– А как вообще получаются оборотни? – тихо поинтересовалась Риса. – Я, скорее, про кто, когда и чего решает делать.
– Это тайна даже для нас, – пожала плечами Ледая. – Могу сказать, как это происходит со стороны, но деталей не знаю от слова совсем. – Она вздохнула. – Все оборотни появляются из ростков Древа Жизни. Однако для этого необходимо заложить круговое наследие. Круговое наследие – это что-то типа родов людей, в которых находится семья или, по-другому, стая. Вот мы с Редлаем входим в состав первого круга наследования. Наш создатель – наша мама. Оттуда и появляются другие круги наследия: лисы, волки, змееящеры и многие-многие другие виды оборотней. Кто-то в животном и человеческом обличье предпочитает жить за пределами Люпуса-Гаро, как лисы, а кто-то, как волки, в городе.
– Большинство разумных и спокойных оборотней обитает в южной части Материка Живого Леса. Материк вообще поделен стеной на две части: северную и южную. Стена появилась в первые тридцать лун после Великой Войны. – Редлай принял эстафету у сестры. – А процесс превращения происходит так. Лесная сущность самая сильная, поэтому, пока разум оборотня не будет готов для получения животного обличья, на южную половину их никто не пускает. Однажды именно мама, это важный факт, открывает для них ворота. Им запрещено жить в столице, поэтому они ошиваются около деревень. Как только их разум готов, они идут на инициацию в человеческую форму в столицу. До этого момента им разрешено охотиться на живые сердца только в Северном лесу, вход в который открывается с закатом в ночь семьлунья. Его охраняют сильнейшие оборотни кругов наследования.
– Чисто гипотетически каждый может стать следующим правителем материка, но мама кажется бессмертной… Поэтому если и уйдет, то по своей воле, или я даже не знаю, что должно произойти. – Ледая покачала головой. – Таких, как я, наследников, насчитывались единицы. И, к сожалению, все мы погибли. Редлай давно не был дома, я умерла, поэтому никакой информации о настоящем наследнике сейчас нет.
– А как вообще умирает оборотень? Вы живете явно дольше, чем люди. – Гилем облизал губы от любопытства.
– Процесс… странный, – прошептал Редлай. – Если это происходит, скажем, в схватке или убийстве, то как люди. Просто остается тело. А вот если приходит время… – он вздохнул, – тело превращается в лесного аватара. Вот я, когда умру, стану настоящей оранжереей из кровавых роз, а Ледая – огненной орхидеей. Большинство деревьев и растений на Материке Живого Леса – это бывшие оборотни. Старение замедленно. Внешний вид человеческой формы может вообще не меняться, а вот животной и в особенности лесной – да.
– Стоп, подождите, а как вообще происходит тогда размножение оборотней? У вас, кхм… Не надо искать пару и как вы дальше? В плошку сажаете ребенка? – Гилем улыбнулся нервно. Этот вопрос его крайне интересовал.
– Оборотни размножаются только через определенного представителя круга наследования, у нас это мама, – усмехнулась Ледая. – Гилем, я понимаю, что это немного непривычно и выглядим мы с Редлаем как люди женского и мужского пола, однако… мы же все-таки деревья. Понимаешь? У нас немного по-другому устроено.
– Размножаться нам помогает Древо Жизни, именно оно и решает, сколько ростков даст тот или иной круг наследования. У мамы обычно больше всего детей, – добавил Редлай. – Для оборотней существует другая проблема. Но не думаю, что это так важно для нас сейчас. Лучше нам…
– Ринханто, – перебила брата Ледая, и тот обреченно выдохнул. – Или, по-другому, балансирующее звено оборотня. С помощью них оборотни обычно и обретают баланс внутри своих обличий. Им может стать кто угодно из живых рас и представителей. Смерть ринханто ведет к неминуемой гибели оборотня при условии, если они оба знают о своем статусе. То есть если бы моим ринханто стала Риса, то ее смерть привела бы к моей гибели мгновенно.
– Но почему? Что это за связь такая?! – Илай влез в разговор.
– Ответить на этот вопрос может лишь мама, – ответила ему Ледая и посмотрела на брата. – Определение ринханто появилось с того момента, как мама вступила на трон Королевы Оборотней и построила стену. Образовалась связь и баланс между существами. Нет. Предупреждая ваши вопросы: ринханто это человеческая пара, это связь на уровне баланса Великого пламени в Виаруме. К примеру, Келдая, наша младшая сестра, лучшая подружка со своим ринханто, а в паре с совсем другим оборотнем. Ринхато создан для баланса. Все остальное это уже у всех по-разному.
– А если ринханто не оборотень, это дает ему что-то? На что-то влияет? – поинтересовался Гилем.
– Нет. Для него это ничего не значит, только оборотни зависят от баланса, поэтому они и могут умереть, – тихо проговорил Редлай. – Вот такая небольшая история нашей семьи.
– Также нужно отметить, что дети в одной семье обычно делятся на поколения, – добавила Ледая. – Это значит, я старшая сестра… потому что остальные погибли. А так у мамы были дети – потомки вымерших древесных драконов, которые могли свернуть меня в три узла и использовать вместо груши для битья. Гириена опасна, но северная часть леса… Может удивить.
