— Ну, — ответил я, глядя на новую машину, — у нас у всех свои проблемы.
— Насчет того случая, — добавила она. — Мне очень жаль, что так получилось. Мы так быстро ушли, после того как вы с Конрадом поссорились.
Я пожал плечами. Что тут можно было сказать? Особенно Иллине.
— Если бы я случайно не услышала обрывок вашего разговора, не уверена, что он вообще посвятил бы меня в эту историю.
Я не хотел разговаривать с ней. И так сегодня почти не закрывал рта. День выдался не из легких. Сначала — похороны. Потом — прогулка с Барри. Мой сын плакал и был чем-то напуган, но не хотел рассказывать.
— Как я понимаю, он пересказал вам нашу дискуссию? — спросил я.
— Да. — Жена Чейза прислонилась к «ауди». — Мне кажется, что вы перешли все границы, Джим.
— Иллина, не уверен, что хочу обсуждать это с вами.
— Вы обвинили его в серьезных вещах. В плагиате. В том, что он украл свою книгу у студента.
— Я только попросил его кое-что объяснить мне. Вот и все.
— С чего вы взяли, что Конрад вам вообще ответит? — Чейз умудрилась задать вопрос таким образом, что он все равно прозвучал довольно вежливо.
— А почему бы не ответить, если ты можешь все объяснить?
— Вы просто застали его врасплох, — объяснила Иллина. — Вы ошарашили его. Не дали ему шанса объясниться.
Я не ответил. Пусть выскажется, если ей действительно было что сказать.
— Конрад не захотел обсуждать это со мной. Он сказал, что здесь нет ничего особенного, что не хочет меня тревожить, но добавил, что тот студент, Бретт Стокуэлл, был выдающимся человеком, очень талантливым юношей.
— Все так говорят.
— У него никогда не было таких студентов. Бретт, как восприимчивый молодой человек, обладал удивительной проницательностью.
Я выжидал.
— Но Стокуэлл был недостаточно талантлив, чтобы написать такой роман, как «Недостающая деталь», — подытожила она. — Даже такой умный юноша не смог бы этого сделать.
— Вам виднее, Иллина. — Я уже собирался сообщить ей, что рассказал все Барри, но не стал этого делать. Дакуорт как-то странно отреагировал на мой рассказ, он почти не заинтересовал его. Складывалось впечатление, что детектив уже принял какое-то решение и история о пропавшем компьютере могла только подпортить его версию.
— На самом деле к тому моменту Конрад уже написал книгу, — сообщила Иллина. — Закончил примерно за три года до публикации, но никому не показывал. Конрад продолжал работать над ней, переписывал, редактировал и не был уверен, заинтересует ли она кого-нибудь. Ему хотелось услышать постороннее мнение, и он дал почитать роман Бретту. На дискете, а не в распечатанной версии. Вот почему книга оказалась в компьютере юноши.
Я задумчиво водил языком по внутренней стороне щеки, размышляя над ее словами.
— Это вам Конрад так сказал?
Она уверенно кивнула.
— Значит, прежде чем показать роман коллегам, литературному агенту или какому-нибудь уже опубликовавшемуся автору, он решил дать его одному из своих студентов?
— Совершенно верно, — ответила Иллина.
— Да, — покачал я головой, — как все, оказывается, просто.
— Конечно, просто, — улыбнулась она, демонстрируя великолепные зубы.
— Признаться, Конрад удивил меня. Такой известный и заслуженный профессор предложил почитать книгу подростку.
— Я думаю, он хотел услышать честное, непредвзятое мнение, — объяснила Иллина и улыбнулась, будто надеялась подкупить меня улыбкой. Но, кажется, она сама поверила в то, что говорила. Возможно, она просто заставила себя поверить в это. Альтернатива была бы для нее слишком неприятной. — Я знаю, Конрад производит впечатление невероятно самонадеянного человека, но на самом деле он такой же, как все. Когда ты создаешь что-то новое, тебе всегда страшно отдавать это на суд общественности. Поэтому он хотел проверить, какое впечатление произведет книга на человека, не имевшего отношения к издательскому миру, и лишь потом делать более решительные шаги.
— Понимаю.
— Поэтому я хочу попросить вас о маленьком одолжении. Судя по тому, что мне вчера рассказал Конрад о вашем разговоре, я поняла, что эта книга у вас, вероятно, на диске? Я представляю, какие пересуды она может вызвать и как это негативно отразится на муже. Ведь на свете немало проницательных людей вроде вас, которые могут сделать такие же выводы, если о существовании этой копии станет известно прессе. И я была бы очень признательна, если бы вы отдали мне диск, чтобы положить конец недопониманию между нами.
Для девушки, демонстрировавшей голую грудь в фильмах вроде «Кричи, детка!», миссис Чейз проявила просто чудеса красноречия.
— Вам стоило остаться в Голливуде, Иллина. Потрясающее выступление. Вы хорошо выучили свою роль и очень убедительно исполнили. Кто написал для вас текст? Конрад?
Даже не поморщилась.
— Конрад не знает, что я здесь. — Она сказала это таким тоном, что я ей поверил. — Вы просто выставите себя на посмешище, если и дальше будете настаивать на том, что «Недостающую деталь» написал не мой муж. Его новая книга станет настоящей бомбой. Она еще лучше, чем первая. В его таланте и писательских способностях нет никаких сомнений. Никто в этом не сомневается, кроме вас, Джим.
