«Бесполезно пытаться заговорить с ним, — подумал лорд Роберт. — Во всяком случае, не здесь. Он просто нагрубит мне, да еще в присутствии посторонних». Он чувствовал себя крайне подавленным и уставшим, его мучило предчувствие приближающейся катастрофы, которое удивило его самого. «Бог мой! — подумал он. — Должно быть, я заболеваю». Как ни странно, эта мысль его слегка утешила. Внизу в холле он увидел Бриджит О'Брайен, рядом с которой с деловым видом стояла аккуратная, подтянутая молодая женщина, чье лицо показалось ему смутно знакомым.
— Мисс Харрис, — говорила Бриджит, — вы уверены, что у вас все в порядке? Вы ужинали?
— О, благодарю вас, мисс О'Брайен, но вы действительно напрасно беспокоитесь…
Ну конечно же, это секретарша Ивлин. Очень мило со стороны Ивлин было пригласить ее. И очень мило, что Бриджит проявила к ней внимание. Он сказал:
— Здравствуйте, моя дорогая. Замечательный бал. Ваша мама здесь не проходила?
— Она в обеденном зале, — сказала Бриджит, не глядя на него, и он догадался, что, конечно же, она слышала версию Дональда об их ссоре.
— Спасибо, Бриджи, — сказал он, — я отыщу ее. — Заметив, что мисс Харрис выглядит как потерявшийся ребенок, он предложил: — Не будете ли вы так любезны оставить мне один танец попозже? Пожалуйста!
Мисс Харрис залилась краской и пробормотала, что она будет рада.
— Благодарю вас, лорд… лорд Госпелл.
«Боюсь, она меня неправильно поняла, — подумал лорд Роберт. — Бедолаги, они мало радости видят в жизни. Интересно, что они обо всем этом думают. Уверен, они не очень-то высокого о нас мнения».
Он разыскал леди Каррадос в столовой. Отвел ее к угловому столику, заставил выпить шампанского и уговорил хотя бы немного поесть.
— Знаю я вас, — сказал он. — Весь день с пустым желудком и всю ночь на нервах. Я отлично помню, как мама в дни приемов всегда впадала в глубочайшую депрессию и ухитрялась взять себя в руки лишь к самому приезду гостей.
Он продолжал оживленно болтать, с аппетитом поглощая еду. Стараясь приободрить леди Каррадос, он в то же время пытался заглушить собственную необоснованную тревогу. Оглядевшись по сторонам, он заметил, что в столовой были всего лишь несколько пожилых дам со своими партнерами. Бедный Дэвидсон все еще изнывал в плену у Люси Лорример, Уизерс и миссис Холкат-Хэккет устроились в укромном уголке. Она что-то говорила очень серьезно и настойчиво, а он сидел с опущенными глазами и криво усмехался.
«Бог мой! — подумал лорд Роберт. — Похоже, она дает ему отставку. Но с чего бы вдруг? Боится генерала или — кого? Шантажиста? Интересно, эти письма касались Уизерса? Очевидно, Даймитри как-то видел их вместе. Я могу поклясться, что это была его рука. Но что ему может быть известно об Ивлин? Последняя женщина в мире, которую можно заподозрить в чем-либо постыдном. Черт побери, а вот и он сам, как ни в чем не бывало».
Даймитри вошел в столовую. Он деловито огляделся, сказал что-то одному из официантов, потом подошел к леди Каррадос, нерешительно поклонился и вышел из комнаты.
— Даймитри — это просто находка для нас, — сказала леди Каррадос. По тому, как она это произнесла, лорду Роберту стало очевидно, что, если Даймитри и шантажирует ее, сама она об этом даже не подозревает. Он подыскивал подходящий ответ, как вдруг в столовую вошла Бриджит.
В руках она несла сумочку своей матери.
Все, что последовало за этим, казалось, случилось одновременно. Бриджит весело затараторила:
— Донна, дорогая, ты просто невозможна. Подумать только, твоя сумочка, битком набитая банкнотами, валяется на письменном столе в зеленой гостиной! И готова поспорить, что ты не имеешь ни малейшего понятия, что оставила ее там! — Затем она увидела лицо своей матери и воскликнула: — Дорогая, что случилось?
Лорд Роберт вскочил и загородил собой леди Каррадос от взоров присутствующих. У леди Каррадос вырвалось нечто среднее между смехом и рыданием, и она судорожно схватила свою сумочку. Лорд Роберт сказал:
— Идите, Бриджит, я позабочусь о вашей маме.
Леди Каррадос чуть слышно прошептала:
— Все в порядке. Сбегай наверх, дорогая, принеси мою нюхательную соль.
С трудом они уговорили Бриджит уйти. В следующее мгновение около них появился сэр Даниэль Дэвидсон и склонился над Ивлин Каррадос, похожий на грозного судью.
— Ничего страшного, — сказал он. — Лорд Роберт, попробуйте открыть это окно.
Лорду Роберту удалось раскрыть окно, и он сразу же ощутил на лице холодную, липкую влагу. Уличные фонари были едва различимы в густом тумане.
Дэвидсон тонкими пальцами сжимал запястье леди Каррадос и смотрел на нее с негодованием, к которому примешивалась жалость.
— Ох уж эти женщины! — сказал он. — Невозможные создания!
— Я прекрасно себя чувствую. Просто у меня немного закружилась голова.
— Вам необходимо прилечь. Иначе вы упадете в обморок, ко всеобщему удивлению.
— Не упаду. Кто-нибудь?..
— Никто ничего не заметил. Вы не хотите отдохнуть полчасика у себя в комнате?
