– Да, – кивнула Ольга, – после того, как жена Гордея Тимофеевича при всём честном народе её за волосы оттаскала.
– Вы не знаете, вопрос о разводе был уже решённым?
– По словам Люции, да. Я и сама думаю, что Гордей Тимофеевич очень хотел на ней жениться.
– Люция по-прежнему жила на съёмной квартире?
– Ну что вы! – возмутилась Ольга. – Гордей Тимофеевич купил ей квартиру.
– Вы адреса не знаете?
– Почему же не знаю, – снисходительно ответила девушка, – Люция нас всех на новоселье приглашала. Даже Вероника Олеговна была. Мы решили не мелочиться, собрали деньги, большую часть, конечно, Кудрявцева дала, – призналась она великодушно, – и купили Люции отличный телевизор!
– Здорово! – восхитилась Мирослава. И это при том, что в коттедже детектива не было вообще никакого телевизора. Волгина придерживалась того мнения, что он ворует время, которое можно потратить на чтение или на другие полезные дела.
Наполеонов же придерживался того мнения, что в современной жизни не телевизор обкрадывает людей с наглой беспардонностью уверенного в своей безнаказанности гангстера, а интернет. Он даже стихотворение по этому поводу сочинил и спел его под гитару.
Интернет у нас как рабство!
Тот, кто прочно в нём сидит,
Проворонивает счастье,
Мимо жизнь его летит!
И уносит без оглядки
Дружбу, нежность и успех,
Поцелуй томленья сладкий
И зовущий звонкий смех.
Дуновение из чащи
Расцветающей весны.
А взамен живого счастья
Только чьи-то полусны.
Хитроумный и жестокий,
Сладкоречием богат,
С жертв своих не сводит ока,
Чтоб на свой настроить лад.
Встрепенись! Открой пошире
Душу и глаза свои!
И познай в реальном мире
Смысл и жизни, и любви!
Морис, в свою очередь, согласился с Шурой, что нелюбовь к телевидению в данный момент не актуальна, так как время сейчас воруют соцсети.
– Угу, – сказали ему Мирослава и Шура дружно, порадовавшись в душе за себя, так как ни Шура, ни Мирослава ни в одной соцсети не состояли.
– Вы помните адрес квартиры Люции? – спросила меж тем Мирослава девушку.
– А то как же, – ответила та и быстро назвала его.
Оба детектива так же быстро его запомнили.
– А где Люция жила до переезда в новую квартиру?
– На съёмной.
– Вы у неё бывали?
– Два раза. – И она уже без просьбы со стороны Мирославы назвала адрес съёмной квартиры коллеги.
– Не знаете ли вы, какие у неё были отношения с соседями?
Ольга задумалась, потом сказала:
– В квартире с одной стороны у неё жила молодая пара с маленьким ребёнком. Детская прямо за стеной Люции была, и она жаловалась, что малыш часто плакал.
– То есть мешал ей спать?
– Нет, на бессонницу Люция не жаловалась. Она сама как-то даже пошутила, что её соседям повезло с соседкой, то есть с ней, так как она спит, как убитая, и возле неё хоть из пушки пали.
– Отлично. Люция с ними общалась?
– Насколько я поняла с её слов, только на уровне – здравствуйте, до свиданья. Напротив жил отставной военный, его почти никогда дома не было.
– Он не женат?
– Нет, холост, поэтому, наверное, и не ночевал дома. Зато Люция дружила со старенькой соседкой, что тоже жила на одной площадке с нею. Как же её звали-то, – наморщила лоб девушка, а потом воскликнула, – вспомнила, Дарья Степа- новна!
– А фамилия Дарьи Степановны?
– Фамилию не знаю. Люция называла старушку по имени-отчеству, и они с ней, если так можно выразиться, дружили.
– А на новом месте Люция с кем-нибудь дружит?
– Кажется, нет. По крайней мере, мне она об этом ничего не говорила.
– Оля, – Мирослава внимательно посмотрела на девушку и осторожно спросила: – Вам не доводилось встречаться с женой Гордея Тимофеевича Анитой Витальевной Трифоновой?
– Не доводилось, – покачала головой Ольга. – Но я видела её фотографии в интернете. Красивая, – признала она и добавила: – Но они с Люцией такие разные! Точно ангел и демон!
– Ангел и демон. – Детектив приподняла правую бровь.
– Конечно! Разве вы сами этого не заметили?
– Нет, – призналась Мирослава и спросила: – Ангелом вы считаете свою коллегу?
– Естественно! – воскликнула Ольга. – Вы сами посмотрите, Люция вся такая беленькая, голубоглазая, лёгкая. Так и кажется, что подует ветерок, она расправит крылышки и улетит.
– Что-то крылышек у неё за спиной я не заметила, – улыбнулась Мирослава.
– Это я фигурально выразилась.
– Мы так и поняли. – Мирославе хотелось сказать, что глаза у Люции не голубые, а серо-голубые. Но она не стала этого делать.
И тут в зале послышался умиротворяющий шум накатывающих на морской берег волн. Ольга удивлённо посмотрела сначала на одного детектива, потом на другого.
– О, – сказала она, – это, кажется…
Но договорить она не успела, раздался как бы из глубины морской приглушённый звон колокола. Над сценой, похожей на сине-зелёный островок, вспыхнул светильник в виде лунного диска, и всю залил её волнующим серебристым светом, таким натуральным, что казалось, на сцену и впрямь светит ночное светило.
