Частично это близко к истине, если вспомнить по «Письмам к другу», что, сидя у постели умирающего отца, она думала о Каплере. Но это лишь часть правды. Через 16 лет, осмысливая свою жизнь, Светлана писала в книге «Только один год», что ей было больно и страшно все три дня, проведенные у постели умиравшего отца. Но она чувствовала и знала, что вслед за его смертью наступит освобождение, которое будет освобождением и для неё самой. Страшное признание — не у каждого кремлёвского чада нашлось мужество его сделать…
Бытовая версия: конфликт с дочерью
В личной жизни Иосифа Джугашвили сопровождали трагедии — смерть первой жены Като (она умерла в 1907 году в 22-летнем возрасте, оставив шестимесячного сына Якова) и самоубийство второй жены Надежды Аллилуевой, к чему непроизвольно он оказался причастен, публично оскорбив её на праздничном ужине в кремлёвской квартире Ворошилова.
Вторично он стал вдовцом в 52 года, оказавшись с двумя детьми на руках, 11 и 6 лет; в остепенившемся возрасте, когда годы лихой и беспутной молодости позади, а личные трагедии воспринимаются острей и болезненней…
Он не понимал, точнее, отказывался принять причину, вынудившую Надю нажать на курок, и до самой смерти задавал себе, а позднее и дочери мучивший его вопрос, почему она его бросила. Этот вопрос его изводил. Как вспоминал Рыбин, по ночам охрана нередко сопровождала его на Новодевичье кладбище на могилу жены, и, оставаясь наедине с ней, возможно, мысленно этот вопрос он задавал ей снова и снова. Трагедия наложила дополнительный отпечаток на отношения дочери и отца, на их особые отношения, учитывая, что для шестилетней девочки отец стал единственным родителем, мапой, а ему дочь напоминала Надю, и в ней же он обнаружил черты сходства со своей матерью. Только Светанке, Хозяюшке, он писал нежные письма, только её баловал так, как не баловал сыновей. Она вспоминала детство:
«Он любил меня, пока я была ребёнком, школьницей, я его забавляла. “Ты до смешного похожа на мою мать! Она тоже рыжая, в веснушках!” — говорил он и, наверное, это было главным источником его нежности ко мне. Мне досталась в детстве самая большая нежность, на какую он вообще был способен»[171].
Их отношения расстроились в годы войны, когда из девочки-подростка она превратилась в девушку, способную любить еще кого-то кроме отца, к чему он не был готов. Из-за войны он проглядел этот качественный скачок, и когда она влюбилась в еврея, киносценариста Каплера, на 22 года старше её, то забыл, что примерно такая же разница в возрасте была между ним и юной Надей Аллилуевой.
Конфликт дочери-школьницы и отца начался зимой 1943 года, сразу же после дня её рождения, и — он догадался: школа не доглядела! — он нашёл виноватого и летом того же года «отомстил» школьной реформой. Воспитанник духовной семинарии, вспомнил «доброе царское время», и в разгар битвы на Курской дуге (в июле 1943-го!), провёл через Политбюро решение о раздельном обучении, создании мужских и женских школ, призванных укрепить дисциплину и устранить «не всегда здоровые взаимоотношения, создающиеся между мальчиками и девочками при совместном обучении». В тот же день Сталин подписал соответствующее постановление Правительства СССР — так ссора с дочерью на 11 лет развела мальчиков и девочек по разным школам.
Семейный конфликт арестом Каплера не завершился, он лишь усилился, когда наперекор отцу на следующий год Светлана вышла замуж за Гришу Морозова. Она знала, что отцу всё докладывают, и каждый её шаг под контролем, но тем не менее вела себя вызывающе. Гости, приходившие на студенческие вечеринки в квартиру молодожёнов в Доме на набережной, обращали внимание, что портрет отца Светлана разворачивала к стене, чтобы его виртуальное присутствие не создавало никому (и ей в первую очередь) дискомфорта. Она хоть и Сталина по паспорту (пока) — в душе бунтующая Аллилуева. И грозный отец тоже помнил это все последующие десять лет, вплоть до 28 февраля 1953 года.
Её первая любовь и первое замужество не были одобрены отцом. Если согласиться с теорией Зигмунда Фрейда, основоположника школы психоанализа, предположившего, что бессознательные переживания, относящиеся, в том числе ко взаимоотношениям разнополых родителей и детей, объясняют многое в их поведении, то можно предположить, что подсознательно он возненавидел тех, кто отнял у него любимую дочь. К тому, что она повзрослела и способна ещё кого-то любить, он не был готов.
Его ненависть распространилась не только на Каплера и Морозова.
Обратим внимание на совпадения дат. Весной 1944 года Светлана вышла замуж за Григория Морозова. Осенью Сталин выступил с речью об «осторожном назначении евреев на должности в партии и государственных органах». Раньше таких заявлений не было. Подсознательно он мстил всем евреям…
Третий инсульт случился в день рождения дочери. Случайно ли это?
Но ведь в течение десяти лет каждый год в этот день он вспоминал 28 февраля 1943 года, так же 8 ноября на протяжение двадцати лет страдал и вспоминал Надю, которую продолжал любить… Она могла справляться с детьми. Он, занятый государственными делами, — нет. Упустил и Свету, и Васю.
