ЭТОТ КУСОК ДЕРЬМА БРОШЕН. ТОТ, КТО СМОЖЕТ ЕГО ОТСЮДА ВЫТАЩИТЬ, МОЖЕТ ЕГО ЗАБРАТЬ.
Это напоминало мне вспыльчивые реакции Криса в боулинге, на площадке для ракетбола или на поле для гольфа. Он мог очень сильно разозлиться на что угодно. Даже на «Датсун».
Джон написал:
Вот несколько фотографий из последней поездки в пустыню. Возможно, вам немного странно видеть машину Криса в таком виде – вымытую, беспечно припаркованную, как будто Крис все еще ее водит. Когда я сел в машину, то почувствовал себя странно. Я практически чувствовал присутствие Криса.
Джон сказал, что двигатель «Датсуна» завелся, когда его нашли. Я изучила присланные им фотографии и увидела, что Криса привлек спокойный пустынный пейзаж. Представив себе Криса, который так легко отказался от своей машины, я немного развеселилась – я знала, что он, вероятно, просто залил карбюратор из-за разочарования. И Джон был прав – было странно снова видеть «Датсун», да еще и без спутника.
Пока Джон был увлечен путешествиями Криса, моя семья была рада отвлечься на планирование свадьбы. Обсуждать планы казалось неправильным, и я испытывала постоянное напряжение. Заслуживаю ли я того, чтобы наслаждаться этим счастьем на фоне стольких печалей? Оправданно ли было планировать праздник вскоре после смерти Криса? И как я могу выходить замуж за парня, которого он никогда не видел? Я предполагала, что получу одобрение Криса после того, как он немного пообщается с Фишем. Но я знала, что Крису он бы понравился и, конечно, он был бы рад за нас.
Мама и папа хотели, чтобы мы сыграли свадьбу среди холмов и прибрежных поселков, которые граничили с Уиндворд-Ки. Они оплатили расходы на свадьбу и хотели, чтобы их деловые партнеры и друзья смогли присутствовать на ней. Но поскольку они не состояли в ближайшей пастве, мы не могли выбрать местную церковь. Я почувствовала облегчение, потому что мы с Фишем надеялись провести свадьбу в Вирджинии-Бич, где была его семья и наши друзья. Поэтому я отметила, как усердно мы работаем над созданием собственного бизнеса и что возможность проведения свадьбы поблизости позволит пригласить наших сотрудников и многих из наших лучших клиентов. Родители похвалили меня за изобретательность и согласились.
Джон Кракауэр часто звонил мне с дороги, когда узнавал новую информацию, которая приводила к новым вопросам, и все это время мы с мамой покупали платье, выбирали цветы, торт и кейтеринг. Во мне шла борьба: родители устраивали мне прекрасную свадьбу, а я рассказывала Джону, какие они ужасные родители.
На первый взгляд, возможность примирения с родителями казалась многообещающей. Мы с мамой впервые за много лет вместе смеялись, когда я примеряла платья, до нелепого пышные. Когда мы поехали с родителями осматривать возможные места для приема гостей, папа вытащил меня на танцпол и начал репетировать танец отца и дочери. Он уже знал, какую песню выбрать, и начал напевать Unforgettable своим сильным баритоном, кружа меня по пустой комнате.
В то же время в отношениях ощущалась необъятная пустота – как в воздушном шаре, который вот-вот достигнет пределов своих возможностей, – но я не могла удержаться и не сделать несколько последних вздохов. Я снова ощутила, что я – их последний шанс сохранить хоть какое-то подобие семьи, и я не была готова к тому, что они потеряют еще одного ребенка.
В ночь перед свадьбой мне было трудно заснуть. Волнение по поводу праздника было омрачено неизмеримой пропастью, которая сопровождала отсутствие Криса на таком важном мероприятии. Ранним утром я поднялась с постели и встала на колени, чтобы помолиться. Я просила о мире, наставлении и силе, а также о том, чтобы рядом был мой брат.
3 июля 1993 года, когда ждать было уже нечего, я приготовилась к тому, что папа поведет меня к алтарю. На мне было длинное платье из необработанного шелка с рюшами на лифе и закрытыми пуговицами на спине. Ветви мягких розочек плотно обхватывали мои плечи, а за одной из них я спрятала серебряный медальон, подарок мамы. На лицевой стороне была выгравирована буква «С», окруженная незабудками – символом штата Аляска. Внутрь медальона я положила прядь волос Криса, которую мы нашли в коробке со старыми фотографиями. На конверте было написано: «Первая стрижка Бако» – так родители прозвали Криса в детстве, а его резвость напоминала им о скачущем мустанге.
Когда зазвучала музыка, я подошла к главному входу в церковь, чтобы встретиться с папой. Он улыбнулся и протянул мне руку. Перед тем как двери открылись, он повернулся ко мне и спросил: «Ты уверена, что хочешь это сделать, медвежонок? Если нет, мы можем просто уйти. Прямо сейчас».
Я ждала, что он разразится громким смехом и добавит: «Но ты будешь должна мне пятнадцать штук!» – однако вместо этого он просто пристально смотрел на меня, пока до меня не дошло, что он не шутит. Меня это тронуло и в то же время сбило с толку. До этого момента он ни разу не выражал беспокойства по поводу того, готова ли я к этому моменту. Наклонив голову и улыбнувшись его бескорыстному предложению, я почувствовала, как нервное напряжение, скопившееся в плечах и шее, ослабевает. «Спасибо, папа, но я правда люблю его, очень сильно».
