Плохо, этот ухарь может серьезно осложнить мою и без того непростую жизнь.
– Что собираешься делать? – поинтересовался Борис.
– Думать.
– А сможешь?
– Сегодня вряд ли.
Вернувшись в отель, я вызвал к себе Дениса и притворился, будто внимательно слушаю доклад.
– Вот этого человека, – протянул я фотографию, – отследить с максимальной внимательностью и тщательностью. Если выедет из города, следовать за ним и «пасти» вплоть до возвращения домой. По результатам доложить мне немедленно. – По моей просьбе «этого человека», одного из папенькиных сынков, Борис уже завтра должен отослать на три дня на северо-западное побережье. Все от этого только выиграют, хлопец от души попьянствует на природе, а Денис целых три дня не будет утомлять меня собой.
Выставив юного разведчика, я заказал чаю и дождался его. Мысленно перекрестившись, добавил туда рому и сделал робкий глоток. Упало и осталось там. Воодушевленный достигнутым, достал ручку с бумагой и принялся сочинять письмо, вернее, как это у нас, у шпионов, называется, донесение в Центр. Крик души в прозе. Вышло скупо и сухо, хотя хотелось бы вот так:
«Алексу от Юстаса. Дорогой дедушка Константин Макарыч. Пишет тебе твой внучек, Ванька, тьфу, блин, агент Юстас. У нас здесь все крайне хреново, а потому, прошу тебя, дедуля, забери меня поскорее отсюда или, по крайней мере, разреши перейти на «нелегалку». А то достали уже по самое «не могу», постоянно бьют морду, массируют копчик, норовят грохнуть и вообще мешают работать. А так все хорошо. Погода стоит солнечная, дождик закончился, ветерок стих. С коммунистическим приветом, Юстас». И так далее, все в том же духе. Перевел с помощью личного шифра этот «плач Ярославны» в беспорядочный набор значков, достал из кармана крошечный, похожий на обычный мобильный телефон лэптоп и принялся, постоянно сбиваясь, набирать текст.
В четверть первого я закончил «ныть», быстренько навел в номере порядок и лег спать, укрывшись с головой. Довольно-таки быстро отрубился, но спал плохо, снился все один и тот же набивший оскомину афганский эпизод, верный предвестник грядущих неприятностей.
Глава 12Тяжела и неказиста жизнь одетого нудиста
Великая штука опыт, то есть набор синяков и шишек от столкновения с жизнью, что неминуемо приходит с годами. Опыт подсказывал, что ничего хорошего от этого задания ожидать не приходится. Мало того, что воткнули не в свою операцию, так еще не дали толком подготовиться и совершенно не «прикрыли». И вот теперь, ко всему прочему, начались сюрпризы.
Я скомкал лист, кремировал его в пепельнице и скорбно спустил в унитаз останки. Вернулся за стол и уселся, схватившись за голову. Мучительно хотелось громко выкрикивать по-русски наболевшее, бегать по потолку, пинать ногами люстру, и только все тот же опыт подсказывал, что лучше от этого не станет. Только хуже.
Этим утром я проснулся и порадовался тому, что это произошло. Интенсивно размялся: пяток лишних минут полежал под одеялом, потом поднялся, подышал носом, подошел к зеркалу и полюбовался своим отражением. Увиденное внушило сдержанный оптимизм, честно говоря, ожидал худшего. Побрился, поплескался в душе и уселся за стол проверять почту. Получил ответное письмо из Центра, расшифровал и прочел. Запросил подтверждение и немедленно его получил.
Такое впечатление, что в Москве к руководству моей скромной персоной привлекли менеджера по логистике, и тот решил отработать классический вариант с каботажной перевозкой. Не надо направлять куда-либо специалиста моего профиля из России, когда такой человек уже есть в стране по соседству. Просто, удобно и дешево. Нечто подобное решили прокрутить и со мной: в соседней Швеции нарисовалась небольшая, пустяковая, можно сказать, проблема, вот мне и приказали съездить и кое-что там натворить. Тут, дескать, недалеко, всего пару сантиметров по глобусу. И, что самое приятное, акция запланирована на сегодняшний вечер. Я тяжело вздохнул и принялся прихорашиваться: перед тем как ехать в аэропорт, предстояло заскочить кое-куда и прихватить кое-что.
Россия, как известно, не входит в Шенгенское соглашение, а лично я вхожу. Так удобнее, избавляет от ненужных хлопот с паспортами, визами и прочей ерундой. А потому для приобретения билета до Стокгольма просто предъявил водительские права гражданина Испании, дона, скажем, Педро, купил билет и резво поскакал, минуя буфет, на регистрацию. На мое счастье, самолеты отсюда туда летают не реже, чем из Москвы в Питер.
В самолете включил ноутбук, загрузил нужную программу. Времени до начала акции оставалось всего ничего, и следовало наконец познакомиться с объектом или, как говорят брутальные герои в кино, с мишенью.
