— Просидишь в девках, — укоряла мать. — Такой парень хороший и так тебя любит!
— Хороший, — соглашалась Тая. — Любит. Только его очень много для меня. И я его не люблю.
— Да какая любовь! — мать словно повторяла слова героини из любимой комедии. — Какая любовь?! Где ты еще такого парня найдешь? А потеряешь, упустишь его, будешь кусать локти, да поздно!
Герман и Тая поженились и уехали по распределению в Сибирь. У Архипова дела пошли великолепно. Она знала, что так и будет, с его-то энергией, да не пробиться! Супруги и квартиру получили быстро, и машину купили, Герман подрабатывал где только мог, а потом его назначили главным врачом городской больницы.
А Тая все это время скучала и прозябала терапевтом на приеме. Конечно, профессию она выбирала сознательно, училась добросовестно, хотела помогать людям. Но больные ее раздражали. Многие приходили на прием к врачу уже с готовым диагнозом, который ставили себе по интернету, и ей приходилось выслушивать эту чушь и тактично возражать:
— Вы правильно изучили симптомы болезни, но диагноз должен ставить дипломированный специалист.
Большинство больных с ней соглашались, но некоторые возражали, рассказывали о том, что заболевание нужно лечить народными средствами: медом, пиявками, БАДами.
Тае иногда казалось, когда она видела очередь из пациентов в свой кабинет, что все человечество состоит из больных людей, записавшихся к ней на прием.
Все чаще муж заводил разговор о ребенке.
— У меня нет здоровья для этого, — обычно отвечала она.
Ее периодически мучили головные боли, и Тая считала это веским основанием.
— Я тебя вылечу, — убеждал ее Герман. — У меня много знакомых специалистов. Нам пора подумать о детях.
— Нет, Герман, не сейчас!
Она все время откладывала это «сейчас» на долгое «потом», у которого не было конкретной даты. И только себе Тая объясняла честно: она не хочет ребенка, потому что не будет его любить, он ей не нужен. Тая понимала, что предала себя, исключила из своей жизни самую светлую жизненную страницу, любовь и материнство, но ничего не могла с собой поделать.
Но любовь никогда не объявляет о своем появлении, она подстерегает человека в самых неожиданных местах и при самых неподходящих обстоятельствах. Она внедряется в человеческий организм и окутывает, как нервное сплетение. Только нервное сплетение, часть периферической нервной системы, а любовное — это все. От нее сначала может быть жар, потом холод, потом помешательство, потом боль. И это не лечится.
Нынешней весной Тая встретила мужчину своей жизни, правда, случилось это на работе, и она сначала ничего не поняла, а просто удивилась.
В их больнице практиковалась подмена персонала на рабочем месте в качестве дежурных, если врачей не хватало. Тае выпало целый месяц по субботам дежурить терапевтом в приемном отделении. Дежурства на удивление были спокойными, медсестры приемного отделения свое дело знали, ориентировались мгновенно, регистрировали больных, при серьезных травмах или острых аппендицитах вызывали хирургов, распределяли, «расталкивали» больных в нужном направлении.
Такого наплыва больных, как у нее в кабинете, здесь не было, никто не рассказывал ей, как надо лечить, и поэтому коварная мысль зарождалась у врача Таи, а не попроситься ли у Архипова перевести ее сюда на постоянку. Но Герман, как всегда, думал в первую очередь о работе, а потом только о ней.
— Там нет ставок, дорогая.
— Но если очень постараться для жены, может, ставка найдется?
— Пока нет, дорогая, потому что больнице предстоит оптимизация. Нужно сократить несколько ставок, исключения для тебя не могу сделать, никто меня не поймет.
Вот так всегда. Если бы к Архипову за помощью обратился кто-то посторонний, то он бы расшибся в лепешку, но помог, а если жена, так она должна «войти в положение». А ей не хочется «никуда входить», ей хочется устроить свою жизнь, если с личной не получилось, то хотя бы профессиональную. Но на двух этих дорогах один и тот же человек: ее муж, и с ним она договориться никак не может.
Когда апрельским вечером в приемный покой обратился усталый мужчина средних лет, Тая была не в настроении. Пациент это почувствовал и с улыбкой произнес:
— Мадам, пардон, ми вуз дерангер. Простите, пожалуй. Ми неловко.
Тая растерялась. Он француз? Или решил пошутить?
Мужчина действительно оказался иностранцем, но объяснялся по-русски сносно, по крайней мере, понятно. Поль Клеман был специалистом-проектировщиком и уже два месяца вместе со своими коллегами работал на городском заводе, который исполнял французский заказ. Поводом для обращения к медикам была банальная красная сыпь по всему животу, которая нестерпимо чесалась.
— Je ne peux pas dormer. Я не уснуть.
Сыпь оказалась простой крапивницей, и два укола, которые Тая собственноручно Полю поставила, почти сразу же принесли облегчение.
— Это у вас аллергия, реакция на что-то. Возможно, на продукты, возможно, на цветение. Сейчас весна, все цветет, — она вдруг смутилась. У Поля были синие глаза и длинные пушистые ресницы.
