– Проклятье, нет! – выругался Колер.
Снейдер сохранял спокойствие.
– У каждого должно быть право на собственное мнение. Вы…
– Заткнитесь! – Колер вытер испачканные машинным маслом руки о штаны.
Даже в такой момент Снейдер вел себя надменно. Сабина чувствовала, что вот-вот взорвется.
– Мы стоим здесь, как кучка идиотов.
Снейдер подошел ближе.
– Пока мы сидели в доме и ждали его звонка, мерзавец побывал здесь и сделал из нас посмешище.
– Должно быть, он взломал чем-то дверцу водителя и открыл изнутри капот, – сказал Колер. – Реле включения насоса выдернуто из блока предохранителей.
– Вы сможете починить? – спросила Сабина.
– Если у вас есть реле.
– Вы должны объявить машину Бергер в розыск, – торопил Снейдер.
Свет от задних фар автомобиля как раз исчез в конце переулка, в темноте собирающегося на горизонте шторма.
– Что-то не так, – прошептала Сабина. – Бергер не останавливается.
– Я знаю! Проклятье! Я не должен был разрешать ей ехать! – Колер захлопнул капот и позвонил по сотовому своим коллегам.
– Мне нужна штатская машина, которая будет преследовать маленькую «тойоту» синего цвета с венскими номерами. Угол аллеи Бах и переулка Кетцергассе, предположительно в направлении центра города, к Тристерштрассе… нет, сейчас, немедленно! – Он сделал паузу. – Вторая машина должна забрать нас по адресу аллея Бах, семнадцать. – Потом он долго ничего не говорил и слушал.
Вдали на небе сверкнула молния, вскоре после вспышки прогремел гром. Отдельные тяжелые капли западали на землю – от горячего асфальта тут же пошел пар. Пуловер Сабины был весь влажный от пота. Когда, наконец, начнется настоящий дождь?
– Спасибо, – буркнул Колер и убрал телефон. Он сел на капот радиатора и уставился на дорогу. Они действительно кучка идиотов.
Снейдер подошел к нему и сунул себе в рот сигарету.
– Ну, что?
– Еще два месяца назад Карл работал в одной автомастерской. Мои коллеги присмотрелись к ней. Оказалось, что старый владелец, Рубен, торгует не только подлатанным металлоломом, но и кокаином. Получает товар из Чехии и снабжает ночные клубы в центре города. Карл был курьером. Все очень просто: ты или делаешь, что тебе говорят, или лишишься работы. Когда Карл попался при полицейской облаве, ему навязали терапию.
– Как нам это поможет? – спросила Сабина.
Колер сжал кулаки.
– Два месяца назад Карл бросил работу. Перед этим спустил запасы кокаина в туалет и стащил деньги из черной кассы.
Снейдер выпустил облако дыма.
– И так финансировал свои поездки в Мюнхен, Кельн, Лейпциг и Дрезден.
Мюнхен!
Сабина отвернулась. Казалось, город находится где-то очень далеко, в десяти тысячах километрах. Уже несколько дней они находят труп за трупом. Место преступления одно причудливее другого. Забетонированная в колонне женщина, которая подавилась собственным откушенным языком; чуть не умершая от голода несчастная в подвальном боксе; труп в колодце Дрезденского собора… и ее мать с катетером в легком, которая захлебнулась двумя литрами чернил.
Для Снейдера и всех других смерть ее матери была лишь звеном в длинной цепочке ужасных убийств. Но Сабина потеряла часть жизни. Ничего уже не будет как прежде. Она никогда больше не сможет даже поговорить с мамой. На глаза набежали слезы. Сабина пыталась заставить себя подумать о чем-то хорошем, но на ум приходил только ее предстоящий день рождения – который будет омрачен похоронами. Потом она вспомнила о пакете в голубой подарочной бумаге с желтой лентой и об адресованной ей открытке, которые нашла в мамином шкафу. Что мама хотела ей подарить? Толстый альбом с репродукциями?
Колер взглянул на наручные часы.
– Дежурная машина приедет через пять минут. – Он спрыгнул с капота и пошел вниз по улице.
Снейдер изучал Сабину.
– О чем вы думаете?
– О книгах, – пробормотала она.
– Никак не можете выбросить из головы филиал «Гаитал».
– Что? Нет, я…
– Если бы вы знали, как действует концерн, вы бы меня поняли.
Этот зазнавшийся идиот воображает, что все вертится вокруг него. Колер был уже далеко и не мог их слышать.
– «Гаитал» оказывает давление на дистрибьюторов, чтобы те не работали с маленькими книжными магазинами, – продолжил Снейдер. – Потом «Гаитал» предлагает сделку, чтобы закрыть магазинчик. Если предложение отклоняют, на бойкот отвечают моббингом. «Гаитал» нанимает безработных, которые ошиваются в книжном магазинчике. Имидж портится, клиенты исчезают.
Сабина не хотела слушать всю эту чушь, но Снейдера было не остановить.
– Они подкупают администрацию города – и неожиданно начинается ремонт канализации и замена электросетей магазина. Временное электричество обеспечивается дизель-генератором, а перед входной дверью красуется стройка. Через неделю рабочих переводят на другой участок, но трещащий генератор и деревянные доски, закрывающие дыру в асфальте, остаются. Через два месяца семья разорена.
– Вы сами в это не верите, – пробормотала Сабина. Ничто и никто не сможет помочь Снейдеру. Мужчина не только ожесточен, но и страдает паранойей. – Вы должны перестать читать биографии людей, которые покончили жизнь самоубийством.
– Вам легко говорить, ваш отец не повесился, – буркнул он.
Сабина почувствовала кислый привкус во рту.
– Мне жаль. – Мимо проехал автобус, за ним две машины, но ни одна не остановилась. Колер все еще стоял вдалеке и разговаривал по телефону. До Сабины донесся сладковатый запах. – Вы поэтому курите травку?
– Я делаю это, чтобы забыть другую боль.
Сабина повернулась к нему. Снейдер выглядел жалко.
– Кластерные головные боли?
Тот презрительно скривил рот. Удерживая сигарету в уголке губ, он что-то печатал в своем айфоне.
– Мой партнер умер от иммунодефицита много лет назад.
О господи! Когда наконец за ними приедет машина?
– Послушайте, – перебила она его. – Мне ужасно жаль, что все это случилось с вами. Но я не ваш психотерапевт. Вы не должны мне это рассказывать.
– Это не тайна. – Он пожал плечами, перевернул айфон и продолжил что-то печатать. – Мои коллеги в Висбадене все знают.
Невозможно поверить, что Снейдер вот так выложил ей все интимные детали. Ему просто нужен собеседник, потому что он провалил такую акцию?
– Я надоедаю вам, верно?
Она не ответила на вопрос.
– Что вы там делаете?
Пальцы Снейдера мелькали по клавиатуре.
– Я рассматриваю интернет-страницу Хелен Бергер. Симпатичная фотография – с Ибицы.
Невероятно! Пока уголовная полиция ищет Бергер, он просматривает фотографии на ее странице.
Колер сунул сотовый в карман и подбежал к ним.
– Есть новости, – крикнул он. – Мужчина, которого вы ранили в квартире Карла Бони, был прооперирован и сейчас находится в посленаркозной палате. Его личность установлена. Его зовут Эдуард Вилчинг, он ровесник Карла, работает в автомастерской Рубена. Автофургон, который мы видели перед домом Карла, принадлежит ему.
Снейдер выпрямился:
– Сообщник Карла?
Колер помотал головой:
– Там дело в другом. В свой последний рабочий день Карл смылся с деньгами из черной кассы Рубена, заработанными на продаже наркотиков. Тридцать пять тысяч евро! Вилчинг проник в квартиру Карла и искал деньги, когда мы застали его врасплох.
– Поэтому он хотел сбежать через окно и схватился за оружие, – заключила Сабина.
Снейдер затушил окурок о землю.
– Тогда ваш бывший судебный психолог права: Карл убийца-одиночка и все еще на свободе. Полагаю, вот наша машина.
Черный «ауди» подкатил к ним и остановился перед практикой Харман. За рулем сидел шатен примерно одного с Колером возраста с темными, пронзительными глазами как у сокола. Он махнул рукой. Когда Колер сел на переднее пассажирское сиденье, мужчина ему что-то буркнул.
– Поторопитесь, у меня есть дела поважнее, чем разыгрывать для вас шофера.
Сабина и Снейдер сели в машину.
– Это мой коллега Оливер Брандштеттер. Очарователен, как всегда! – представил Колер своего напарника.
– Мы уже знакомы, – сказала Сабина.
Бранштеттер повернулся и кивнул ей.
– Я отвозил вас к площади Святой Марии. Милая небольшая поездка по городу. – Он подмигнул Сабине, как будто они были давними друзьями. Сунув Колеру в руку вечерний выпуск газеты, он сказал уже серьезным голосом: – Это тебе от шефа. Таким сердитым я его еще никогда не видел.
«ЗАБЕТОНИРОВАННАЯ ЖЕНЩИНА СПАСЕНА ЖИВОЙ» гласил заголовок.
Колер молча передал газетенку назад. На одной фотографии была изображена церковь Святой Марии снаружи, на второй – мать Бони в больничной одежде.
– Этой газетной уткой мы разбудили монстра, которого не можем больше контролировать.
И не только, подумала Сабина. Сейчас во власти Карла уже две женщины.
– Этот Бони обвел нас вокруг пальца, – заключил Брандштеттер.
– Жми на газ! – поторопил Колер своего коллегу. – Гони как можно быстрее в Дебинг, Кобенцльгассе.
Брандшеттер переключил передачу. Сабину вжало в кресло: «ауди» помчался по аллее Бах.
– Стой! – крикнул Снейдер.
Брандштеттер резко затормозил. Сабину швырнуло вперед.
– В доме Кармен Бони мы ничего не найдем, – заявил Снейдер.
– Поехали дальше! – рявкнул Колер. – Почему я должен вас слушать?
– Потому что я прав.
– Дом матери единственное место, где Карл может укрыться, – возразил Колер.
Брандштеттер поехал дальше.
– Verdomme![28] – Снейдер протиснулся вперед между сиденьями. – Сами подумайте! Карл Бони знал, что Хелен Бергер контактирует с нами. Он произвел какие-то манипуляции с нашей машиной и, вероятно, похитил Хелен Бергер. Возможно, он уже сидел на заднем сиденье ее машины. Он механик – ему это ничего не стоит. Кроме того, это он предложил нам место передачи в переулке Кобенцльгассе. Бони просто пытается пустить нас по ложному пути. Поговорите с командой наблюдения или командиром спецподразделения «Вега». Спорю на месячный оклад, что ни он, ни Хелен Бергер там не появятся.