Максимовский Николай Ефимович, 1954 года рождения. Высокий, не слишком полный мужик. Длинный печальный нос, небольшие, глубоко посаженные глаза, мясистые губы, тщательно, но безуспешно скрываемая лысина. Владелец… Ого, чем он только не владеет! Из комсомольских, конечно же, работников. Дальше как у всех: видеосалон, кооператив, банк, который во время дефолта умудрился не лопнуть. Молодец, Николай Ефимович! После событий девяносто восьмого приобрел по цене трамвайного билета парочку угольных шахт в Приуралье. С 2002-го начал влезать в медийный бизнес и в 2005-м влез-таки. Лоялен к власти, то есть молчит в тряпочку и дает денег по первому требованию. Умница, Николай Ефимович! Тогда вопрос: что же такого он натворил, помимо официально известного, что я должен его «работать»? Ни разу на моей памяти из Центра не приходил подобного рода «фас» в отношении подобной публики. Вот почему я и запросил подтверждение.
Так, что дальше? Морально крайне подвижен, однолюб, в смысле горячо любит только самого себя, а остальными просто активно пользуется. С первой и единственной женой разошелся еще в девяносто третьем, оставив ей однокомнатную квартиру в Выхино и автомобиль иностранного производства марки «Мерседес» 1984 года выпуска. С тех пор наслаждается жизнью в обществе моделей, звездюлек шоу-бизнеса и актрисок из телесериалов. Орел, Николай Ефимович, ничего не скажешь! И сам бы так хотел жить, да кошельком не вышел.
Любит посещать нудистские пляжи, ведет относительно здоровый образ жизни: не обжирается белужьей икрой (наелся еще в девяностые), почти не употребляет спиртного, резко отрицательно относится к наркотикам.
Много лет страстно увлекается танцами, от аргентинского танго до спортивного рок-н-рола, ого! По вечерам любит посидеть в приличном ресторане с оркестром, а потом показать класс. О как!
Серьезно относится к вопросам собственной безопасности, владеет одной из лучших в стране частных служб. При выезде за рубеж пользуется услугами бывших сотрудников Моссад. А вот это уже напрасно. Во-первых, бывших сотрудников этой организации не существует в природе, во-вторых, физическая охрана – не совсем их профиль. Если бы уважаемый Николай Ефимович не гнул пальцы, а просто взял бы и нанял для этого дела бывших сотрудников «девятки»[8], толку было бы куда больше. А теперь мне будет легче сработать и намного труднее уйти потом.
И где, интересно, этого красавца валить? Незаметно подойти на нудистском пляже? Вряд ли это получится… В гостинице к нему тоже не подойдешь, на маршруте тем более не перехватишь. Да и не знаю я маршрута его движения. Я вообще глубоко не в курсе, зачем он через пару часов приедет в Стокгольм, что будет делать и где его искать. Хотя… Хотя возможны варианты.
Бар в аэропорту был почти пуст, только парочка в углу и какой-то здоровенный мужик у стойки бара квадратной спиной ко мне. Я присел, выложил на столик телефон, заказал кофе и принялся ждать. Достал сигареты и тут же спрятал обратно, здесь не курили. Попробовал принесенный кофе и политкорректно отставил в сторону. Телефон тихонько загудел и принялся кружиться по столу.
– Да.
– Посмотрите направо… я здесь.
Я повернул голову – высокая женщина за стеклянной стенкой улыбнулась и помахала рукой. Я сделал то же самое – обворожительно оскалился и поднял руку. Она вошла и остановилась возле меня. Как истый джентльмен и настоящий европеец я вскочил и предложил даме стул.
– Кофе?
– Ну что вы? – Ее английский оставлял желать… – Здесь никто его не пьет.
– Не умеют готовить?
– Думаю, что просто не хотят.
– Вы – Рут?
– По крайней мере, так записано в метрике, а вы – Хоэль?
– Сознаюсь.
– Признаюсь по секрету, представляла вас несколько иным.
– По пятницам я выгляжу исключительно так.
– Тогда пусть каждый день будет не четвергом.
– Настаиваю на этом.
– Уф-ф! – облегченно выдохнула она. – Я, если честно, не очень сильна в английском. Вы говорите по-шведски?
– Увы, – сокрушенно покачал я головой, – вообще не знаю. Как насчет немецкого?
– Так же, как у вас со шведским, – виновато улыбнулась она. – Может, самую малость получше. Может, попробуем испанский?
– Конечно же! – радостно воскликнул я. – Простите, что не догадался сразу.
– Желаете еще чего-нибудь? – поинтересовалась она. Ее испанский был безукоризненным и вместе с тем безжизненным и фальшивым, как поддельные елочные игрушки. Немцам он всегда давался с трудом.
То, что моя новая знакомая – немка, я понял сразу. Еще один птенчик из гнезда Мильке[9], вернее, Вольфа[10]… Не так уж и мало разбрелось их по свету после разгрома Штази, кое-кто теперь работает на нас. К сожалению, очень немногие.
– Просто хотел поесть, – сознался я, – но если все остальное готовят так же, как кофе…
– Поехали, – рассмеялась она. – Будет вам обед.
– Давно не ел такого чудесного борща, данке шен!
– Вы еще не пробовали моих котлет, – ответила она, теперь уже на чистом русском.
– Отличное произношение. Часто практикуетесь?
– Почти ежедневно, я переводчица в шведско-российской фирме. Отличное прикрытие.