– Я хочу увидеть ее прямо сейчас! – настаивала я.
– Извините, – сказала медсестра, – но она должна остаться там, внизу, а вам нельзя вставать с кровати, пока вы не сможете самостоятельно передвигать ноги.
– Черт побери! Так и знала, что не нужно просить эпидуралку! – сказала я и расплакалась.
Не считая моего плача, в палате царила тишина. И тут моя маленькая Хизер, которой тогда еще не исполнилось и семи лет, подошла ко мне, взяла за руку и сказала:
– Не волнуйся, мамочка. С ней все будет хорошо, потому что ты будешь заботиться о ней так же, как обо мне.
Предсказание Хизер сбылось. За три дня в больнице, пока врачи делали анализы и ждали результатов, ее маленькая сестра удивила всех своей решимостью и способностью выживать. Если не считать незначительных и типичных для новорожденных осложнений, она оказалась совершенно здоровой. Пока врачи объясняли, какие масштабные процедуры потребуются для того, чтобы избавиться от ограничений, я понимала, насколько важно окружить ее только любовью, поддержкой и положительной энергией.
Очевидно, что ей передалась сила духа ее дяди, и мы решили назвать ее Кристианой.
Часть 4. Истина
Не любовь, не деньги, не славу – дай мне истину. Я сидел за столом, уставленным богатыми яствами и вином, с покорной прислугой, но искренности и истины здесь не было, и я вышел голодным из-за негостеприимного стола. Гостеприимство оказалось холодным, как лед.
Глава 15
ВНИМАНИЮ ВОЗМОЖНЫХ ПОСЕТИТЕЛЕЙ
S.O.S.
МНЕ НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ. Я РАНЕН, БЛИЗОК К СМЕРТИ И СЛИШКОМ СЛАБ, ЧТОБЫ ВЫБРАТЬСЯ ОТСЮДА ПЕШКОМ.
Я СОВСЕМ ОДИН, ЭТО НЕ ШУТКА.
РАДИ БОГА, ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАНЬТЕСЬ И СПАСИТЕ МЕНЯ.
Я УШЕЛ СОБИРАТЬ ЯГОДЫ В ОКРЕСТНОСТЯХ
И ВЕРНУСЬ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ.
СПАСИБО, КРИС МАККЭНДЛЕСС
АВГУСТ?
– Карин! – В трубке раздался голос Джона Кракауэра. – Я наконец-то узнал, что случилось с рюкзаком Криса!
Новость поразила меня до такой степени, что я чуть не уронила телефон в ванну, которую набирала для Кристианы.
Спустя две с половиной недели после того, как Крис умер в «Фэрбанксе 142», когда он сто двенадцать дней никого не видел и ни с кем не разговаривал, шестеро жителей Аляски неожиданно встретились возле заброшенного автобуса. Невыносимая вонь от разложения, а также зловещая записка, приклеенная к оконному стеклу, помешали им осмотреть салон. Джон сделал вывод, что один из людей набрался смелости и заглянул в окно. Позже он вспомнил, что среди вещей: ружья, книг в мягкой обложке и других предметов, найденных вместе с телом Криса, – был дорогой рюкзак. Но полицейские штата Аляска, которые извлекли останки Криса из изолированного автобуса, вернулись без рюкзака, который коронер мог бы передать семье. Когда Джон впервые побывал в автобусе, он узнал многие из оставшихся там вещей, принадлежавших Крису, но рюкзака нигде не было.
Через пятнадцать лет после смерти Криса Джону позвонил некто Уилл Форсберг. Форсберг, кинолог из Хили, проводит безмятежные зимы со своей женой и собаками в хижине в десяти километрах к югу от места, где остался автобус. Джон разговаривал с Форсбергом во время работы над проектом «В диких условиях», и хотя аляскинец не говорил об этом раньше, он утверждал, что у него находится рюкзак Криса.
Во время недавнего разговора Форсберг рассказал Джону, что побывал в автобусе вскоре после смерти Криса. Заметив брошенный рюкзак, он отнес его в хижину, где просто повесил на гвоздь под карнизом крыши, решив, что он может пригодиться.
Телефонный звонок с просьбой разгадать загадку раздался после того, как Джон впервые узнал через интернет, что Форсберг якобы располагает этими вещами. Не получив ответа от Форсберга после нескольких назойливых просьб, оставленных на автоответчике, Джон позвонил моим родителям и предложил им попробовать. Когда он дал им номер телефона Форсберга, они отказались. Дальше Джон позвонил мне. Как только я положила трубку, то сразу же позвонила Форсбергу, и через несколько телефонных разговоров между Форсбергом, Джоном и мной рюкзак уже направлялся к моей двери.
Я поняла, почему Джон сначала позвонил родителям с предложением забрать рюкзак, и оценила, насколько это было уместно. Джон всегда производил на меня впечатление человека честного, принимающего естественный порядок вещей. Я видела, сколько усилий он прилагал, чтобы сохранить взаимоуважительные отношения с моими родителями, несмотря на их иррациональное поведение в отношении него.
Еще меня очень восхищала его вера в важность правды, даже когда я просила его не разглашать травмирующую историю моей семьи. Джон потратил три года своей жизни на то, чтобы отследить и изучить путешествия Криса, прежде чем опубликовать книгу о них, и его стремление раскрыть и изучить каждую деталь можно назвать навязчивым. Возможно, самым ярким примером его рвения была непреклонная решимость разгадать загадку о том, как именно погиб Крис.
Изначально Джон решил отталкиваться от заключения судмедэксперта, в котором говорилось, что Крис умер от голода. Но по мере изучения записей Криса в дневнике и фотографий еды, которую он добывал на охоте, Джон пришел к выводу, что в заключении не были учтены важнейшие доказательства причины его смерти. Кроме того, определение точной причины смерти Криса имело значение, потому что это могло многое сказать о том, насколько подготовленным – или безрассудным – он был. Джон вспомнил свою юность, полную рискованных приключений, и расспросил других искателей приключений, что они думают о Крисе. Был ли он просто неподготовленным, самонадеянным новичком? Или им двигало что-то большее?
При осмотре автобуса Джон перечислил промахи Криса своему другу и попутчику Роману Дайалу, по общему мнению, невероятно опытному и уважаемому на Аляске человеку. Джон счел ответ Романа достаточно важным, чтобы включить его в книгу «В диких условиях»:
Конечно, он облажался… но я восхищаюсь тем, что он попытался сделать. Полностью жить за счет того, что дает земля, вот так, месяц за месяцем, невероятно трудно. Я никогда такого не делал. И я готов поспорить, что очень немногие из тех, кто называет Маккэндлесса неучем, если вообще кто-нибудь из них, когда-нибудь такое проделывали… Жить в глубинных бушах в течение длительного времени, питаясь только тем, что добываешь и собираешь, – большинство людей даже не представляют, насколько это тяжело. А Маккэндлесс почти справился с этим.
По словам Криса, 30 июля 1992 года он внезапно заболел – болезнь ослабила его настолько, что он не мог ходить в походы, охотиться или добывать пищу. Эти записи убедили Джона в том, что не только голод был причиной его быстрой смерти. В своей девяносто четвертой записи в дневнике, примерно за восемнадцать дней до смерти, Крис недвусмысленно заявил, что в его тяжелой болезни «виноваты клубни картофеля». Он добавил, что был «чрезвычайно слаб» и ему «было очень трудно просто встать». Это тревожное заключение заставило Джона изучить ряд теорий в попытке доказать или опровергнуть утверждение Криса.
Убедившись, что Крис правильно распознал дикий картофель и не перепутал его с другим, предположительно токсичным видом – диким сладким горошком, Джон отправил собранные им семена с растущих вокруг автобуса кустов дикого картофеля на анализ на наличие токсичных алкалоидов. Химик с Аляски насмешливо заявил: «Я разобрал это растение на части. Токсинов не было. Алкалоидов тоже. Я бы сам его съел». Джон предположил, что семена, которые Крис хранил в грязном пластиковом пакете, были заражены токсичной плесенью до того, как он их съел. Когда и эта теория была опровергнута, Джон отправил семена в лабораторию в Мичиган, чтобы их проверили на наличие других, менее очевидных токсинов. Наконец, после нескольких ложных версий и месяцев дорогостоящих химических анализов, Джон окончательно установил с помощью жидкостной хроматографии с тандемной масс-спектрометрией, что семена содержат токсичную небелковую аминокислоту, которая, как известно, вызывает серьезные заболевания как у животных, так и у людей.
Почему же Джон потратил десятки тысяч долларов, посвятил месяцы своей жизни и выставил себя на всеобщее посмешище, пытаясь выяснить точную причину смерти Криса? Я верю, что он сделал это ради Криса. Я верю, что Джон искренне беспокоится о моральной стороне и необходимости истины, как и Крис. И поиск истины не выглядит более убедительным и более важным, чем когда он связан с изучением личных загадок внутри каждого из нас. Есть люди, которым необходимо искать эту правду и делиться ею, невзирая на последствия.
Когда тайна рюкзака Криса наконец была раскрыта, я получила окончательные ответы на несколько давних вопросов – вопросов, которые мне часто задавали те, кто по-прежнему скептически относился к конечным целям Криса. Когда я разговаривала с Форсбергом, он рассказал, что через несколько лет после того, как забрал рюкзак из автобуса, он обнаружил внутри бумажник Криса, застегнутый под внутренней подкладкой, которую Крис, очевидно, использовал в качестве импровизированного потайного отделения. Внутри бумажника Форсберг обнаружил несколько удостоверений личности и три хрустящие стодолларовые купюры – еще одно доказательство того, что Крис собирался выйти обратно к людям, бросая вызов самому себе и выживая в суровых диких условиях Аляски.
Мне по-прежнему непонятно, почему именно Форсберг не сообщил властям об обнаружении рюкзака и бумажника. В течение нескольких месяцев после смерти Криса Форсберг, как и владелец другой хижины в этом районе, утверждал, что Крис, скорее всего, был тем самым вандалом, который разгромил несколько хижин в то лето, – несмотря на то что в дневнике Криса не было никаких свидетельств того, что он путешествовал где-то рядом с хижинами, и Служба национального парка не рассматривала его в качестве подозреваемого. Из разговора с Форсбергом я поняла, что Крис вряд ли был преступником. По мере распространения информации о фильме в СМИ и присутствия съемочной группы в тех районах Аляски, где бывал Крис, рюкзак, который столько лет без дела висел на стене хижины Форсберга, казалось, обрел новую жизнь. Ему казалось, что пришло время вернуть его семье Криса. За эту доброту я всегда буду ему благодарна.