Печальные раздумья мальчика прервал чей-то крик. Роб вскинул голову — от края поля скакал всадник. Кричал, несомненно, он. Роб в панике огляделся. Неподалеку, сразу за соседним полем, темнел лес. «Только бы успеть добежать!». Всадник приближался. Не теряя времени, Роб схватил носки и ботинки, и бросился бежать.
До живой изгороди было ярдов двадцать. Не заметив поблизости проема, Роб нырнул в узкую щелочку и выскользнул, немного поцарапанный, но успокоенный — спасен! Всаднику придется скакать кругом, а он тем временем будет уже в лесу. Ноги болели ужасно, но он терпел. До леса оставалось меньше тридцати ярдов. Вдруг за спиной послышался крик, Роб обернулся через плечо. Всадник перелетел через изгородь и был уже совсем близко.
Роб побежал быстрее. Двадцать ярдов, десять… Нет, не спастись! Сейчас жеребец затопчет его копытами или всадник заколет шпагой… Неожиданно Роб споткнулся, упал и больно ударился. Не в силах подняться, он лежал на земле лицом вниз. Стук копыт приблизился, затих, совсем рядом фыркнула лошадь.
Роб поднял голову и поразился удивительно красивому зрелищу. Всадник четко вырисовывался в ослепительных лучах солнца, притаившегося за его спиной. Лицо его скрывала тень. Роб поискал глазами шпагу, но не заметил ее.
Лошадь нетерпеливо переступила, всадник сдержал ее, чуть повернувшись в седле, и Роб с удивлением увидел, что перед ним вовсе не взрослый мужчина, а светловолосый мальчик, едва старше его самого.
Глава пятая. ПЕЩЕРА
Проворно и легко всадник спрыгнул с коня. Держа поводья одной рукой, он протянул другую Робу:
— Ты цел? Давай помогу.
Говорил он уверенно, даже с некоторым высокомерием, слегка растягивая слова. Роб встал, морщась от боли. Мальчик отпустил поводья и успокаивающе положил руки Робу на плечи.
— Да ты босиком! — удивился он. — Ноги до крови стерты! Садись, посмотрим как следует.
Роб все еще сжимал в руке ботинок, второй и носки он выронил при падении. Он послушно сел на землю, и светловолосый парнишка присел перед ним на корточках.
— Ничего хорошего, — объявил он, закончив обследование. — Потерпи, я принесу воды. — Он подошел к лошади и отцепил от седла плоскую фляжку в кожаном футляре. Налив в ладошку немного воды, он осторожно промыл ранки. — Надо обязательно перевязать.
— Там не осталось воды? — спросил Роб. — Я бы чуть-чуть попил, если можно.
— Конечно, о чем разговор!
Роб отпил из фляжки и вернул ее мальчику.
— Ты ведь не крестьянин? — спросил тот.
Как Роб узнал позже, «крестьянами» называли работников на фермах и прислугу джентри.
— Я из Урбанса.
Мальчик изумленно уставился на него:
— А как ты сюда попал?
— Через заграждение. Точнее, прополз под ним.
Роб и не пытался обманывать, зачем? Убежать все равно не удастся боль в ногах, притупившаяся во время бега, напомнила о себе с новой силой. Этот парень наверняка потащит его в полицейский участок. А потом? Снова интернат? Ну и пусть! Он только проклинал себя за то, что так скоро попался.
— Меня зовут Майк Гиффорд, — сказал его новый знакомый. — А тебя?
Роб назвался.
— Я никогда не встречал никого из Урбанса. Какой он?
Роб беспомощно развел руками:
— Не знаю… Трудно объяснить… просто, такой и все.
— Ясно. А зачем ты сюда пришел?
Он сбивчиво рассказал о гибели отца; о том, что случилось потом; о тайне своей матери; о мытарствах в интернате.
— Да, жестоко, — покачал головой Майк. — У нас в школе новичкам тоже несладко вначале, но чтоб так… — Он внимательно посмотрел на Роба. — И что теперь?
— Ты мог бы просто забыть, что видел меня, — осторожно сказал Роб.
— А дальше?
— Как-нибудь проживу.
— Да ты даже идти не сможешь. Посмотри на свои ноги!
— Отлежусь.
— Где? Тебя сразу схватят.
Он говорил снисходительным, но решительным тоном. Роб молчал, уже ни на что не надеясь.
— Как ты собираешься жить? — снова заговорил Майк. — Ты хотя бы знаешь, как поймать кролика, как освежевать его, приготовить?
— Нет.
— А я знаю. Будь я на твоем месте, я бы не пропал. — Он не хвастался, просто был уверен в себе. — Но я бы не хотел так жить долго.
— Найду работу, любую, мне все равно.
— Маловат ты для работы. Да и расспросы начнутся: кто, откуда. У нас крестьяне обычно не уезжают из своих деревень.
Он явно считал затею Роба безрассудной.
— Ты выдашь меня? — спросил Роб.
— Надо все обдумать, — важно произнес Майк. — Для начала тебя необходимо спрятать… Хорошо, что я сейчас дома. Заболел еще в прошлом семестре — ангина, потом осложнение… Так что, пока я не в школе, мы все устроим.
Он не выглядел больным, наверное, уже поправлялся.
— Я бы мог соорудить в лесу шалаш, — предложил Роб.
— Отпадает, — нахмурился Майк. — Лесники сразу найдут. Можно ко мне домой, но это опасно. От родителей и Сесили я бы тебя спрятал — хотя бы в конюшне — но слуги… — Он вдруг щелкнул пальцами. — Придумал! Пещера. Я ее случайно откопал, за долиной. То есть, это не настоящая пещера с подземными лабиринтами… Мы там все отлично устроим, а я буду приносить еду.