— Мерси, мадам, — он поцеловал ей руку.
Весь следующий день Тая вспоминала взгляд синих глаз, нежное прикосновение губ к ее руке и думала только о красавце-французе.
«Какая ерунда, какая глупость!» — думала она, протискиваясь сквозь очередь больных в свой кабинет.
Но в следующую субботу на очередном дежурстве в приемном покое она увидела знакомую фигуру, и ее сердце застучало так сильно, что Тая испугалась — неужели тахикардия? А сердце просто волновалось и предвещало встречу.
У каждой женщины и каждого мужчины есть своя история любви с продолжением или без такового. У Таи это была история любви к французу по имени Поль, а у него к русской женщине по имени Тая. Эта была их общая история.
Тая не мучилась чувством вины по отношению к мужу, она никогда не говорила Герману о любви. Архипов много работал, занимался ремонтом стационара и не замечал, что сердце его жены теперь принадлежит чужому мужчине.
Поль уговаривал любимую уехать с ним во Францию, через три месяца его контракт заканчивался, и Тая наконец решилась поговорить с мужем. Но Герман постоянно был занят, до ночи пропадал в больнице или был в разъездах, она даже и не помнила, в какую командировку и когда он уезжает.
Когда ей позвонила секретарь Архипова Галина Ивановна и сказала, что ее муж не появился на работе, Тая переживать не начала, значит, он замотался так, что даже не сообщил об очередной поездке секретарше. Да и вообще, ее мысли, ее сердце, ее душа были заняты любимым человеком — Полем Клеманом. С ним, а не с Германом она связывала свое будущее.
Глава 19Порядки в отделении травмы
— Извините, пожалуйста, а когда будет обход? — Юля подошла к медсестре Ирине Сажиной. — А то мой молодой человек ничего вразумительного сказать не может, — Юля кивнула на Игната.
— Так обход уже был! — удивилась Ирина.
— Ну, вот и я говорю, что только у врача нужно спрашивать про выписку! А когда консультации у врача?
— Вы знаете, — Ира замялась, а потом, внимательно посмотрев на Юлю, доверительно сообщила: — Непонятно пока про консультации.
— А, это врач, который Игната лечил, умер? — «догадалась» Юля.
— Да, — вздохнула Ира. — Все отделение гудит, работать невозможно.
— Игнат мне говорил, что хороший доктор был.
Ира пожала плечами.
— Хороший. Но нет теперь доктора.
Девушка Игната вызывала у Иры симпатию, и она посетовала:
— А у меня, как вспомню, что я увидела, так руки трясутся!
— А Игнат говорил, что у вас руки золотые, вы уколы легко ставите. А еще он говорил, что солдатик в вас влюбился, который обожженный.
— Скажете тоже! — Ира покраснела. — Они в меня все влюбляются на больничной койке, а как выписываются, то сразу забывают, как зовут. А солдатик молодец, если бы не он, я процедурный кабинет не смогла бы открыть.
— Так это вы обнаружили доктора? И что, он просто лежал? Ужас!
— Ой, не говорите! — разоткровенничалась медсестра. — Лежал, я сразу поняла — мертвый, и чуть не закричала. И что он в процедурном делал? Николай Петрович вообще в последнее время какой-то замороченный был.
— А последнее время, это какое?
— С полгода, наверное. Я уже и внимание обращать перестала.
— На что?
— На то, что он здесь задерживается, подозрительно на всех смотрит.
— Наверное, проблемы с больными были.
— Да больные у нас обычные, как всегда, — покачала головой Ира и доверительно сказала: — Мне кажется, у него конфликт с Архиповым был, с главврачом, они недолюбливали друг друга. Окуневского это угнетало, все разговоры заводил, что и на Архипова управа найдется, но его не поддерживали. Герман Николаевич у нас мужик классный. А Николай Петрович, — Ира понизила голос. — Он больными не занимался как следует, он на них деньги делал. А еще я несколько раз видела, как он, вместо того чтобы работать в своем кабинете, на шестой этаж — в пульмонологию — уезжал на лифте. Ой, о мертвых плохо нельзя!
— А Игнат ничего мне такого не говорил, — делано удивилась Юля.
— Да здесь все про это знают, но не говорят. — Ире явно очень хотелось посплетничать.
— То есть в вашем отделении платное лечение?
— Да нет же! Просто Окуневский брал деньги за операции, якобы за пластины, которые якобы он сам приобретал.
— А на самом деле?
— А на самом деле нет, это расходный материал, он больницей оплачивается. Я его просила два месяца назад с моей пожилой тети деньги не брать, так он только посмеялся. Сказал, что бесплатной медицины не бывает, и его жена «спасибо» не ест.
— А кто у него жена? — невинно поинтересовалась Юля.
— Да девка с выпендрежем. Дочь начальника из мэрии.
— О! Значит, он женился удачно, сейчас мужики тоже любят устраиваться.
— Наш Окуневский был не промах.
«И как это Архипов мог допустить такого человека в заведующие?» — подумала Юля и спросила словоохотливую медсестру: