ступна лишь Меладее, но мой костер – ключ к знаниям. Прямо сейчас в моей голове появляется информация о десятках растений, животных и магических существ. Я вижу это все.
– Так, получается, ты закинул нас в прошлое? – Рису совсем не радовал тот факт, что Гилем станет единственным носителем знаний. Она переживала за него. – Но почему ты не можешь остановиться? Разве твоя проблема не заключалась в перегрузке мозга? Ненужных мыслях?
– Пока горит костер, я в потоке со словами, мыслями и фактами мироздания, я есть мир, и я есть знания. Если поток прекратится прямо сейчас или я стану поперек него, то умру. Поэтому для меня не имеет смысла, знаю ли я секрет Королевы Оборотней или нет, – смерть придет двумя разными путями. И поверь, ни одна, ни вторая не лучше.
– Что же нам делать… Я не подозревала, что силы костра настолько могущественны. Разве мы можем справиться с чем-то подобным? – Риса все же заплакала.
– Риса, нам, так или иначе, придется. – Он вытер ее слезы. – Даже от меня сейчас сокрыты наши силы, когда мы полностью познаем истину своего пламени… Боюсь, мир больше никогда не будет прежним… Он уже изменился до неузнаваемости. – Гилем поднял руку. – А пока нам остается только смотреть.
Точно так же, как и в первый раз, торнадо вокруг стал превращаться в картину прошлого. Теперь Гилем перенес их в столицу оборотней. Риса сразу поняла, что это опять прошлое, потому что дома и их количество отличались от увиденного ранее. Если в настоящем здания по архитектуре напоминали человеческие с Первого материка, то в прошлом мало чем отличались от жилищ животных. Город оказался меньше раза в три, и Древо Жизни на его фоне еще больше пугало размерами. Она не знала, куда идти, но вой, шипение и взрыв с облаком пыли указали им путь. Рядом с Рисой медленно прошел Гилем. Она еще ни разу не видела его в таком состоянии. Что-то похожее она замечала, когда он от усталости переставал со всеми разговаривать. Парадоксально наблюдать за его безразличной реакцией на невообразимую битву. Гилем, которого она знала много лун, летел бы к месту событий бесстрашно. Этот же шагал и казался равнодушным ко всему. Неужели сила костра так же изменит и ее в свое время? Она бросилась за ним, чтобы не потеряться. Наконец-то облако пыли осело, и Риса распахнула глаза от удивления.
Разрушая все на своем пути: дома, стены, деревья, дороги, – сражались два колоссальных существа. Одного из них Риса узнала – это Грисдис в обличье дракона. Он выглядел совсем неважно. Тринадцать ранее заполненных оранжевым свечением уплотнений на шее потухли, чешуя во многих местах повреждена, и перепонка одного из крыльев порвана, у основания хвоста кровоточила огромная рана, словно оттуда вырвали кусок клещами. Немыслимо, что такое невероятное магическое существо – дракон – могло находиться в столь плачевном состоянии. Половина столицы уже лежала в руинах, пока другая половина полыхала огнем. Грисдис упал навзничь, и от волны его рева остатки домов разнесло на куски. Он поднялся с поломанной задней ногой. Риса перевела взгляд в сторону и прикрыла рот рукой.
На Грисдиса внимательно смотрела змея, лишь немного уступающая ему в размерах. Ее воротник водоворотом закручивался в первой трети ее тела, что служило ей щитом. Без объяснений стало понятно: перед ними тот самый змей праха. Черная, словно перья Метеора, чешуя, горящие красные глаза и отсутствие метки, слабого места, сразу бросились в глаза. Дракон не мог его одолеть как минимум по этой причине. Вероятно, даже сохранение сил не помогло пересилить противника, а поврежденное крыло лишило преимущества в виде полета. По городу туда и сюда сновали знакомые воины пепла, но они не обращали внимания на Рису и Гилема. Грисдис сделал последний рывок и протаранил змея, стараясь вцепиться в туловище, однако, пока метка спрятана, надежды на победу нет. Воротник змея надломился, но это чуть не стоило дракону жизни, ибо его попытались сжать в смертельном кольце. Собрав силы, Грисдис отступил ближе к тому месту, где в настоящем находился дом Королевы Оборотней, у подножья ствола Древа Жизни.
– Пойдем. Скоро начнется то, ради чего мы пришли, – ровным голосом поторопил Гилем Рису, и ей не оставалось ничего другого, как побежать за ним.
Надежда на благополучный исход битвы у Меладеи и Грисдиса исчезла. Единственный, кто мог защитить Древо Жизни и соответственно вместе с ним слезу третьего материка, – дракон. Остальные защитники пали или не имели ни малейшего шанса победить змея. Сильнейшие из людей находились сейчас в южной армии и ничем не могли помочь. Потеря слезы обернется проигрышем в войне, и тогда жертва всего Первого материка станет бессмысленной. Меладея в отведенный час между битвами в лесу и в городе старалась перевести дыхание и воззвать к пожару, однако ее силы восстанавливались не так быстро. Ей оставалось лишь наблюдать за тем, как сражается любимый, и верить в него. Ведь ничего, кроме веры, у них не осталось. И вот когда искалеченный Грисдис упал к ее ногам, она поняла: у них не осталось выбора. Им придется пожертвовать собственными жизнями и своим будущим.
