— Лайза и школа не могли одновременно солгать, — заметил Кэмпион.
— Нет не могли, — ответил Оутс, — это так. Я не сомневаюсь в этом. Это все так, — он помолчал и взглянул в глаза приятелю. — Но если та первая его реакция всего лишь фальшивка, то я сдаюсь… — Это обещание, разумеется, было вполне риторическим, поскольку мистер Поттер пока что никак не мог быть исключен из цепи значительных фактов. Инспектор продолжил свои рассуждения. — Та итальянка, Лайза, — проворчал он, — не очень толковая свидетельница, но существо честное, насколько я могу судить. Она, возможно, права, твердя об отравлении. И если бы тот сыщик не поймал ее, все равно полицейская лаборатория это проверит. Они там удивительные ребята, Кэмпион. Они могут выявить даже миллионную долю яда. И почти всегда оказываются правы.
Кэмпион пожал плечами с отвращением.
— Яд, — произнес он, — самый мерзкий из приемов убийства!
— Хм, — буркнул Оутс, — проткнуть ножом и отравить… Вполне в стиле итальянцев. Над этим стоит поразмышлять…
— Вы думаете о Лайзе? — недоверчиво спросил Кэмпион.
— Да нет же, я этого не сказал! Даже и не подумал! Я всего лишь рассуждаю. Я иногда себе это позволяю. Тут есть еще эта жена Дакра — любопытнейшая штучка! Вы знаете, кто она?
— Кто? Роза-Роза?
— Да. Она, мой мальчик, из семейства Розини. Она приходится кем-то вроде племянницы самому Гвидо. Она теперь живет при складе-магазине в Саффрон Хилле. Что вы об этом думаете?
— Я не могу усмотреть никакой связи между даже самой близкой родственницей бывшего бандита и смертью приличной дамы в Бэйсуотере, — ответил Кэмпион.
— Я тоже не могу, — фыркнул инспектор, — но и забывать об этом не стоит. — Мистер Кэмпион хотел было что-то сказать, но передумал, вздохнул и промолчал. — Примем и это, — сказал инспектор, не глядя на спутника.
Кэмпион помотал головой.
— Это дико, — возразил он, — да к тому же…
— О, давайте примем во внимание и это! У нас же целая вереница идиотских сведений! И мы здесь находимся, вернее, я здесь нахожусь, чтобы исследовать факты, а не хлопать ушами. Хотя мы последние полчаса именно этому и предаемся, подобно паре дилетантов. Так какого черта не выразиться напрямую? Выкладывайте, что у вас на уме!
И мистер Кэмпион поведал о Максе Фастиене и всех тех мыслях, которые у него возникли в отношении этого человека.
— Нет, — заключил он напоследок, — все же это слишком туманно и расплывчато. Это скорее не идея, а ее дуновение — то, что я думаю в связи со смертью Дакра. И к тому же это плохо коррелируется с новым происшествием.
— Мотивы… — с горячностью возразил Оутс, — вот единственный способ связать эти два дела. Найдите мотивы и вы отыщете человека… мужчину или женщину.
— Это касается и убийства, и самоубийства? — поинтересовался Кэмпион.
Оутс пожал плечами.
— Возможно. Хотя я этому не особенно верю. Но все же, каким может быть мотив убийства? И вот что я вам скажу. — Он вдруг загорелся. — Если это отравление, то мы эту пташку поймаем! Убийство Дакра было спонтанно импульсивным. И его мог совершить любой человек. Но здесь совсем другой табак! Здесь, если это убийство, налицо заранее обдуманное намерение. И вряд ли было бы естественным полагать, что двое разных убийц одновременно метили в одно и то же семейство, хотя и для одного убийцы в этом много странностей. Я не думаю, что один человек мог взвалить все на себя. — Это было, по мнению Кэмпиона, второе заблуждение инспектора. Но он снова промолчал, а Оутс ускорил шаги. — Мотивы… — повторил он. — Мы выйдем на нее… или на него, кто бы это ни был!
Они дошли до канала и повернули на Кресент. Имитирующая камень облицовка Литтл Вэнис выглядела печальной и облезлой в свете фонарей. Очарование «Воскресения показа» улетучилось, оставив на память о себе лишь сожаления. Шторы были опущены, защищая комнату от нескромных взоров, и парадный подъезд был тоже заперт. Дом притаился выжидая.
Яркий маленький автомобиль, припаркованный тут, своим блеском как бы бросал вызов старому усталому дому.
— Чей это? — кивнул инспектор в сторону блестящей игрушки.
— Макса Фастиена. — В тоне Кэмпиона прозвучало изумление.
Оутс коротко хохотнул.
— Вне сомнений, он явился, чтобы еще раз сделать признание!
— И все же… я удивляюсь, — пробормотал Кэмпион.
Глава 15Поскольку это произошло
Мистер Кэмпион перестал сомневаться в том, что Макс Фастиен убил миссис Поттер с того момента, как увидел его этим вечером.
Он пришел к такому выводу не то чтобы путем последовательных логических умозаключений, ни даже благодаря внезапной вспышке интуиции. Нет, это был процесс игры, где один бравирует дешевыми приманками, а второй медленно продвигается к нему, тщательно отбирая факты.