Хоть я и предпочла бы пойти одна, родители рассчитывали, что эта честь достанется отцу. Как они будут объяснять гостям любой другой выбор? Никакого выбора здесь и быть не может. Когда двери широко распахнулись, толпа улыбающихся лиц встала и повернулась ко мне. Когда мы начали идти под звуки «Свадебного марша» Мендельсона, я обрадовалась, что пошла не одна. Я не была уверена, что дошла бы до алтаря, если бы рядом со мной, на месте Криса, никого не было.
Я старалась сосредоточиться исключительно на Фише. Он выглядел невероятно красивым, стоя у алтаря в окружении друзей жениха и подружек невесты. Десятью месяцами ранее я стояла там же на коленях, рыдая от горя из-за потери брата. Я знала, что эта ассоциация не могла ускользнуть от внимания моего будущего мужа. Когда я, поднимаясь по ступенькам, встретилась с ним взглядом, он сверкнул своей великолепной улыбкой, которая неизменно вызывала во мне восхищение, и я погрузилась в атмосферу счастья этого дня и осознания того, как мне повезло выйти замуж за мужчину своей мечты. Преподобный Кивер провел церемонию бракосочетания, и мы произнесли клятвы. Так в моей жизни официально появился новый мужчина, который обещал любить и защищать меня вечно.
На свадьбе присутствовали большинство моих братьев и сестер, и было очень приятно видеть их в зале, хотя мне было немного не по себе от того, насколько пышной получилась моя свадьба по сравнению с их. Но если они и испытывали что-то, кроме искреннего счастья за меня, я не увидела этого на их лицах.
Торжество получилось великолепным – идеальным почти во всех отношениях. Но меня разочаровало, что розы на торте были розовыми, а не персиковыми, как я просила. Как только я подумала об этом, то рассмеялась. Это было как раз то, за что Крис стал бы меня дразнить, и он был бы прав. Какое это имеет значение? Торт все равно был прекрасен, он все равно был вкусным, а цветы неправильного цвета не меняли смысла этого дня. Мама, конечно, пыталась изобразить присутствие Криса с помощью медальона с портретом, а папа для этого назвал меня «медвежонком Ву», но именно тот момент, когда я отдала предпочтение сути, а не украшениям, сильнее всего напомнил мне о нем.
Когда вечеринка закончилась, мы с Фишем отправились в горы. Фиш предложил отказаться от дорогих авиаперелетов и провести медовый месяц в путешествии на запад через Аппалачи. Это было совсем не то романтическое уединение в тропиках, о котором мы изначально говорили, но я была рада прогуляться по тем же тропам, по которым ходила с братом, и это показалось мне невероятно милым жестом со стороны Фиша. Мы любовались прекрасными летними видами на национальный парк Шенандоа и Голубой хребет. Мы направились дальше в Кентукки и остановились на пару дней у его бабушки и дедушки по материнской линии в Луисвилле. Мы посетили ипподром Черчилль Даунс, где Морской Герой недавно одержал доблестную победу в Кентуккском Дерби. Нашим пунктом назначения был огромный отель «Оприленд» в Теннесси, где мы насладились расслабляющими спа, просторами тщательно ухоженных полей для гольфа, великолепными ресторанами и безостановочными музыкальными шоу в стиле кантри. Отель располагал огромным количеством садов и двориков, поэтому Фиш регулярно выходил из нашего номера на длительные прогулки. Мне показалось странным, но в то же время весьма заботливым с его стороны дать мне пространство, пока я готовлюсь к нашей следующей прогулке, – он знал, что меня раздражает, когда на меня наседают, пока я собираюсь.
Вернувшись из медового месяца, мы быстро приспособились к комфортному распорядку дня, когда мы много работали и наслаждались совместным времяпрепровождением, и этот образ жизни мы поддерживали в течение следующих трех лет. В развлечениях мы были склонны к авантюризму и использовали любую возможность для отдыха на природе. На работе мы зарабатывали себе репутацию в нашей отрасли и продолжали расширять бизнес. Я значительно расширила познания в области управления бизнесом и бухгалтерского учета в Университете Олд Доминион, но бросила учебу, когда мне оставалось еще два года до получения диплома. Я волновалась, что совершила ошибку, бросив университет. Я поймала себя на том, что меня все еще волнует, гордился бы мной Крис или нет. Но я хотела сосредоточиться на имеющихся бизнес-возможностях, поэтому последовала совету старшего брата – оставаться верной себе.
Джон выбрал название для книги о Крисе – «В диких условиях». Завершив исследование и приступив к написанию книги, он отправлял мне черновики глав и отрывки. Я проверяла их на соответствие действительности, особенно те части, где речь шла о семье, и следила за тем, чтобы он не выходил за рамки, которые я устанавливала.
От Джона я постоянно узнавала новую информацию о приключениях Криса, о том, где он побывал и кого встречал. За два года путешествий он проехал через все Соединенные Штаты и добрался до юга, границы с Мексикой, а затем двинулся к цели, о которой мечтал с тех пор, как впервые прочитал книгу Джека Лондона «Зов предков» в начальной школе, – на Аляску. Однажды он уже побывал в Стране незаходящего солнца, во время семестровых каникул в колледже, и эти места его зацепили. Во время второго путешествия, после долгого странствия по территории Юкона, он прибыл на Аляску и добрался до Фэрбанкса, а затем на попутках доехал до Денали. Он отправился в поход по дикой природе по труднопроходимой весенней тропе Стампеде. На четвертый день похода он с удивлением обнаружил заброшенный автобус, странным образом припаркованный среди зарослей дремучего кустарника примерно в сорока километрах от ближайшего шоссе. «День волшебного автобуса», – написал он в своем дневнике.