лин открыл глаза, Берия якобы стал на колени и начал просить у Сталина извинения»[120].
Главными бунтовщиками названы Каганович, Молотов и Ворошилов, выступившие против депортации евреев. Берия в заговоре не участвовал. Предположим, Каганович, опасаясь бунтовать в одиночку, выполнял приказ Сталина и готовил письмо в «Правду», одновременно настраивая против Сталина членов Президиума. Когда отступать было некуда, заговорщики начали действовать.
Почему же Каганович в своих мемуарах умалчивает о заслугах, давным-давно озвученных Пономаренко? Ответ один: обе версии лживы. Сталинские наследники, с руками, по локоть залитыми кровью, чтобы обелить себя, выдумали версию заговора. Берию, на которого они взвалили вину за злодеяния сталинского режима, они не могли провозгласить союзником. В первоначальных версиях он был единственным сторонником Сталина.
Когда мнимые заговорщики оказались в опале, отпала необходимость лгать и делать из них героев. Хрущёв вынужден был изложить новую версию.
Третью версию огласил Авералл Гарриман, посол США в Москве во время Второй мировой войны. Она была опубликована в Нью-Йорке в 1959 году в книге «Peace with Russia». Хрущёв рассказал Гарриману, что инсульт произошёл не в Кремле, а на кунцевской даче в ночь на 1 марта после состоявшегося накануне ужина. Ужин (не заседание Политбюро) с участием Хрущёва, Маленкова, Берии и Булганина завершился благополучно. Гости разъехались по домам, а вождь отправился в свои покои. «Сталин был в хорошем настроении, — подчеркнул Хрущёв. — Это был весёлый вечер, и мы хорошо провели время»[121].
Байки о спорах и разногласиях отсутствуют. Впервые Хрущёв правильно назвал дату и место. После неудавшегося мятежа (июнь 1957 года) Молотов и Каганович отстранены от власти. Надобность провозглашать их «героями» отпала. Хрущёв подтвердил официальную версию естественной смерти, которую позднее подробно изложил в своих мемуарах.
Четвёртая версия, со ссылкой на Хрущёва, появилась в 1963 году в журнале «Пари Матч». Отличается она тем, что когда четвёрка обнаружила лежавшего на полу Сталина (инсульт уже произошёл), Хрущёв, Маленков и Булганин вышли из комнаты, а Берия на секунду задержался и вытащил ампулу с ядом, которую он постоянно носил с собой[122].
Журналистский ли это вымысел или же Хрущёв в очередной раз решил продемонстрировать чудовищный облик Берии, сказать не берусь. В мемуарах Хрущёва ампула с ядом не упоминается, и никогда, даже будучи пенсионером, он не говорил в частных беседах о заговоре, не говорил и сыну Сергею, готовившему его мемуары для передачи на Запад. Не говорил, потому что говорить было не о чем. Впервые в 1963 году и лишь в зарубежной печати появилось упоминание о причастности Берии к смерти Сталина, и пример одной из таких «достоверных» публикаций из нью-йоркской газеты «Новое русское слово» (11 марта 1967 года) приведен в главе «Ложь и вымысел о смерти Сталина».
Пятая версия основана на мемуарах Хрущёва, изданных в США в 1970 году. Перечислены участники застолья — сам Хрущёв, Маленков, Берия и Булганин, которые весело провели время. Сказка о заговоре отсутствует. Хрущёв подробно описывает то, что ранее рассказал Гарриману. Инсульт случился после отъезда гостей. Ничто не предвещало трагического исхода.
«Как обычно, обед продолжался до 5–6 часов утра. Сталин был после обеда изрядно пьяный и в очень приподнятом настроении. Не было никаких признаков какого-нибудь физического недомогания… Мы разошлись по домам счастливые, что обед кончился так хорошо <…> Я был уверен, что на следующий день, в воскресенье, Сталин вызовет нас для встречи, но от него не было звонка. Вдруг раздался телефонный звонок. Это был Маленков, он сказал: “Слушай, только что звонила охрана с дачи Сталина. Они думают, что со Сталиным что-то случилось”».
Удивляет фраза: «Сталин был после обеда изрядно пьяный», потому что в другом месте Хрущёв пишет, что Сталин никогда не накачивал себя так, как своих гостей. Обычно он разбавлял вино водой и пил из небольшого бокала[123].
Петр Лозгачёв, помощник коменданта сталинской дачи, также свидетельствует, что Сталин расстался с гостями дружелюбно и ушёл в свои покои в хорошем настроении.
Шестая версия, которую Авторханов взял за основу, исходит от неких старых большевиков[124]. Их имена Авторханов не называет ни в 1976 году, ни в 1992-м, при последнем прижизненном переиздании книги, когда Советский Союз уже почил в бозе и «старым большевикам», если они дожили до этого времени, нечего было опасаться ГУЛАГа. Тем не менее именно на основании слов безымянных свидетелей он строит обвинение против Берии. Итак, плотно закроем ставни и послушаем, что же рассказали Авторханову его тайные осведомители.