Роб сомневался. Конечно, там он смог бы отлежаться, набраться сил. Но почему этот мальчишка помогает ему? Ловушка? Пусть так — сейчас он думал только об отдыхе, даже коротком.
— Согласен: пещера так пещера, — сказал он.
— Поедем в обход, вдоль реки. На верхних полях нас могут заметить. Ты сядешь на Капитана.
— Я и пешком смогу… — неуверенно возразил Роб, с опаской покосившись на коня.
— Нет, — отрезал Майк. — Пойду подберу твое барахло. Обуйся пока, потом найдем, чем перевязать.
Морщась от боли, Роб надел носки и ботинки. Майк показал ему, как забраться в седло и что-то ласково шептал Капитану на ухо, пока Роб неуклюже карабкался.
Земля убежала далеко-далеко. Конь беспокойно перебирал ногами и вырывал поводья из рук Майка.
— Стоять! Спокойно, милый! — крикнул Майк.
Капитан успокоился, но от этого Роб не почувствовал себя счастливее.
— Бери поводья, — приказал Майк. — Я буду придерживать за седло.
Робу вовсе не понравилось ездить верхом, он болезненно ощущал каждый шаг коня. «Интересно, — подумал он, — что бы я запел, если бы Капитан понесся галопом?».
Река протекала через небольшую долину. Сначала они ехали вдоль берега, потом свернули на дорогу, ведущую к лесу. Роба удивила странная поверхность дороги — землистого цвета, но чересчур гладкая. Он спросил об этом Майка.
— Это пластик, — пояснил тот. — Разве у вас в Урбансе другие покрытия на дорогах? Они мягкие, эластичные и очень хороши для лошадиных копыт.
— Такое покрытие, наверное, быстро изнашивается?
Майк пожал плечами:
— Смотря, сколько ездить по дороге. Да это и неважно. Оно очень просто ремонтируется. Есть такая машина, которая укладывает и разглаживает покрытие со скоростью миля в час. Слушай, тебе придется дальше идти пешком. Отсюда уже близко, а Капитан не пройдет через заросли.
— Конечно. Скажи только, как мне слезть.
— Просто перекинь одну ногу к другой и прыгай, — Майк критически наблюдал за неуклюжей возней Роба. — Подожди, я его привяжу.
Когда они вошли в лес, Капитан тихонько заржал им вслед.
— Хочешь, держись за меня, — предложил Майк.
— Нет, спасибо, — Роб стиснул зубы. — Все нормально.
Они с трудом продирались сквозь густой подлесок, но Майк заявил, что это только на руку — никто не забредет в такую глушь. Они поднялись в гору через заросли смешанного леса и вскоре очутились на небольшой полянке перед пригорком, сплошь заросшим травой и колючими кустами ежевики. Роб поискал глазами пещеру, но ничего не заметил.
— Ну как ты, держишься? — спросил Майк. — Пришли.
Он уверенно подошел к зарослям и осторожно потянул за спутанный клубок из веток и колючек. Открылся ход.
— Я наткнулся на ее, когда Тэсс погналась за кроликом, рассказывал Майк, прибираясь вперед. — Это моя собака. Хотел соорудить здесь что-то вроде жилища. Представляешь — здесь, в долине, тайком от всех! Но так и не собрался. Только замаскировал, чтоб никто не нашел. Ну, вот мы и дома.
Они нырнули в низкий проем из крошащегося бетона. Внутри было темно, сквозь густые заросли снаружи проникало мало света. Роб заметил только, что стены в тесной квадратной каморке, как и вход, бетонные.
— Кому понадобился этот тайник в горе? Зачем? — спросил он.
— Он идет еще выше, только там обрушился и совсем зарос. По-моему, это запасной выход. Здесь, наверное, была артиллерийская батарея против самолетов. Или что-нибудь другое, еще с гитлеровской войны.
— Такая древняя?
— Может, и подревнее. Ведь в предыдущую войну уже были самолеты? Он осмотрелся. — Да, мрачновато. Сможешь здесь жить, как думаешь?
— Смогу.
— Мы все устроим, станет намного лучше. Сейчас я поеду домой и кое-что привезу. А ты можешь выйти наружу — необязательно здесь сидеть. Ты сразу услышишь, если кто-нибудь будет подниматься из леса. А я, когда вернусь, свистну вот так, — он показал. — Идет?
— Идет, — кивнул Роб.
Дожидаясь Майка, он вышел из своего укрытия и сел на траву. Тишина, одиночество, черный неприветливый лес не прибавляли мужества. Майка долго не было. Солнце уже торопилось к закату, стало прохладнее. Робу не хотелось подозревать Майка в предательстве — была в нем какая-то надежность. Из леса выскочили два белых кролика. Словно завороженный, Роб смотрел на забавных зверьков. Неужели все это наяву, и он действительно в Графстве, среди пышной зелени, дикой природы? А если наяву, значит, Урбанс, с его душной толчеей, давящим камнем небоскребов, улицами, кишащими электромобилями, — только вымысел?..
Кролики пугливо повели ушами и в одно мгновение исчезли в лесу. Роб услышал свист: Майк.
— Извини, что так долго, — сказал Майк, бросая на траву большой тюк и сумку. — Хотел принести сразу побольше, — он пнул тюк. — Одеяла и подушка. Потом сооружу походную кровать, а пока придется потерпеть. Жестковато, конечно, зато не замерзнешь. Простыней только нет.