– И все же сильнейшее существо сидит на троне, – заключила Сина. – Но у вас все очень сложно. У людей проще.
– Это сейчас… В прошлом, Сина, у нас тоже была иерархия, – не смог промолчать Гилем. – Больше вы нам рассказать не можете?
– Язык оборотней. Большинство с вами вообще говорить не будут вне города, а у горожан есть акцент, но несложный. Понять нас легко, но иногда клыки мешают говорить. – Ледая засмеялась, будто выдала лучшую шутку.
– Ну хоть что-то прояснилось…
Проблемы с управлением кораблем решились сами по себе. Обычно требовалась куча людей даже для небольшого судна. Однако тот факт, что Кайл управлял кораблем, делало все намного проще. Поэтому Гилем волновался лишь за точность навигации, спрашивая каждые десять минут Редлая о его внутренних ощущениях, а ночью разглядывал звезды. Теперь он наслушался общих знаний про жизнь оборотней и потонул в своих мыслях, уходя в трюм. Все смотрели на него не то с сожалением, не то с облегчением.
Проверив паруса и курс, показав Кайлу еще раз куда идти, все разбрелись отдыхать. Прибытие планировалось ночью, и поспать не получится. На палубе остались трое: Кайл, по привычке сидевший на носу корабля, Азель и Риса, составляющие ему компанию. Они следили, чтобы друг не упал за борт. Так они провели время до сумерек.
– Знаете, я тут подумал, – начал Кайл, придя в себя. Его глаза горели тусклым бирюзовым огнем. – Вне океана я совсем бесполезен. Единственное, что я смог сделать для спасения Айона от Ледаи, – запустить в нее рыбацкие лодки. Честно, я даже не почувствовал, как они взлетели в воздух, почти как ворох листвы.
– Неудивительно, – фыркнул Азель. – Ты фрегат поднял со дна и не особо напрягся, а тут какие-то две лодки. А насчет остального, не взваливай на себя слишком много. Айон дал вполне четкое наставление, когда узнал о проклятии. Всем надо понять свою искру, обрести костер и пожар. Иначе мы уязвимы. Сами посудите, Материк Живого Леса – это тюрьма не только для наших зверюшек, но и для нас. Все будет так, как решит Королева Оборотней. И… Все? Наверное, только Айон неприкасаемый, а с остальными…
– У тебя что, костер подслушивать мысли? – Кайл закатил глаза. – Да, поэтому я немного волнуюсь о нас. Я ничем не смогу помочь там, где не тонули корабли. Получается, что в море мы более защищены.
– Способность искры Королевы Оборотней видеть чужие искры, кто знает, вдруг она разглядит и наши костры? – предположила Риса. – Нам надо сосредоточиться на текущих задачах. Без знаний об искре Айона мы не двинемся дальше. А их бой с Ледаей показал, что какой-то секрет в нем есть.
– С этой неразберихой и очередным побегом мы так и не купили вина и не сходили ни в одну таверну, знаете… Моя жизнь стала бы проще после пары бокалов какого-нибудь спиртного. – Азель показал, как отпивает из воображаемого бокала и усмехнулся. – Интересно, эти лисы держат таверны? Давайте возьмем и сходим? Если Редлай и Ледая все равно знаменитости, погибшая наследница и сбежавший наследник, то какая разница, когда нам приставят клыки к горлу? В любом случае, сопротивление бесполезно.
– Удивительно, но я поддерживаю это предложение. – Ледая подошла к ним. – Оборотни плохо пьянеют. Нам приходится намешивать в алкоголь кучу всего, и только тогда получается необходимый эффект. Правда, похмелье от этого еще хуже. Я соскучилась по нормальной еде. Несмотря на то что мы с братом ходячие кусты… я. Хочу. Суп, – последнее она произносила, отделяя каждое слово и улыбаясь. – Как думаете, почему я пришла?
– Судя по звездам, мы уже близко? – прошептала Риса.
– Да. Настолько, что я и Редлай еле удерживаем внутри свои обличия. Ему повезло иметь такую полезную искру. Сидит в трюме и терпит. – Она кивнула вперед, призывая Азеля и Рису переключить внимание с нее на горизонт. – Советую запомнить этот момент. Такое не часто увидишь.
– Вот это да… – сорвалось с губ Кайла.
Риса развернулась резко. Она участвовала во многих торговых кампаниях, но обычно все соглашения с оборотнями заключилась на близлежащих островах, сам же материк считался запретной зоной. И Ледая была права. Чего-то настолько величественного она еще не видела. Древо Жизни поражало своими размерами. Настолько огромное, что рассмотреть его крону можно с расстояния не меньше тридцати километров. Складывалось впечатление, что оно закрывает собой почти все. Непропорционально огромная крона по сравнению со стволом. Несмотря на негустой туман, они смогли разглядеть множество огней на побережье, а вода при приближении начала успокаиваться, и, если бы не костер Кайла, грести бы им веслами. Оставалось надеяться, что никто не будет задавать вопросов, как они вообще добрались сюда. Риса закусила губу и улыбнулась. Она повернулась к Ледае.
– Нам же вообще можно сойти на материк? Никто нас не загрызет? – пошутила на манер Гилема Риса. – Красиво, нет слов. На такое можно смотреть вечно. Особенно в преддверии накрывающей море ночи.