— У меня нет своей комнаты. Это не мой дом.
— Да, конечно. Тогда в гардеробе.
— Я… да. Да, конечно.
— Сэр Даниэль! — закричала из угла Люси Лорример.
— Ради Бога, возвращайтесь к ней, — взмолилась леди Каррадос. — Иначе она сейчас придет сюда.
— Сэр Даниэль!
— Черт! — пробормотал Дэвидсон. — Хорошо, я пойду к ней. Я полагаю, ваша горничная здесь? Очень хорошо. Лорд Роберт, вы проводите леди Каррадос?
— Я лучше пойду одна. Пожалуйста!
— Упрямица. Обещайте мне, если понадобится моя помощь, вы пришлете за мной горничную.
— Хорошо. Только, пожалуйста, идите.
Он сделал гримасу и направился к Люси Лорример.
Леди Каррадос встала, крепко сжимая в руках свою сумочку.
— Пойдемте, — сказал лорд Роберт. — Никто на нас не смотрит.
Он взял ее под руку, и они вышли в холл. Там было пусто. Двое мужчин стояли у входа в гардероб. Это были капитан Уизерс и Дональд Поттер. Дональд оглянулся, увидел своего дядю и тут же стал подниматься по лестнице. Уизерс последовал за ним. Из бара вышел Даймитри и тоже направился наверх. В холл доносились звуки оркестра, гул голосов и шуршание ног по паркету.
— Банчи, — прошептала леди Каррадос. — Вы должны сделать, как я прошу. Оставьте меня всего на три минуты. Я…
— Я знаю, что происходит, дорогая. Не делайте этого. Не оставляйте свою сумочку. Пошлите его к черту, а дальше будь что будет!
Она прижала руку к губам и с ужасом взглянула на него.
— Вы знаете?
— Да, и я помогу вам. Я знаю, кто он, хотя вы, наверное, этого не знаете, не так ли? Послушайте… в Скотланд-Ярде есть один человек… каков бы ни был ваш секрет…
На лице у нее промелькнуло что-то вроде облегчения.
— Так вы не знаете, в чем дело! Пустите меня. Я должна это сделать. В последний раз.
Она выдернула руку, пересекла холл и стала медленно подниматься по лестнице.
Он молча смотрел ей вслед, а затем, после недолгого колебания, направился за ней.
6. Банчи возвращается в Скотланд-Ярд
Аллейн закрыл папку и взглянул на часы. Без двух минут час. Пора заканчивать и отправляться домой. Он зевнул, потянулся, подошел к окну и раздвинул шторы. Ряды фонарей, протянувшиеся вдоль набережной, в тумане походили на фантастическое ожерелье.
— Туман в июне, — пробормотал Аллейн. — Ох уж эта Англия!
Биг-Бен пробил час. В этот самый момент за три мили отсюда на балу у леди Каррадос лорд Роберт Госпелл медленно поднимался по лестнице, направляясь в маленькую гостиную на третьем этаже.
Аллейн набил трубку и раскурил ее. С утра ему предстоял ранний подъем, долгая дорога и в конце куча нудных формальностей. Он протянул руки к обогревателю и задумался. Сара сказала, что Трой будет на балу. Без сомнения, она теперь там.
«Что ж, ничего не поделаешь», — подумал он и выключил обогреватель.
На столе зазвонил телефон, и он снял трубку.
— Алло?
— Мистер Аллейн? Я так и думал, что вы еще здесь, сэр. С вами хочет говорить лорд Роберт Госпелл.
— Хорошо.
Последовало небольшое молчание, а потом в трубке раздался знакомый высокий голос:
— Рори?
— Банчи?
— Ты сказал, что будешь работать допоздна. Я на балу у Каррадосов. Мне кажется, я его вычислил. Ты еще долго там будешь?
— Я могу задержаться.
— Я хочу приехать к тебе.
— Сделай милость.
— Только сначала я заеду домой, сниму эту накрахмаленную сорочку и возьму свои записи.
— Хорошо. Я буду ждать тебя.
— Это наш знаменитый кулинар.
— Бог мой! Пожалуйста, без имен, Банчи.
— Разумеется. Я скоро приеду к тебе. Клянусь честью, это хуже, чем убийство. Он мог бы с тем же успехом подмешивать яд в свои зелья. А работает он с… О, я не слышал, как вы вошли!
— Ты не один? — резко спросил Аллейн.
— Нет.
— До свидания, — сказал Аллейн. — Я жду тебя.
— Большое спасибо, — пропищал голос в трубке. — Очень вам признателен. Ни за что на свете не хотел бы потерять его. Вы прекрасно поработали, милейший. Я позабочусь, чтобы вы получили соответствующее вознаграждение.
Аллейн улыбнулся и повесил трубку.
Наверху в бальном зале музыканты из оркестра Хьюги Бронкса собирали инструменты. Их посеревшие от усталости лица были покрыты испариной, но прически остались такими же аккуратными, волосок к волоску. Всего десять минут назад эти четверо, держа друг друга под руки, двигались как заведенные, в бешеном ритме, теперь же они измученными голосами обсуждали, как будут добираться домой. Хьюги Бронкс вытер свое прославленное лицо белоснежным платком и закурил сигарету.
— Ладно, мальчики, — вздохнул он. — Завтра в восемь тридцать, и, если какой-нибудь… снова попросит нас исполнить «Мою красотку» шесть раз подряд, мы закроем лавочку и примемся разучивать церковные хоралы.
В бальный зал вошел Даймитри и направился к ним.
— Ее светлость просила меня передать вам, — сказал он, — что для вас кое-что приготовили в баре.