Где достать другую?
Ну, это уже не такая большая проблема. У него и у самого в Москве есть кое-какие знакомые. Пожалуй, пришла пора прибегнуть к их услугам.
Он вытащил из кармана бумажник и пересчитал имевшиеся в нем деньги. О тех, что в сумке, он предпочитал не думать. Ему почему-то казалось, что он пока не имеет на них права. Он еще не привык к мысли, что они стали его собственностью.
Как оказалось, тех денег, что были у него в бумажнике, осталось не так уж и мало. По крайней мере раздобыть машину хватит. И еще чуть– чуть останется. Надо ли больше?
Он вспомнил, что нужно сделать еще одну вещь, и, включив в салоне свет, стал рассматривать свою куртку.
Стрелять через карман, конечно, хорошо и удобно, но…
Куртка была безнадежно испорчена. Показываться в ней на людях было нельзя. Значит, нужно раздобыть другую. Без куртки ему будет плохо. Не разгуливать же по городу, выставив на всеобщее обозрение наплечную кобуру, из которой горчит рукоятка пистолета?
Купить? Да поздно уже. Все магазины, в которых это можно сделать, закрыты.
Вот так-так…
Он прикрыл глаза и стал прикидывать, как можно выйти из этого положения. Итак, куртку он купить не мог, стало быть, с этим приходилось ждать до следующего утра. От машины надо бьшо избавиться как можно скорее. Ночью ГАИ особенно бдительна и проверяет чаще, чем днем. А бросить автомобиль он не мог из-за куртки.
Бред какой-то! Заколдованный круг. Где же выход?
Новая мысль пришла ему в голову. Привстав, он развернулся и стал шарить на заднем сиденье.
Так и есть!
Андрей тихо засмеялся.
Ну, такое бывает только в кино! И все же… На полу машины между передним и задним сиденьями, лежала кожаная куртка. Он ощупал ее и через пару мгновений уже сидел снова на переднем сиденье, рассматривая свою находку.
Куртка была хорошей, правда, слегка потертой, но, может, это было даже лучше. Примерив ее, он убедился, что она впору. Разве что слегка узковата в плечах.
Интересно, кому она принадлежала? Чебургене? Вряд ли. Насколько Андрей помнил, тот был в куртке. А вот этот, новенький – Боцман, кажется, – был в одной рубашке. Точно, наверняка это была его куртка.
Это уменьшало шансы на то, что машина ворованная. Но все же… Рисковать не стоило.
Скинув свою старую джинсовую куртку, Андрей запихнул ее в сумку и надел кожаную.
Ого, теперь на нем одежка по моде.
Он выключил в салоне свет и хотел было уже выйти из машины, но тут ему в голову пришла новая мысль. Конечно, она была чистой воды озорством, но все же, все же… Собственно, именно это он и собирался делать. Напоминать о себе. Так почему же не начать прямо сейчас? Тем более что офис Мамы находился не так уж далеко от этого места. Еще пять минут риска, и он начнет претворять в жизнь свой план.
Эх, была – не была!
Он завел мотор и выехал из переулка. Ну, риск – благородное дело. Кто не рискует – тот не пьет шампанского! Что еще? Что-то там еще было про риск. Что именно – не важно.
Все прошло как нельзя лучше. Андрей проехал прямо к офису Мамы и остановил машину в нескольких десятках метров от него.
Мерно вспыхивала реклама магазина «Феникс», на втором этаже, в офисе, светилось несколько окон. Андрей подумал, что сейчас там наверняка вся головка фирмы Мамы.
Затаиться в подъезде и перестрелять их по одному? Они будут уходить и сразу же нарываться на пулю. Нет, не пойдет. Слишком много случайностей. Они могут выйти группой в несколько человек, и тогда он, завалив кого-нибудь, сам рисковал получить пулю в лоб. Кроме того, поджидая тех, кто выйдет, он рисковал дождаться и тех, кто войдет.
Человека три из маминых мальчиков могли запросто блокировать его в этом подъезде и нафаршировать свинцом, как рождественского гуся яблоками.
Нет, успех ему могла обеспечить только атака. Мгновенное нападение, с помощью которого он ворвется в офис и пройдется по комнатам так быстро, чтобы никто не смог оказать ему сопротивления. А подобное требует некоторой подготовки.
«Ничего, я еще вернусь», – подумал Андрей.
Он бросил последний взгляд на окна второго этажа, на вывеску магазина и, прихватив сумку, выбрался из машины. Тщательно закрыв ее дверцы, он швырнул ключи в канализационный люк и быстро пошел в сторону ближайшей станции метро.
Если только машину до утра не сопрут, то ее завтра увидит кто-нибудь из людей Мамы. Андрею все-таки казалось, что она принадлежала лично Чебургене. Значит, автомобиль узнают. И поймут, что ночью он был здесь, совсем рядом. И ушел.
Андрей представил себе лицо Мамы, когда она об этом узнает, и хихикнул. Ничего, все еще только начинается… Так, за этими приятными мыслями, он дошел до станции метро и, спустившись вниз, двинулся к кассе, в которой продавали жетончики. Купив их аж целых три штуки, Андрей подмигнул кассирше и спросил:
– Ну и как?
Та, узколицая, в очках, с прической «конский хвостик», смутилась:
– Что как?
– Жизнь, говорю, как? – весело улыбнулся он.
– Жизнь, да как-то… – замялась девушка.
– Понятно. А по вечерам вы что делаете?
– Работаю.
– Ну, это сегодня. А вообще? Вы разве в дневную смену не работаете?
– Даже когда я работаю в дневную смену, все равно мне приходится это делать до восьми вечера. Вам что надо-то?
Андрей поймал недовольный взгляд ее соседки, румяной блондинки с толстой косой, которой приходилось обслуживать желающих купить жетончики, в то время как ее подружка напропалую флиртовала, и понимающе улыбнулся.
– Ничего. А после восьми?
– Иду домой.
– Всего-то? Нет, это довольно скучно. Может быть, придумаем что-нибудь веселее?
– А как на это посмотрит ваша жена? – спросила кассирша.
Это был контрольный вопрос. От ответа на него зависело много.
– Разве я похож на женатого человека? – спросил Андрей.
– Ну-у-у… – Кассирша хихикнула. – Не очень.
– Ну вот, вы и ответили. Так что мы будем делать вечером, после вашей ночной смены?
Девушка вздохнула.
– Скорее всего – ничего. Это вы сейчас такой веселый и обаятельный. Завтра у вас изменится настроение и вы про меня даже не вспомните.
– Вы так думаете? – почти серьезно спросил Андрей.
– Ну конечно, – снова вздохнула она.
Андрей почесал затылок.
Все, теперь пора было уходить. Так сказать, ретироваться.
– Ладно, – деловым тоном сказал он. – Я постараюсь вспомнить и, может быть, даже вернусь.
– Я буду ждать, – почти печально сказал она.
– Ждите, – пообещал Андрей и направился к турникету.
«Нет, так проблему жилья не решишь, – думал он, спускаясь на эскалаторе. – В гостиницу нельзя. Там меня вычислят махом. Снять комнату? Тоже рискованно. Видимо, придется ночевать в машине. Если только я ее в ближайшие несколько часов не раздобуду, жизнь моя осложнится неимоверно».
Он усмехнулся, подумав, что у него в сумке двести тысяч долларов, а ему, может быть, придется ночевать на вокзале. Можно было, конечно, устроиться где-нибудь на скамейке в парке, но это еще опаснее, чем явиться прямо сейчас в офис Мамы.
Неожиданное нападение шпаны – и все. Одним неопознанным трупом больше. Мало ли их валяется сейчас в любом морге?
Внизу, на платформе, было почти пусто. До закрытия метро оставалось не более получаса.
«Ничего, успею», – подумал Андрей.
Он обвел взглядом платформу. Несколько девушек, явно возвращавшихся домой с танцулек, совершенно деревенского вида мужичок со здоровенным мешком, трое подростков, бестолково размахивающих руками и неуклюже изображавших друг на друге удары карате.
Андрею нужно было проехать пять остановок, и поэтому, сев в вагон, он вытащил из сумки одну из книг Буссенара. Он рассматривал ее и не мог оторваться. Она его буквально заворожила. Шрифт «с ятями», великолепные иллюстрации, пожелтевшая бумага. Он снова и снова разглядывал обложку, на которой был изображен вооруженный ружьем индеец, первую страницу, в верхней части которой была надпись: «Полное собрание романов Луи Буссенара». Ниже шло название: «Охотники за каучуком», еще ниже: «Перевод А. Энквистъ», названия частей, и совсем уж внизу: «С.-Петербургъ. Книгоиздательство П.П. Сойкина, Стремянная, 12, собств. Домъ 1911».
Да, тут ему действительно повезло. Такое сейчас найти не так уж и легко.
Севшие с ним в один вагон три подростка продолжали веселиться. Видимо, парень, рассматривавший книгу, показался им вполне безобидным. Поэтому один из сопляков остановился рядом с ним и, не скрывая глумливого пренебрежения, спросил:
– Что, мужик, буквы знакомые узнаешь?
«Вот дьявол, – подумал Андрей, взглянув на него. – Как это получается? Сопляк же совсем, лет шестнадцати, не больше. А уже такая гниль из него сочится, такая ненависть ко всему окружающему миру. Почему? Где он этого набрался и что заставило его стать таким. Родители? Друзья? Что именно?»
– Э, ты что, язык проглотил? – лениво процедил парень.
Два других, бросив размахивать руками, уже стояли рядом с ним. На лицах у них было какое-то тупое, без малейшего проблеска разума веселье.
Андрей аккуратно положил книгу в сумку и неторопливо встал.
– Парень, ты у меня сейчас не только собственный язык проглотишь. Ты у меня сейчас сожрешь обшивку с этого сиденья и потом два месяца запорами будешь мучаться. Дошло!
– Гля, борзой! – протянул другой подросток, с длинным, сплошь покрытым прыщами лицом. – Ну, борзой.
«Неужели их придется бить?» – подумал Андрей, делая в их сторону шаг. Он уже знал, что сейчас врежет тому, что стоял в центре, ногой и, проскользнув между теми, кто стоит по бокам, ударит одновременно обоих локтями в животы.
Наверное, этого хватит. Если нет, то парни совсем глупые, а таких надо учить.
К счастью, инстинкт самосохранения у этих ребят работал.
– Ладно, че ты… че ты… и поговорить нельзя, – забормотал, отступая по проходу, тот, который начал с ним разговор.
Двое других тоже последовали его примеру. И сделали это довольно прытко. Андрей сел обратно на скамейку.