есть еще один, стационарный.
– Спасибо, я позвоню, когда освобожу.
Закрыв с этими словами дверь, мне показалось, что я понял, почему она была такой покрасневшей. Что ж, на вкус и цвет, как говорится. Почему же у нее не должно быть поклонников?
Я набрал свой бывший номер и, ожидая, пока моя бывшая подружка снимет трубку, думал, как бы похитрее узнать у нее номер Лены. Ведь она могла просто из вредности отказать и тогда уже точно придется звонить в тот же «Билайн», заявлять о пропаже и просить, чтобы отключили мою симку.
Она сняла гудка после десятого. Ее сонный голос выражал недовольство столь «наглым и бесцеремонным вторжением». Это одно из ее выражений.
– Здравствуй, Кэт.
– Кто это? – она меня не узнала. Надо же, всего один день, и вот она, девичья память во всей красе.
– Это я, котик, Валя.
Молчание. Потом тихий, но глубокий вдох и металлические нотки в голосе:
– Что тебе надо?
– Мне нужна моя сим-карта, котик, и очень срочно.
– А что я могу сделать? Закажи новую, а эту можешь отключить, а то меня уже достали твои друзья. – Потом помолчала и со злостью добавила: – И подружки, кобель.
– Подружки? – удивился я. Нет, я не святой, но это было что-то новое. Я не помню, чтобы в последнее время давал бы кому-нибудь свой номер. – А кто именно?
– Тебя мужики интересуют или твои девки? – с ехидством спросила бывшая Кэт.
– Начнем с мужского пола.
– Запомни… Валя, – она сделала усилие на имени, словно не могла произнести его без боли, – я тебе не секретарь, и это в последний раз. Запомнил?
– Да, запомнил: ты не секретарь, и это в последний раз, – я разговаривал с ней спокойно, хотя так и подмывало спросить про Шона Коннери. В смысле, не снялся ли он в очередном фильме про стареющего Бонда. Не спросил.
– Звонил Герман…
Она недоговорила.
– Когда?! – я буквально выкрикнул, перебив ее.
– Что, очень важно, да? Не помню, я спала. Может, час назад, может, два.
Я попытался взять себя в затрясшиеся вдруг руки.
– Котик, милая, вспомни, пожалуйста, когда он звонил, – я готов был извиниться перед ней за все что угодно, лишь бы…
– Да не знаю я, спала, понимаешь. Кто-то позвонил, спросил тебя, я сказала, что тебя нет.
– И?!
– Что и? Он сказал, что это Герман, и очень важно, чтобы ты нашел его.
– Где?!
– Он не сказал. Или сказал? – она задумалась. – Нет, кажется, не сказал.
– А время ты помнишь? Ну что там за окном было, светло или темно?!
– Слушай, а что это так важно, когда я сплю?
«Идиотка!» – подумал я, но вслух сказал другое:
– Нет, конечно, ты можешь спать в любое время суток. У нас теперь свободная страна. Меня это интересует, потому что… – я замялся, потому что не мог найти правдоподобного объяснения, – слушай, мы с ним виделись, и если он звонил до пяти часов, то тогда не имеет значения.
– Это было после пяти, – она немного подумала, перед тем как ответить.
– Откуда ты знаешь? Ты ведь сказала, что спала? – Я уже не мог остановить крупную дрожь, сотрясавшую меня всего.
– Слушай, а чего это ты так разволновался? И он тоже такой, нервный. Вы что, банк ограбили?
– Почти. Кэт, не томи, почему ты решила, что после пяти?!
– Потому что я легла в пять. Или чуть позже. Не помню. Хотя…
– Что хотя?! – Я готов был убить ее.
– Может, это было утром?
Гарцевавшее где-то на краю пропасти сердце рухнуло вниз.