…28 февраля 1953 года Светлане он даже не позвонил. Наверняка охрана доложила ему о звонках дочери. Оставшись один, он не мог не думать о ней. Возможно, он вспоминал её десятилетней давности день рождения, когда ему доложили, что дочь целовалась с Каплером, и он, разъярённый, ворвался в её комнату и впервые в жизни влепил ей пощёчины. Они надолго стали чужими, и даже когда через четыре месяца восстановили родственные отношения (как-никак дочь и отец), всё равно оставались чужими: оба были с характером, друг другу ничего не простили.
Мы не знаем, с обидой или со злостью Сталин думал о дочери, когда проводил гостей и остался один в своём кабинете, накручивал ли он себя или нет, — знаем лишь, что эта ночь для него оказалась последней. Бытовую версию (причина инсульта — конфликт с дочерью) из-за непривлекательности ни один исследователь не рассматривал. То ли дело детективное расследование убийства…
Всё переплелось в ночь на 1 марта 1953 года: гипертонический криз, антисемитизм, усилившийся из-за конфликта с дочерью и приведший к «делу врачей», и её день рождения.
Думы о семейном конфликте, начавшемся десять лет назад именно в этот день, малопонятная месть отца, не пожелавшего не только поздравить дочь с днём рождения, но даже ответить на её многочисленные звонки, спровоцировали нарушение кровоснабжения мозга — кровеносные сосуды не справились с напряжением. (О сложных взаимоотношениях с дочерью, начавшихся с неприятия еврейских женихов Светланы, рассказывается в главе «Об антисемитизме Сталина».)
Предположение, что семейный конфликт стал причиной гипертонического криза, приведшего к смерти Сталина, трудно доказать или опровергнуть. Но зная, как болезненно родители реагируют на поступки детей, влюбляющихся и создающих семью наперекор их желанию, думается, свою лепту Светлана внесла, дважды «неудачно» влюбившись.
Случись инсульт несколькими часами ранее, на людях, возможно, врачи прибыли бы вовремя и смогли бы его спасти. Но мир хаотичен, и многое — результат случайностей и роковых совпадений, так же как Чернобыльская катастрофа и гибель «Титаника». Обыватель в совпадение случайностей не верит и ищет всему логическое объяснение — так в попытках объяснить необъяснимое зародились когда-то верования в богов. Но, к радости одних и горести других, в ночь на 1 марта произошло именно стечение обстоятельств: инсульт свалил Сталина в ночное время, когда он находился один в комнатах, куда в это время суток обслуживающему персоналу вход категорически воспрещён.
Много факторов способствовало инсульту «отца народов». Нельзя сводить всё только к конфликту в семье и говорить только о фрейдистских корнях (автор не противоречит себе). Но, несомненно, «дело Каплера» и первое замужество Светланы повлияли на отношение Сталина к евреям.
Свою первую любовь Светлана защитить не смогла. Сидя у постели умирающего отца, с которым она добивалась встречи в день, оказавшимся для него последним, она вспоминала Каплера, томящегося в тюрьме, и роковой для него десятилетней давности день рождения.
Дважды её любовь была разрушена отцом. Её второй брак с сыном Жданова, заключённый супротив сердца, в угоду отцу, продержался недолго. К гробу отца она пришла с дважды разбитым корытом семейной жизни. Её последующая личная жизнь была исковеркана.
В 1957 году Светлана Сталина отреклась от отцовского наследия и, пытаясь скрыться от его тени, которая, как ей казалось, повсюду её преследует, перешла на фамилию матери. Она дружила с опальным писателем Андреем Синявским и открыто выступила в его защиту (судьба брата Василия Сталина, репрессированного Хрущёвым, была ей известна); две её первые книги, получившие всемирную известность, стали источником вдохновения абсолютно всех историков-сталинистов; её можно считать самым известным диссидентом конца 60-х — начала 70-х, достаточно их прочесть. Написанное дочерью вождя невозможно было отрицать или опровергать, и КГБ пошло по иному пути: её оболгали, создали образ неуравновешенной сексуально распущенной психопатки, и этот образ здравствует до сих пор, — даже когда, казалось бы, завершились «оболганные времена» и каждый может прочесть эти книги и самостоятельно сделать для себя вывод. Российское телевидение и кино, в фильмах, где на экране появляются Светлана Аллилуева или Лаврентий Берия, продолжают эксплуатировать образы, созданные КГБ: сексуально распущенной психопатки и сексуального маньяка, по совместительству кровожадного злодея.
Но прошлое, каким бы оболганным оно ни предстало, изменить невозможно; разве что в кино и книжно-альтернативных историях ради баловства его можно направить в иное русло.
Поздние попытки Светланы примириться с отцом, давно ушедшим в потусторонний мир, метания по религиозным конфессиям, стремление понять отца и даже простить (сама ведь очутилась в аналогичной ситуации, будучи непонятой своими детьми) оказались напрасны и бесполезны. Редко когда семейные ссоры и конфликты завершаются безболезненно…