– Винтовка?
– Да, ее нужно забрать, и как можно скорее. Может быть, ты сходишь на вокзал прямо сейчас?
Потратив несколько секунд на обдумывание предложения, Андрей решительно тряхнул головой.
– Дельное предложение. Давай позавтракаем, и я отправлюсь. В самом деле, чем быстрее мы это сделаем, тем будет лучше. Кроме того, если винтовка будет лежать здесь, у меня на душе будет спокойнее. У меня пред глазами так и стоит какая-нибудь слишком любопытная кладовщица, которая залезла к нам в сумку, надеясь найти там нечто ценное и обнаружила эту смертоносную игрушку.
– Вот и решили, – промолвил Виктор.
– Тогда займи-ка мое место. Тем более что время моего дежурства кончилось, – предложил Андрей, с готовностью освобождая стул.
– И это мой друг, – пробормотал Виктор, занимая его место. – Нет, чтобы предложить подежурить за меня еще часок…
– И одновременно с этим сходить на вокзал, – отправляясь на кухню, продолжил Андрей.
Он принес палку копченой колбасы, хлеб и еще две бутылки сока. Расстелив на подоконнике газету, Виктор очистил колбасу от шкурки и порезал на кусочки. Тем временем Андрей порезал хлеб и, придвинув к подоконнику второй стул, устроился рядом с другом.
– Не так уж и плохо, – промолвил Виктор, прожевав первый кусок.
– Да, колбасу здесь делают просто чудесную, – согласился Андрей. – А вот сок что-то мне не нравится.
– Мне тоже… – сказал Виктор и вдруг замер, не донеся до рта будерброд.
Из подъезда, в котором жил Дипломат, вышел один из его телохранителей. Это был крепенький парень с широким тупым лицом. Одет он был в спортивный костюм и шел не спеша, словно бы прогуливаясь. Вот он остановился и неторопливо огляделся.
Андрей и Виктор одновременно инстинктивно подались в глубь комнаты, стараясь спрятаться так, чтобы не попасться тому на глаза и одновременно не потерять его из виду.
– Ох, не нравится мне его взгляд… – пробормотал Андрей.
– Похоже, Бобренок перед смертью все же решил слегка поболтать, – сказал Виктор. – Наверное, рассчитывал таким образом спасти себе жизнь. Кретин.
– Сомневаюсь, что он что-либо рассчитывал. В такие минуты, понимая, что сейчас убьют, люди начинают говорить и говорить, стараясь задержаться на этом свете хотя бы на одну лишнюю минуту. Утопающий хватается за соломинку.
– Ни разу не слышал, чтобы соломинка помогла хоть кому-нибудь выплыть.
– Я тоже… Но ведь хватаются.
Между тем телохранитель Дипломата продолжал стоять, неторопливо обшаривая взглядом окно за окном, словно стараясь угадать, за каким из них прячутся киллеры.
– А может, он просто так вышел, стоит себе, о нас совершенно не думает?.. – неуверенно предположил Виктор.
– Нет, у меня чутье тоже есть, – покачал головой Андрей. – Все, засекли нас. Будем уходить?
– Ну уж нет, – решительно сказал Виктор. – Этого они от меня не дождутся.
Между тем выражение лица парня слегка изменилось. Сквозь непроходимую тупость проступило нечто, напоминающее доброжелательную улыбку. Неожиданно резво он перешел на другую сторону улицы и исчез из поля зрения двух друзей.
Андрей и Виктор переглянулись.
– Такое ощущение, что он сейчас позвонит в нашу дверь, – пробормотал Виктор.
– Нет, – возразил Андрей. – Просто, похоже, он ждал, когда кто-то выйдет из нашего подъезда, и дождался. Если ожидаемый им человек пройдет мимо нашего окна, мы сможет узнать, кто это. Хотя, мне кажется, я и так знаю, кто это может быть.
– Наша хозяйка?
– Угу.
Действительно, не прошло и минуты, как мимо окна прошла Анна Васильевна. Рядом с ней вышагивал мальчик Дипломата. Она что-то рассказывала, а он внимательно слушал.
– Все, – сказал Андрей. – Что-то мне захотелось оказаться как можно дальше от этого города. Похоже, нас засекли. Уходим?
– Пока еще нет, – мрачно сказал Виктор. – Это еще не все.
– Как не все? – удивился Андрей. – Сейчас этот мальчик узнает, что у нашей уважаемой хозяйки два приезжих сняли квартиру. Он подумает, что это не может быть никто, кроме нас, и немедленно доложит своему шефу.
– Спокойно, не пори горячку, – жестко проговорил Виктор. – Пока они ничего не знают. Но очень скоро у них возникнут подозрения, причем довольно основательные. Для того чтобы удостовериться окончательно, им нужно нас хотя бы один раз увидеть. Как только это произойдет, они моментально поймут, что мы не студенты. Смекаешь?
– Пока не очень.
– Мы будем отсиживаться в квартире. Ломать ее дверь среди бела дня они не станут. Думаю, они просто установят за ней наблюдение. В конце концов, они вполне могут допускать мысль, что мы уехали. Прежде чем действовать, им надо быть уверенными, что мы не те, за кого себя выдаем. Стало быть, какое-то время у нас есть. Может быть, до ночи. Но не забудь – ночью ускользнуть гораздо легче.
– Но интересно, как они нас вычислили? – удивился Наумов.
– Очень просто. Этот городок, по сути, является большой деревней. Кто-то видел, как ты разговаривал с Анной Васильевной, какая-нибудь досужая кумушка. Она сказала об этом еще кому-нибудь. В итоге слух о том, что у твоей Анны Васильевны новые квартиранты, достиг кого-нибудь из подручных Дипломата. Меня больше волнует другое… За окнами этой квартиры наблюдение будет установлено. Но нам на это совершенно плевать. Мы успеем выстрелить и скрыться. Все может испортить снайпер. Если Дипломат посадит его в доме напротив и прикажет следить за нашими окнами – дело плохо. Тогда и в самом деле стоит рвать когти.
– Может быть, это стоит сделать сейчас?
– Успеем. Разве ты забыл, что мы выбрали путь, ведущий к смерти, – невесело улыбнулся Виктор. – А настоящий самурай с выбранного пути не сворачивает.
– Может, ты и прав, – вздохнул Андрей.
– Я наверняка прав, – сказал Виктор. – А теперь, будь добр, смотайся-ка за винтовкой. Самое время ее принести. Вот только сделать это нужно… как можно более скрытно. Насколько я помню, окно кухни выходит на другую сторону дома. Давай через него и дворами, дворами… Не теряй время зря.
– Есть, мой генерал, – почти весело отрапортовал Андрей и отправился на кухню.
В самом деле окно кухни выходило на противоположную улице сторону. Перед Андреем открылся небольшой дворик со столом, на котором забивают вечного как мир «козла», с несколькими наполовину сломанными лавками и ржавыми качелями в дальнем углу.
Если вылезти из окна, то можно, пройдя через двор, попасть на улицу, параллельную улице Свердлова.
Подумав, что квартира расположена, как нельзя кстати для того, что они с Виктором рассчитывают совершить, Андрей рванул оконный шпингалет. Тот подался. Теперь оставалось только открыть окно.
От души надеясь, что его никто не заметит, Наумов быстро, как кошка, выскользнул на улицу и осторожно прикрыл за собой выкрашенную неистребимой белой краской створку.
Тишина и покой. Похоже, того, как он вылезал из окна, никто не заметил.
Поправив засунутый под куртку пистолет, он неторопливо двинулся через дворик. Спавшая под столиком дворняга открыла глаза и тявкнула ему вслед. Может быть, ей что-то приснилось нехорошее, может, она чутким собачьим нутром угадала в нем опасного человека. Андрей даже не взглянул в ее сторону, и собака, снова закрыв глаза, погрузилась в блаженное состояние дремы.
Через пару минут Наумов уже стоял на улице и ловил такси. Еще через пять минут рядом с ним затормозил вишневый «Москвич».
– Командир, подбрось на вокзал, – сказал Андрей водителю, голубоглазому парню лет двадцати пяти.
– Какой? – меланхолично поинтересовался тот.
– Железнодорожный, конечно.
– Пятнадцать тысяч.
– Поехали.
Андрей попросил высадить его, немного не доезжая до вокзала. Расплатившись, он вылез из машины и, все также не спеша, направился к площади, заполненной торговками, жуликами, цыганками, милиционерами, детьми и отъезжающими.
Он двигался через толпу легко, не забывая время от времени оглядываться. Пока все было спокойно. Милиционеров на площади было не больше обычного. И вид у них был слегка сонный. Тоже как обычно.
«Неужели Хлынов поверил в то, что мы уехали? – подумал Андрей. – Да нет, не такой уж он наивный. Просто он не мог знать о том, что мы оставили винтовку в камере хранения. Стало быть, засады на вокзале быть не должно. Но все же…»
Он еще подумал, что в случае засады не сдастся. Если будет нужно, он станет отстреливаться, потом смешается с толпой и уйдет от погони. Только все надо будет сделать очень быстро. В таких делах каждая потерянная секунда может привести к неудаче.
Вокзал встретил его разноголосым шумом и суетой. Пройдя мимо многочисленных, торгующих всякой всячиной киосков, мимо «челноков» с их огромными баулами и сумками, он спустился вниз, к камере хранения.
Здесь, казалось, все было тоже в норме. Андрею повезло. Видимо, наступил перерыв между основными поездами. Поэтому перед камерой хранения не было ни одного человека. Предъявив номерок, Андрей уплатил за то, что забирает багаж на сутки позже, и прошел за стеллажи вместе с девушкой, которая и должна была его выдать.
– Вот она, ваша кладь, – раздраженно сказала девица.
– Да неужели? И вы можете мне поклясться, что это она именно и есть? – лукаво спросил Андрей.
Девушка взглянула на него заинтересованно, но все же фыркнула.
– Каким образом вы предпочитаете клясться? – состроив шутливую гримасу, спросил Андрей. – На крови?
– Вот еще… – прыснула девушка. – Скажете тоже…
– Ага, значит, вы не можете поклясться, что это именно моя сумка, – обвиняющим тоном проговорил Андрей. – В таком случае, с вас надо взять контрибуцию. Что вы делаете сегодня вечером?
– Иду домой.
– И никак по дороге не можете завернуть в какой-нибудь милый ресторанчик? – спросил Андрей.
– Какой ресторанчик? – почти сожалея, сказала она. – Вы же уезжаете.
– Я только забираю багаж, – многозначительно поднял вверх палец Андрей. – Это вовсе не означает, что я уезжаю. Смекаешь?