— Клара в опасности! Мне только что сказали, что час назад Константинов увез ее в неизвестном направлении. А они, — она гневно указала на милиционеров, — не желают поднимать тревогу и ее спасать…
— В гостиницу заехали коллеги Константина Викторовича из Изюма, — начал докладывать лейтенант, то ли зная Горленко, то ли просто понимая, кто он. — Специально, чтобы завтра торжественно провожать делегацию на вокзале. Константинов взял у них машину и захотел устроить товарищу Бржихачек экскурсию по городу. Я лично видел, как она карабкалась на его «козлика».
— На кого? — с нескрываемым ужасом переспросила Ирина, уже нафантазировав себе, похоже, черт знает что.
— «Козликами» в народе называют «газики», — попытался объяснить Коля, но явно не преуспел.
— «ГАЗ-67Б», — пришел на выручку Горленко лейтенант. — Полнопривод, открытый верх, прорези вместо дверей. Вы точно видели подобные авто.
— Да, на таком нас и возили по Изюму, — кивнула Ирина. — Немедленно подайте его в розыск!
— Товарищ Клара садилась добровольно, — поняв, что от Ирины здравомыслия не добьешься, лейтенант обращался теперь только к Коле. — Решение, разумеется, за вами, однако я не вижу повода для тревоги.
— Но он подозреваемый! — выпалила Ирина. — И вдруг увозит Клару. Вы верите в такие совпадения? Теперь я понимаю, что происходит. Он давно охотился за Кларой, а тут увидел, что меня нет рядом, обманом заманил ее в машину… Быть может, это он ее хотел убить, а с Ярославом все случилось по ошибке…. А я еще не верила в его виновность… Господи!
— Мы на секунду! — сквозь зубы прошипел Коля и, взяв Ирину под локоть, утащил ее в дальний угол холла. — Вы что делаете? — выдохнул. — Вы почему рассказали, что мы подозреваем Константинова? Зачем вы рушите весь наш план?
Ирина сделала еще несколько глубоких вдохов, но, судя по всему, в себя так и не пришла.
— Но вы же сами говорили: в следующий раз, когда обнаружу следы злоумышленника, должна немедленно доложить, — заметила она.
Не удержавшись, Коля издал стон и страдальчески закатил глаза к потолку. Ирина словно не заметила:
— Ну что же вы стоите? Скажите им! Пусть ловят негодяя! Пусть спасают Клару! Пусть не протирают штаны зря…
Глава 14. Тянуть кота за хвост
— Все на свете возвращается! — загадочно пропела вместо приветствия Клавдия Петровна, когда вызванный к начальству Морской вошел в приемную. — Понимаете, о чем я?
Морской, не удержавшись, нервно хохотнул. Естественно, он не имел понятия, к чему ведет товарищ секретарь, но точно знал, что сам в ответ на ее фразу подумал так: «Ну да, Ирина вот вернулась», — и тут же, устыдившись, переключился на другое: «А к Галочке, конечно же, вернется здравый смысл… Я сам, должно быть, тоже красил бы ногти трупам птиц, возникни что подобное из ее прошлых отношений. Но красил бы всего мгновение. Потом сделал бы все, чтоб не усугублять проблему и не акцентировать. Уверен, в скором будущем Галя так и поступит…» Это его, собственно, и смешило. Старый дурак опять попался на удочку соблазнов, и вопрос, который он давно считал удачно и навек закрытым, оброс страстями, снова встав на повестке дня. Тьфу, да и только.
— Вы надо мной смеетесь? — недобро сощурилась Клавдия.
— Да нет, над собой конечно, — спохватился Морской. — Как вы могли подумать…
Клавдия не поверила и, кажется, немного обиделась.
— Так и знала, что вы уже в курсе. Но все равно должна вам сообщить, что к нам сегодня прибыл представитель газеты «Красное знамя», — сказала она довольно холодно. — Хотят писать репортаж про кинофабрику. Помнится, когда-то так же к нам в роли корреспондента приходили вы, и все стояли на ушах, а лично я была ответственна за представление фабрики в самом лучшем свете. Мне все это стоило седых волос, уж поверьте! А теперь, едва узнав, что к нам приедут, Иван Симонович сказал, мол, пусть Морской встречает и контролирует. А? Как вам? Заставляли меня понервничать когда-то, так теперь вам ситуация вернулась с другого бока. Да ладно, — она довольно быстро снова стала милой, — я знаю, что вы не желали никого пугать своим визитом, но так уже вышло, что все боялись. Теперь побойтесь вы. И постарайтесь, чтобы материал у этого мальчика вышел что надо.
— Сделаю все возможное, — заверил Морской сдержанно.
Вообще-то позволять сотруднику с подмоченной репутацией общаться с газетчиками от имени конторы было глупо. Еще миг Морской недоумевал, почему его поставили ответственным и что нашло на руководство, однако увидев влетевшего в приемную знакомого, все понял.
— Владимир Савельевич, здравствуйте! Это я попросил, чтобы вы меня сопровождали! — кинулся навстречу давнему наставнику густо покрасневший рыжеволосый юноша.