Кровавый дождь вновь пролился, оповещая о превращении Грисдиса в человека. Даже Древо Жизни не смогло своей кроной прикрыть столицу от слез его сожалений. Он оказался слишком слаб. Последний из драконов. Его левая стопа сломана, правый бок разорван в клочья, переломаны ребра, нет одного глаза. И все же он решил умереть вместе со своей парой. Он хромал и старался отхватить у судьбы пару лишних мгновений с Меладеей, пока змей не догадался о своей победе. Умереть у нее на руках – возможно, все, о чем он мечтал с момента превращения в человека. Дракон увидел ее посреди обломков, на коленях, рядом с ней стоял лесной бык. Вероятно, один из последних выживших оборотней. Других живых существ он не чувствовал. Землетрясение от движения змея застало их всех врасплох, поэтому Грисдис упал и уже не нашел в себе силы подняться. Меладея со спутником бросились к нему.
– Ты такая добрая… – закашлялся кровью Грисдис. – Даже в безвыходной ситуации нашла нового друга. В любом случае лучше бы он вывел тебя с материка. Я притащил сюда корабль не просто так…
– Киринин погиб. Все наши союзники погибли. Он успел наделить этого оборотня речью… Я не знаю, насколько хватит эффекта искры, но, возможно, у нас есть шанс спасти Древо Жизни. – Меладея положила голову Грисдиса себе на колени. – Я могу применить костер и снять ограничения с Древа Жизни.
– Что… Зачем? Разве ты не исчерпала свои силы? – Дракон распахнул оставшийся глаз. – Меладея, лучше направить эти остатки пламени в меня. Твой план… он…
– Да. Если я применю костер на Древо Жизни, то умру. Таким образом я смогу раскрыть его потенциал и связать с тобой. – Она улыбается. – И тогда змею настанет конец.
– Ты не можешь пожертвовать собой! Я просто не позволю тебе! Твое пламя почти закончилось! Давай мы обойдемся малой кровью. – Он поднялся на руках и посмотрел на нее. – Мне не нужен мир без тебя. Я слишком долго жил один и не вынесу твоей смерти. Ты одна из сильнейших… Виарум погибнет. Я погибну, Меладея…
– У нас не осталось выбора, дорогой Грисдис. Я не знаю, что делать. – Слезы вновь побежали из ее глаз, но она не стала их вытирать.
– Поразительно… – сказал бык, и они оба посмотрели на него. – Впервые вижу, чтобы образовывалась связь не у оборотней…
– Что?! Связь? – Грисдис приоткрыл рот. – Неужели Древо Жизни связало нас? Но как?
– Думаю, это уходит к истокам твоего человеческого обличья, как называем это мы – лесные оборотни. – Бык общался телепатически, не двигая ртом. – Предполагаю, Древо Жизни использует как основу связи переход из одной формы в другую. Когда ты прибыл на материк, то превратился из животного в человека. Древо Жизни решило, что ты оборотень, и вот… Связь. Ее смерть приведет к твоей неминуемой гибели.
– То есть теперь, если Меладея пожертвует собой, применив костер на Древе Жизни, я все равно умру? – Он усмехнулся. – Для меня ничего принципиально не изменилось. Дорогая, слышишь? Мою жизнь ты не спасешь. Теперь мы связаны.
И стоило ему обронить эти слова, как их радужки засветились, подтверждая решение Древа Жизни образовать связь. В эту секунду глаза Меладеи увидели потенциал связи оборотней. Энергия, которой переполнен материк, захватила ее, слово река. Она посмотрела на свою руку. К сожалению, это нечто другое, нежели пламя Первого материка, и сил, чтобы использовать пожар и разделаться со змеем, нет. Зато теперь она знала, как спасти Древо Жизни, даже ценой своей жизни.
Она положила Грисдиса и встала, наблюдая, как змей медленно ползет к своей цели. Он потерял какой-либо интерес к ним, разрешив добить их воинам пепла.
Тем временем Грисдис улыбался, потому что сразу понял намерение любимой. На ее отважном лице все, как и прежде, читалось с завидной легкостью. Грисдис бесшумно подозвал быка, чтобы тот помог ему встать, и он смог бы поравняться с Меладеей.
– Я не дам тебе разрушить свою искру, Меладея. – Он улыбнулся и вытер кровь со лба, стоя на одной ноге. – Ты знаешь, что у тебя есть новая цель? – Она повернулась к нему, делая вид, что слушала, хотя сама скапливала остатки пламени в татуировке. – Ты должна помочь всем здесь с восстановлением. Ты только посмотри… Вся южная часть материка уничтожена, – эти слова даже отвлекли ее на мгновение. – Ладно. У нас еще будет время перекинуться парой слов.
Он посмотрел на нее долгим взглядом:
– Я люблю тебя.
Ловко сделав ей подножку и подхватывая, чтобы она не разбилась, он уложил ее, изумленную, на дорогу. Меладея потеряла концентрацию. Грисдис смотрел на нее, и она не могла понять этот взгляд. Смесь боли, надежды, обожания и великого отчаяния. Так он смотрел на нее в первый раз, поэтому она и запомнила его. Его татуировка также исчерпала себя, и он уже не мог превратиться в дракона, а его силы ограничены. Грисдис кивнул ей и пошел к змею. Он шел, хромая, прикрывая рану на боку рукой. В конце концов, дракон не мог очернить память и заслуги всех сородичей разом, позволив кому-то взять его ответственность на себя. Костер Меладеи уже легенда, а пожар позволил внести огромный вклад в войну. Он обязан постараться ради нее и Виарума. Перед глазами появился взгляд дракона ночи, который передал ему волю последнего дракона.