— Что ж, мне остается только пожелать ему удачи.
Чейз улыбнулась:
— Вы ведь по-прежнему злитесь на него, ведь так? Поэтому и продолжаете козлить? — Теперь она мало напоминала жену президента колледжа. — Там, откуда я приехала, люди ложатся в постель друг к другу и не особенно переживают по этому поводу. Деми Мур жила с Брюсом Уиллисом и в то же время встречалась с Эштоном Катчером.
— Не сомневаюсь, что это очень весело. Может, когда-нибудь они пригласят и вас в свою компанию?
Впервые за время разговора ее щеки вспыхнули от обиды.
— Разве я когда-нибудь обижала вас, Джим? Мы же едва знакомы.
Наверное, я все-таки хватил лишнего.
— Вы правы, Иллина. Все наши разногласия с Конрадом не имеют отношения к вам. Но я не отдам дискету.
Она кивнула, как будто поняла, что это окончательное решение. Но она пока не собиралась заканчивать разговор.
— У Конрада с Эллен все было очень давно. Мы взрослые люди. — Чейз отошла от машины и приблизилась ко мне. Даже в такой день я чувствовал жар, исходивший от ее тела. — Умный человек должен понять: что было, то прошло, — простить и спокойно жить дальше.
Хотел ответить, но передумал. Мне было нечего ответить. К тому же я понимал, что она говорила правду.
Иллина повернулась и открыла дверь «ауди».
— Приятно было пообщаться с вами, Джим. — Она села в машину и рванула с места. Гравий из-под колес полетел мне на джинсы, когда Чейз развернулась и поехала прочь. Наша кинозвездочка прекрасно управляла автомобилем, машину даже не занесло на резком повороте.
Вскоре вернулась домой Эллен. Примерно в шесть часов мы поджарили на гриле бифштексы. Дерек поужинал и ушел к себе, а я рассказал жене о разговоре с Барри и Иллиной. Встречу с Дакуортом я описал так, словно мы случайно столкнулись друг с другом, поскольку не хотел, чтобы она знала обо мне и Донне Лэнгли. И хотя между нами на самом деле ничего не произошло, я не готов был рассказать ей, насколько близко мы подошли тогда к этому.
Но я сообщил ей о Колине Маккиндрике и о том, что, несмотря на его самоубийство, он не был подозреваемым в расстреле семейства Лэнгли. Я рассказал, что Барри теперь знает о книге в пропавшем компьютере Бретта Стокуэлла, а также о том, чей роман она так сильно напоминала.
Эллен некоторое время молча смотрела на меня, а потом спросила:
— И как он отреагировал на твои слова?
— Равнодушно. Как будто ему было все равно.
— Неужели?
— Правда. Мне кажется, у него уже есть какая-то версия.
Потом я рассказал о визите Иллины и ее попытке объясниться от лица Конрада, что он якобы давал Бретту почитать черновик своей книги.
Эллен задумалась.
— Это вполне возможно.
— Думаешь? А мне всегда казалось, что наш гений смотрел с пренебрежением даже на своих самых умных студентов. Для Конрада они всегда были просто кучкой молокососов.
— Да, но…
— Что «но»?
— Может быть…
В дверь громко постучали, и от неожиданности мы оба подпрыгнули на месте. Даже не слышали, чтобы к дому подъезжала машина, но это и неудивительно — все окна были закрыты и мы включили кондиционер.
Встав из-за стола, вышли из кухни и направились в холл. Через щелку между шторами я увидел Барри. Кажется, он держал что-то в руках.
Я открыл дверь. Позади Дакуорта стояли трое полицейских в хирургических перчатках.
— Барри? Что ты здесь, черт возьми, делаешь?
Он достал бумагу.
— У меня ордер на обыск твоего дома, Джим.
— Что? — опешила Эллен. — О чем ты говоришь?
— Приведи сюда Дерека, — велел детектив, его голос был серьезным.
— Что тебе нужно от Дерека?
— Джим, прошу тебя, не будем усложнять ситуацию. Просто позови его.
Я помедлил секунду, потом крикнул так, чтобы меня было слышно наверху:
— Дерек!
— Что? — раздался приглушенный голос из спальни сына.
— Дерек! Спускайся вниз! Живо!
Мгновение спустя послышались шаги на ступеньках. Когда мой парень спустился вниз и увидел ожидавших его полицейских, он воскликнул:
— Вот черт!
Он выглядел не таким уж и удивленным.
Я вспомнил о его разговоре с Пенни по телефону. Возможно, теперь это случилось.
— Идемте на кухню, — предложил Дакуорт и повел нас всех через гостиную. Оказавшись на кухне, мы все встали около стены. — Дерек, — начал детектив, — может, теперь ты нам расскажешь, что же на самом деле случилось в пятницу вечером?
Сын выглядел растерянным, его глаза бегали.
— Нет, — ответил он. — Ничего.
— Значит, будешь держаться своих предыдущих показаний? Получается, ты ушел из дома Лэнгли в восемь, погулял, зашел к Пенни и вернулся домой где-то в полдесятого?
— Да, — подтвердил Дерек. — Правда, я не видел Пенни. Только поговорил с ней по телефону, а потом погулял один.