Насколько Морской помнил, именовался он Антоном, но все друзья — то ли за детскую непосредственность, то ли за миловидность — звали парня уменьшительно-ласкательно: Антончиком. Студентом театрального института Антончик не был, но целый семестр ходил на занятия к Морскому вольным слушателем. Говорил, что мечтает стать газетчиком, точнее — культурным обозревателем, но Морскому казалось, что парень больше тяготеет к студентке Ивановой, чем к театральной критике. И правда — с тех пор, как девушка вышла замуж за какого-то давнего ухажера, Антончик появляться в институте перестал.
— Вы все-таки пошли работать в газету? — спросил Морской.
— Да. Меня взяли, представляете? Пока стажером, но вся жизнь впереди!
Морской вспомнил также, что парень отличается повышенной восторженностью и пафосно горящим, полным преданности взглядом.
— Мечтаю о работе в отделе криминальной хроники, — продолжал Антончик. — Там у вас в «Красном знамени» такие профи — обзавидуешься.
— Про криминальную хронику нас не предупреждали, — нахмурилась бдительная Клавдия Петровна.
— Нет-нет, здесь я не из-за этого, — тут же отозвался Антончик. — Мне хотелось бы к криминалистам, но пока кишка тонка. Сейчас имею задание про обычный производственный репортаж. Вот и решил, что людям про проблемы кинофабрики будет интересно.
— Нет у нас проблем, — твердо заверила Клавдия Петровна. — Мы — передовое советское предприятие — откуда у нас проблемы?
— Но какую-то проблемку все же надо описать, — умоляюще захлопал ресницами начинающий газетчик. — Мне так и сказали, — он раскрыл блокнот и прочел: «Найди достойную проблематику, опиши как следует».
— Ладно, что-нибудь придумаем, — Морской решил поберечь нервы секретаря и выманил Антончика в коридор.
— Подумать только! — затараторил юноша, едва выйдя за дверь. — Первое задание, и все так хорошо выходит. Хотел интересное предприятие — вот, кинофабрика. И романтично, и захватывающе. Хотел компетентного сопровождающего — и вот! Вы ведь и в делах фабрики разбираетесь, и в том, что нужно для газетного репортажа. Лучше вас провожатого просто и быть не может. Спасибо, что помогаете!
— Я не по собственному желанию, — вздохнул Морской. — Но в целом — да. Пожалуйста!
— Про проблематику я кое-что придумал, — доверительно зашептал юноша. — Что за материалы поступают на фабрику? Сплошные зарубежные ленты. Нет чтобы наши поставлять… Коллектив кинофабрики с куда большим удовольствием поставлял бы на предприятия проката хорошие отечественные ленты. А им в задачи ставят — черт-те что! Сплошное зарубежное кино!
— Красивая завязка — но неправда, — забраковал идею Морской. — Почитайте отчеты производственного отдела. Там все в порядке с долей наших лент. Да, художественных картин сейчас существенно меньше, чем раньше. Но вам не кажется, что было бы немного странно в послевоенный период первым делом поднимать кино? Вы правда думаете, что у страны нет других проблем? Тем паче, что отечественные документальные киноленты искупают нехватку художественных с лихвой.
— Но как же! — не унимался юноша. — Я вот, пока ждал вас, ознакомился со стенгазетой вашей фабрики… Читал краткий обзор интересных находок современных режиссеров. И что? Засилье! Я смотрел, конечно, мельком, но выхватил достаточно фамилий. То Эрмлер, то Мачерет… Что за материал такой у фабрики, раз невозможно написать нормально про русское кино?
Морской не разозлился, потому что понимал, как навязываные отовсюду идеи портят душу рвущимся в бой полным воодушевления неокрепшим умам. Чтоб дать отпор корректно, он вспомнил обсуждаемый недавно в кулуарах пассаж Эренбурга. И повторил почти дословно:
— Русское — это хорошо. Хотите русское — пишите про русское. А мы в газете считаем своим долгом освещать советское, — с нажимом на последнее слово холодно произнес он.
— Мы? — Как ни странно, Антончик услышал мысль совсем иначе.
— Да, «мы». Я лично отвечаю за газету.
— Ох, батюшки! — схватился за голову Антончик. — Не знал, простите. Больше не повторится. Газету, значит, не трогаем. Но что тогда? Нужна проблема. Помогите!
— Специалистов не хватает, — Морской не удержался и все же начал помогать: — Например, нашли еще со времен оккупации оставшийся склад кинолент. Их надо придирчиво отсмотреть. Составить опись, утвердить материалы… — Он задумался, как сформулировать, чтобы не уточнять о сортировке, мол, это — в спецхранилище, это — уничтожить, а это — народу, но показать читателю объем работ. Потом решил, что это не его забота, — Антончик пусть придумывает сам, и продолжил: — Так как на фабрике не хватает квалифицированных кадров, то процедура затягивается на месяц. А при должном комплектовании штата уже через неделю нужные картины были бы размножены и отправлены людям. Вывод — приходите работать на кинофабрику, это нужное для страны предприятие. Все ясно? — Морской увидел, что Антончик записывает его слова в блокнот, и удовлетворенно кивнул: — Для должной экспертности заметки вам нужно дать отрывок из перечня реально поступивших к нам найденных недавно кинолент. Факты всегда располагают к доверию.
— Но вы же говорите — пленки недавно поступили, никак не месяц назад. А перечень уже есть, — осторожно спросил оказавшийся весьма наблюдательным Антончик. — Значит, людей хватило?