Звук колокола усиливался до тех пор, пока пол сцены не разошёлся, и откуда-то из глубины не выплыла большая полуоткрытая раковина, которая тотчас стала раскрываться. Когда же она открылась полностью, девушка увидела стоящего в ней юношу в ослепительно-белом костюме со скрипкой в руках.
Раздавшийся сверху голос прозвучал подобно голосу скрытого от глаз присутствующих громовержца Зевса:
– Многоуважаемые судари и сударыни, перед вами наиценнейшая жемчужина «Нептуна» – скрипач Орфей!
И тотчас взмыла рука скрипача, смычок коснулся струн, и скрипка запела воистину божественным голосом. Заполнившие зал люди перестали жевать, разговаривать и даже шевелиться. Они перестали что-либо видеть, кроме фигуры скрипача и слышать что-либо, кроме дивной мелодии, наполняющей зал до краёв, как наполняет чашу жизни призрачный и прозрачный напиток бессмертия. Для Ольги, как и для всех остальных присутствующих в этом зале, окружающий мир перестал существовать.
Мирослава была рада, что успела задать все вопросы, которые мысленно заготовила заранее. Теперь они с Морисом тоже могли наслаждаться виртуозной игрой наиталантливейшего скрипача. Когда они вышли из ресторана, уже стемнело.
– Надеюсь, что вы не жалеете о том, что согласились провести вечер в нашей компании? – ласково спросила девушку Мирослава.
– Я потрясена! – искренне вырвалось у Ольги. – Я, конечно, была наслышана об этом ресторане, но подобного даже вообразить себе не могла.
– Вот и чудесно! – облегчённо вырвалось у Мориса. – Мы отвезём вас домой.
Только теперь Ольга сообразила, почему Миндаугас весь вечер не прикасался к вину. Он же за рулём! А она-то ломала голову над этим вопросом. Но спросить его об этом так и не решилась. А оказывается, всё объяснялось очень просто. И она почему-то облегчённо вздохнула. Ольга назвала свой адрес, и чёрный «БМВ» довёз её до подъезда. Морис вышел из машины и подал девушке руку, помогая ей покинуть салон. Потом довёл её до двери подъезда и сказал:
– Спокойной ночи, Ольга.
– Вы не зайдёте? – неосмотрительно вырвалось у неё.
Он улыбнулся одними губами и ответил:
– Уже поздно.
– Да, пожалуй, – согласилась она, ругая себя на чём свет стоит, но всё-таки с трудом выдавила из себя: – Вы теперь знаете мой адрес и можете заглянуть ко мне на огонёк, когда вам захочется.
– До свиданья, – ответил он.
– До свиданья, – пролепетала она смущённо. И только оказавшись в своей квартире, вспомнила, что с Мирославой попрощаться она забыла. Запоздалая мысль промелькнула в её голове: «Наверное, строгая девушка слышала весь её лепет, обращённый к Морису. А вдруг он её парень? Если это так, она может устроить мне весёлую жизнь». Ольга тут же поспешила успокоить себя: «Нет, они, наверное, просто работают вместе». По крайней мере, она не заметила в их общении ничего личного, хотя сразу догадалась, что в их детективном тандеме первую скрипку играла Мирослава. Хотя, как заметила Ольга, за их царский пир, иначе она не могла назвать их ужин, расплачивался Морис.
– А девушка премиленькая, – сказала Мирослава, когда Морис сел за руль, – я бы на твоём месте завела с ней роман.
Морис закатил глаза и молча тронул автомобиль с места. Дома он её спросил:
– Вы узнали, что хотели?
– Думаю, да.
– Насколько я могу судить, ради получения этой информации было совсем не обязательно вести девушку в самый дорогой ресторан в городе.
– Может быть, ты и прав, – усмехнулась она, – но я подумала, почему бы не совместить приятное с полезным.
– То есть?
– Мы с тобой давно, как это говорили наши бабушки, не выходили в люди. Вот я и решила, что совсем неплохо сходить в ресторан, посмотреть на людей, послушать чудесную музыку.
– С таким же успехом мы могли бы сходить в «Нептун» вдвоём.
– Ты пропустил мимо ушей мои слова.
– Какие именно?
– О совмещении приятного с полезным.
– Теперь понял! За наш ужин в ресторане заплатит Трифонов-младший!
– Ни в коем случае, – рассмеялась она, – я не собираюсь вносить в счёт клиента стоимость нашего ужина.
– На чей же счёт вы его внесёте?
– На счёт агентства.
Морис не стал спорить. Хоть он и принимал от клиентов плату за их услуги, финансами распоряжалась Мирослава, так как являлась единственной владелицей агентства «Мирослава». А он был всего лишь наёмным служащим. И в партнёры, судя по всему, брать его никто не собирался. А он, глупыш, неожиданно для самого себя слишком быстро привык считать её дом своим… Впрочем, как и кота, самое ценное её сокровище. Сколько души и сил он вложил в благоустройство сада. Самонадеянно, конечно, но любящим сердцам простительно совершать подобные ошибки.
– О чём ты задумался? – спросила она, дотронулась до его руки и осторожно погладила её.