Когда он увидел этого человека с его бледно-смуглым лицом, отливающим синевой, с его быстрыми ликующими глазками и слегка учащенным дыханием, стоящего у камина Бэлл, он сказал сам себе: «Да, это сделал он… — и мысленно добавил: — Но один лишь Господь знает как… или зачем…»
Вторым человеком, оккупировавшим комнату, была донна Беатрис. Инспектор совещался с усталым доктором Феттесом на лестничной площадке, а Бэлл находилась на кухне, утешая снедаемую угрызениями совести Лайзу.
«Избранный Апостол Высших Сил» драматизировала вновь возникшую ситуацию, но как бы вполсердца. Она сидела поодаль на своем стуле, сгорбившись, с потухшими глазами.
— Клэр, — повторяла она самой себе время от времени. — Клэр! Такая практичная, такая до крайности неподходящая личность!
Макс поймал взгляд Кэмпиона и кивнул ему с самоуверенным видом.
— Исключительно удачно сложилось, что вы смогли так скоро прийти на помощь Бэлл, мой милый Кэмпион, — произнес он.
Текучие мелодии его голоса звучали несколько более нарочито, чем обычно, для чувствительного уха Кэмпиона.
— Когда я прибыл сюда примерно с час назад, она сообщила мне, что вы были очень добры к ней, — сказал Макс с явно ощутимыми и очень неприятными нотками превосходства. — Я и сам рад, что поддался какому-то импульсу, погнавшему меня сюда с приема у Сейера. Такими предчувствиями пренебрегать не следует!
Только теперь Кэмпион осознал, что Макс одет весьма торжественно. Его утренний наряд сменился очень элегантным вечерним смокингом.
— У Сейера? — переспросил Кэмпион.
— Там состоялась частная выставка пастелей герцогини Свэйн, — небрежно пояснил Макс, — весьма изысканно, скажу я вам! Ощущение свежести. Их раскупали, как горячие пирожки!
Кэмпион сел и вгляделся в говорящего. Впервые в жизни он почувствовал себя не владеющим ситуацией, и ему стало явно не по себе.
Макс выглядел не просто доверительно, он явно был радостно возбужден. Из-под внешней приличествующей случаю печали прорывалось наружу какое-то удовлетворение, даже удовольствие. Кэмпион воспринял это как свой проигрыш. «Он имеет полное алиби. И знает, что находится в безопасности», — подумал он со смутным раздражением, нараставшим в его мозгу.
Макс заговорил о произошедшем несчастии.
— Ужасно, — воскликнул он. — Ужасно! Одна из полезнейших женщин! Это невозможно постичь!
Он вздохнул с искренним сожалением.
Кэмпион поднял глаза, ожидая увидеть лицо наглого циника. Но не нашел ничего подобного. Макс прекрасно владел ситуацией.
— Полезная! — изрекла донна Беатрис, выпрямляясь. — На фоне всего ужасного, что есть в этом мире, я всегда это в ней замечала! Клэр была очень полезна!
— Бедный Поттер, — пробормотал Кэмпион неуверенно. — Боюсь, что он совершенно выбит из колеи!
Он неловко умолк. Макс поглядел на него и осклабился. Он склонил голову немного набок, и улыбка скривила его большой рот как-то на сторону, что выдавало подлинное неприкрытое торжество.
Кэмпион испытал смешанное чувство оскорбленное™, гнева, позора и беспомощности. Последнее его особенно раздражало и обескураживало. Он старался взять себя в руки и заставить спокойно и беспристрастно наблюдать за этим человеком. Но его не покидала упрямая мысль о том, что Макс абсолютно в себе уверен и чувствует себя в полной безопасности.
Донна Беатрис повторила улыбку Макса, но без ее внутреннего смысла, что придало ей довольно устрашающий оттенок.
Голоса на лестничной площадке положили конец этому кошмару, и в комнату вошли Бэлл с инспектором.
Старая дама ступала неуверенно и тяжело. Она оглядела комнату из-под крыльев своего белого чепца. Прекрасная Возлюбленная, Бэлл Дарлинг, которую так любил Лафкадио, была измучена и повержена нахлынувшей на нее волной несчастий. Кэмпион глядел на нее, и в его сердце вновь поднялась лютая ненависть, придававшая ему веру в свои силы, веру, совсем ненадолго покинувшую было его.
Бэлл опиралась на руку инспектора, который выглядел таким человечным, каким Кэмпион вряд ли когда-либо раньше его видел.
— Присядьте, мэм, — сказал он, используя старомодную форму обращения. — Не расстраивайтесь. Предоставьте все нам. Мы постараемся все раскрутить. — Он метнул взгляд на своего друга. — Я должен отправиться к уби… Я должен пойти с доктором Феттесом, — сказал инспектор. — Он ждет меня. Оставляю миссис Лафкадио на ваше попечение. Увидимся завтра.
Оутс небрежно кивнул Максу, не удостоив вниманием донну Беатрис, и удалился.
Бэлл позволила усадить себя в кресло у огня. Макс не сдвинулся со своего места у камина, и Кэмпион содрогнулся, ощутив неодолимое желание отбросить пинком этого маленького щеголя. Он с трудом подавил свой порыв. Впрочем, начиная с этого момента его внимание полностью обратилось на Бэлл.
— Алберт, — прошептала она, — послушайте меня!.. — Он склонился над ней, и она положила маленькую пухлую ручку на его плечо. — Я очень волнуюсь за Линду. Если такое нежное дитя вернется домой и наткнется на… на это, после того первого шока… вы понимаете, что я хочу сказать? Надо, чтобы она подольше побыла в Париже или где-нибудь еще и чтобы ей там ничего не говорили, пока она не вернется домой…