– Я должен вам верить?
– Слово офицера. Я, к вашему сведению, полковник армии США. Думаю, мы с вами в одном звании.
– Я всего лишь рядовой запаса.
– Есть и второй вариант. – Он сделал вид, что не расслышал ту чушь, что я изрек. – Вы делитесь с нами информацией и принимаете самое активное участие в поисках похищенного имущества моей страны. В этом случае вам гарантирована жизнь, возможность покинуть страну после окончания акции и вознаграждение в размере пятнадцати процентов от объявленной награды.
– Нехило, целых три миллиона?
– С сегодняшнего дня – три миллиона и семьсот пятьдесят тысяч долларов США.
– Впечатляет, а третий вариант?
– Он вам не понравится.
– И все же?
– Если вы откажетесь сотрудничать, вас для начала покормят и дадут пару часов отдохнуть, чтобы подготовить к работе. А потом все начнется сначала, только мы применим сыворотку посильнее. Очень результативное средство, беда только, что после окончания его воздействия вы можете впасть в кому. А можете просто помереть. Выбирайте.
– Скажите, – с надеждой спросил я, – а нет ли четвертого варианта?
– Увы.
– Тогда я выбираю… А который час?
– Пятнадцать тридцать пять.
– Значит, самое время пообедать и выпить чашечку кофе.
– Кофе не обещаю, но обед сейчас принесут. – Он встал и вышел из комнаты.
После того, что Джон назвал обедом, а на самом деле скудной еды и чая, меня стало клонить в сон, поэтому «добрые» люди, у которых я очутился в гостях, великодушно разрешили немного подремать на диванчике. В наручниках и под бдительной охраной красавчика Мигеля. Я валялся на боку лицом к стене, а он ходил по комнате, курил и что-то тихонько напевал. Парень очень любил музыку, к сожалению, сама она это большое и светлое чувство не разделяла.
Я всхрапнул и заворочался, устраиваясь поудобнее. Минут через пятнадцать начнется второй тур балета, и участвовать в нем нет ни малейшего желания. К сожалению, ситуация сложилась так, что мое мнение абсолютно никого не интересует. Когда в преферансе объявляют «шесть первых» или же «Сталинград», никого не спрашивают, собираются они вистовать или пасовать…
Надо признать, что влип я очень не по-детски, вернее, меня просто сдали. «Охотники» – ребята серьезные, и, что самое неприятное, у них есть замечательная, испытанная годами традиция никого из захваченных в плен не оставлять в живых. Так что «честное офицерское» миляги Джона стоило очень мало, ничуть не больше, чем слово любого другого из нас в подобной ситуации. Да и вообще, разведка – штука специфическая, и лишняя честность здесь не в цене.
И все-таки они совершили ошибку, даже две. Первое, они вытащили у меня из брюк ремень. Правильно, между прочим, поступили, в этих деталях туалета иногда скрывается много чего полезного. Ошибка в том, что стриптиз на этом закончился. Совершенно, к слову сказать, напрасно, в поясе брюк у меня тоже кое-что есть. Второй ошибкой было оставить меня наедине с красавчиком Мигелем. За время нашего короткого знакомства он несколько раз чувствительно меня отбуцкал, и ему это явно понравилось. И потом, он почему-то решил, что я его боюсь. Вот на этом-то и сыграем.
Хватит, однако, дрыхнуть, пора домой, что-то я загостился. А если не получится домой, по крайней мере, хоть погибну, как положено офицеру и джентльмену. Шутка, погибать я совсем даже не собирался, за это у нас лишают годовой премии и переносят очередной отпуск на ноябрь.
Я заворочался, неловко повернулся и, кряхтя, уселся на диване. Мигель, удобно устроив ноги на столе, с легкой усмешкой за всем этим наблюдал.
– Ну, очухался? – лениво спросил он.
Я и не подумал ответить, аккуратно извлек из пояска брюк изогнутую железку, нащупал замочек на браслете и принялся за дело. Отдельное «мерси» за скованные за спиной руки, моему охраннику не было видно, чем я занят.
– Ты что, оглох? – Молчание. – Может, просто забыл человеческий язык? – начал он закипать.
– На человеческом языке, дурачок, – протяжно зевнул я, – изъясняюсь с рождения. Английский тоже немного понимаю. – И закашлялся, поэтому он не услышал, как щелкнул замочек.
– Что ты сказал?
Я еще раз зевнул и потряс головой.
– Послушай, убогий! Подойди-ка и дай мне еще парочку пощечин. У тебя это здорово получается, а вот кулаками выходит как-то по-бабски.
Он взревел, перепрыгнул через стол и подбежал ко мне. Парня когда-то явно выучили правильно, с переносом веса тела, бить. От этого удара я должен был очнуться ближе к ужину. Но… но слишком уж он все делал правильно, по-боксерски. Я заметил это, еще когда он отрабатывал свои удары на моей многострадальной тушке. А бить по-боксерски – значит выбрасывать расслабленную кисть, чтобы она летела на ненапряженной руке, как на ниточке, и только перед самым соприкосновением с местом приложения удара сформировать ударную поверхность: сжать кулак и нужным образом довернуть кисть.
Я немного наклонился вперед и нагнул вперед голову – до того как он успел сжать и довернуть. Поэтому он треснул не в подбородок, куда целил, и совсем не так, как было надо, то есть не успев сложить ту самую ударную поверхность. Удар пришелся на верхушку лобной кости, тому месту, куда кулаком бить не рекомендуется. Кость эта действительно толстая и очень прочная. При желании на ней можно выпрямлять гвозди.