Хрущёв, Берия, Маленков и Булганин, понимая, что станут жертвами новой чистки, решили нанести упреждающий удар. В ночь на 28 февраля заговорщики посетили Сталина. Они мирно и весело поужинали. Инициатором встречи якобы был Маленков, сообщивший Сталину, что им нужны его указания для назначенного на понедельник 2 марта заседания Совета министров. За неделю до этого на Бюро Президиума ЦК Сталин сообщил им, что процесс над «врачами-вредителями» назначен на середину марта, и вручил копии «Обвинительного заключения», подписанного Генеральным прокурором СССР. Этот документ, с комментариями Генерального прокурора, окончательно рассеял сомнения об истинных намерениях Сталина. Заговорщики составили план действий, выполнение которого возложили на Берию.
«Поговорив по деловым вопросам и изрядно выпив, Маленков, Хрущёв и Булганин уезжают довольно рано — но не домой, а в Кремль. Берия, как это часто бывало, остаётся под предлогом согласования со Сталиным некоторых своих мероприятий. Вот теперь на сцене появляется новое лицо: по одному варианту — мужчина, адъютант Берия, а по другому — женщина, его сотрудница. Сообщив Сталину, что имеются убийственные данные против Хрущёва в связи с “делом врачей”, Берия вызывает свою сотрудницу с папкой документов. Не успел Берия положить папку перед Сталиным, как женщина плеснула Сталину в лицо какой-то летучей жидкостью, вероятно, эфиром. Сталин сразу потерял сознание, и она сделала ему несколько уколов, введя яд замедленного действия. Во время “лечения” Сталина в последующие дни эта женщина, уже в качестве врача, их повторяла в таких точных дозах, чтобы Сталин умер не сразу, а медленно и естественно»[125].
Шестую версию, частично перекликающуюся с четвёртой, неожиданно поддержал пенсионер Молотов. На вопрос Чуева «Не отравили ли Сталина?» Молотов ответил: «Возможно. Но кто сейчас это докажет?»[126] В другой беседе Молотов вновь бездоказательно подтвердил слух о коварстве Берии:
«Не исключаю, что Берия приложил руку к его смерти. Из того, что он мне говорил, да и я чувствовал… На трибуне мавзолея В. И. Ленина 1 мая 1953 года делал такие намеки… Хотел, видимо, сочувствие моё вызвать. Сказал: «Я его убрал». Вроде посодействовал мне. Он, конечно, хотел сделать моё отношение к себе более благоприятным»[127].
Офицеры охраны версию отравления опровергают. Они утверждают, что ни один человек не мог незамеченным оказаться на даче, а тем более в кабинете Сталина. Неужели «неизвестная женщина» обладала способностью проходить сквозь стены, как «человек-невидимка» в каком-нибудь фантастическом романе?
Перечислив известные на тот момент версии смерти Сталина, Авторханов игнорирует рассказ Хрущёва и, основываясь на рассказе анонимных большевиков и туманных намёках Молотова, делает вывод: причина инсульта — предательство членов Политбюро (возврат к первым двум версиям) или яд замедленного действия, введённый людьми Берии.
На момент публикации книги (первое издание вышло в 1976 году, пятое — в 1986-м) Авторханову трудно было что-либо добавить. Его личная неприязнь к Берии (с 1937-го по 1942-й Авторханов был узником ГУЛАГа) заставила его указать в заглавии книги имя своего тюремщика. Выстроив доказательную базу на мнимом противостоянии между Сталиным и Политбюро, якобы возникшем после октябрьского (1952) пленума, Авторханов убедил себя в том, что произошёл привычный для российской истории дворцовый переворот:
«Не в том загадка смерти Сталина, был ли он умерщвлён, а в том, как это произошло. Поставленные перед альтернативой, кому умереть — Сталину или всему составу Политбюро, члены Политбюро выбрали смерть Сталина. И по-человечески никто не может ставить им в вину такой выбор»[128].
Однако веских доказательств того, что Сталин был умерщвлён, он не представил. Напрашивается иной вывод, основанный на изучении послевоенной истории и физического состояния Сталина.
Антисемитская компания, развязанная им в 1944-м и усилившаяся в 1949-м, когда Израиль выбрал путь западной демократии, привела к аресту кремлёвских врачей. Как бумеранг, она поразила того, кто её запустил.
В апреле 1953 года медики университета Тюбингена (Тюрингия) по просьбе Центра американской разведывательной деятельности на европейском континенте составили «Медицинский анализ смерти Сталина». Они написали, что если Сталин действительно страдал гипертонической болезнью и вскрытие обнаружило церебральный атеросклероз, то вполне вероятно, что раньше были периодические нарушения мозгового и коронарного кровообращения. Поэтому они рекомендовали по-новому взглянуть на события, связанные с арестами девяти кремлёвских врачей[129]