Он даже не закричал, просто ойкнул и согнулся пополам, прижимая к груди покалеченную конечность. Вскочив с диванчика, я приблизился к нему и от души приложился, так сказать, за все хорошее. Аккуратно опустил его на пол и ударил еще раз, сверху вниз, каблуком по основанию черепа. Достал из подмышечной кобуры потерпевшего пистолет и проверил, есть ли патрон в патроннике. В кобуре на голени, конечно же, обнаружился еще один «ствол», поменьше размером.
Вот теперь я был вооружен и очень опасен, а если честно, просто вооружен. Кружилась голова, побаливал лоб и отбитые внутренности, ко всему прочему, чертовски хотелось вернуться на диванчик и спать дальше. Я положил пистолеты на стол и принялся массировать голову. Туман в мозгах понемногу рассеялся, но по-прежнему клонило в сон. Мои новые друзья из РУМО явно скормили мне вместе с обедом какую-то расслабляющую гадость.
Ну все, пора начинать. За дверью минимум трое вооруженных оперативников. Чтобы пройти через них, надо нападать первым. Черт, как все-таки хочется спать. Отставить, забыли о сне! Не место и не время. Начинаем, как в дурацком боевике, отсчет времени. На счет «один» приступаем. Десять, девять, восемь, черт, что это? За стеной кто-то заиграл на гитаре, в отличие от валяющегося в углу Мигеля – очень даже прилично. Приятная, кстати, мелодия и отдаленно знакомая. А ведь я ее уже где-то слышал. Осталось только вспомнить, где и когда.
Гитара смолкла, зазвучали шаги. Кто-то, совершенно не скрываясь, громко и четко, как на параде, шел ко мне. Подошел к двери и вежливо постучал.
– Кто там? – спросил я, внезапно вспомнив, где, когда и по какому случаю слышал эту мелодию.
– Не стреляйте, я пришел с миром. – Знакомый голос, прекрасный английский.
– Если так, милости прошу.
– Такое ощущение, что все это уже с нами происходило. – Невысокий даже для азиата хрупкий китаец вошел в комнату, осмотрелся и уселся на стол. А я на ватных ногах дошел до дивана и приземлился.
– Только в вашем случае охранников было больше, а у меня всего один и живой.
– Неужели? – Он подошел к неподвижно лежащему Мигелито и поискал пульс. – Скажем так, всего один.
– Как вы меня обнаружили?
– Не поверите, мы разыскивали не вас, а их… – кивком головы указал он на покойника.
– Участвуете в совместном проекте?
– Опять же, не совсем, – покачал он головой. – Кстати, вы не собираетесь сводить счеты с жизнью?
– С чего бы это? – удивился я.
– Надеюсь, стрелять в меня тоже не входит в ваши планы? – меланхолично спросил он.
– Ни в коем случае.
– Тогда спрячьте, пожалуйста, оружие, а еще лучше – отдайте мне.
– Черт, извините. – Оказывается, все это время обе мои «пушки» были направлены прямиком на него. – Что-то мне не по себе.
– Не беспокойтесь, мы вам поможем.
– Заранее благодарен, только ногами не бейте, мне на сегодня уже достаточно.
Глава 18Ехал грека через реку
– Что дальше? – спросил я, лениво щурясь на солнышко.
Мы с господином Лю, респектабельным бизнесменом из Гонконга, сидели на открытой веранде загородного кафе и перекуривали на сытый желудок.
– Ничего особенного. – Он сделал глоток кофе из чашки. – Скажите лучше, как себя чувствуете?
– Очень даже неплохо.
– Китайская медицина творит чудеса.
– Кто бы спорил.
Вчерашний вечер я провалялся в койке, являя собой дурную пародию на дикобраза, то есть весь в иголках. Потом я испил какого-то совершенно мерзкого на вкус отвара и сразу провалился в сон. К собственному удивлению, утром был уже почти в порядке и очень хотел есть.
– Насчет того, что дальше… продолжайте работать, как работали.
– А что будете делать вы?
– По крайней мере, мешать вам я не собираюсь.
– Зато будете приглядывать.
– А вы заметили моего человека?
– И не одного.
– Что значит школа, – вздохнул он.
– Спасибо за комплимент. Мне, кстати, кажется, что у нас обоих возможны проблемы.
– Если вы имеете в виду вчерашнюю публику…
– «Охотников»?
– Совершенно верно.
– Проблем не будет.
– Когда их найдут…
– Их не найдут, ни сейчас, ни потом.
– Постойте, но они должны были доложить руководству о том, что вышли на меня…
– Они этого не сделали. – Он лукаво улыбнулся и вяло махнул ладошкой. Один из белобрысых здоровяков мигом оказался у нашего столика и подлил шефу кофе, а заодно и мне. – Вы понимаете…
Понимаю, как не понять. Ребята решили не только прогнуться по службе, но и срубить деньжат. В таком случае информировать начальство – значит увеличивать число пайщиков. Вот Джон и решил перво-наперво выпотрошить меня, заполучить изделие и подождать, не возрастет ли премия. Никогда не поздно доложить руководству о победе, главное при этом – грамотно подстраховаться, чтобы не оттерли от кассы.