– Держи! – Я извлек из шкафа тубус и положил на стол перед ним. – Зажги свечку и обработай стеарином.
– Где?
– Сам догадаешься. А потом у нас по плану испытания в открытом море. Роль моря в нашем случае исполнит ванна. Так что вечерок предстоит нескучный.
– Не возражаю. – Толя зажег свечу. – Как романтично! Слушай, Стас, покажи, что купил, интересно же.
– Да ради бога. – Я открыл сумку и начал выгружать на диван пакеты. – Здесь маска, тут дыхательная трубка, вот ласты.
– Это все?
– Ну конечно же. Надену и поплыву.
– Куда?
– Для начала в Турцию, а оттуда уже – самолетом, пароходом или трамваем.
– А если серьезно?
– Если серьезно, любуйся. – Я извлек из сумки очередной пакет. – Начнем с одежки.
– Что это?
– Так называемый «мокрый» гидрокостюм, по-иностранному, «wetsuit». Перевести?
– Спасибо, не надо. Лучше расскажи.
– Не вопрос. Повторяю для сухопутных крыс: монокостюм, тип «мокрый», сделан из неопрена…
– Погоди, почему «мокрый»? Он что, пропускает воду?
– Обязательно, но при этом сохраняется теплозащита, так что не замерзну. Некоторое время.
– Понятно. Приходилось нырять в таком?
– Ни разу, – признался я.
Когда-то, лет двадцать назад, я спускался под воду в отечественной «Чайке», позже в «Нептуне» и «Дельфине», несуразных с виду, но надежных и качественных костюмах. Этот, пару часов назад прикупленный мной, был гораздо компактнее, и, что самое главное, его можно было надеть и снять самостоятельно.
– Думаешь, справишься? – с долей сомнения в голосе спросил Грек.
– Куда я денусь, – отмахнулся я. – Итак, продолжаю, тип костюма – «Балтик», толщина покрытия пять с половиной миллиметров. Обрати внимание, молния на костюме спереди, очень удобно.
– Какой-то он тонкий. Точно не замерзнешь?
– По идее не должен…
– А что, нельзя было купить что-нибудь понадежнее?
– Можно, – охотно согласился я, – из хайпалона или титаниума.
– Тогда почему?
– Потому что, – любезно пояснил я, – их за наличку не купишь.
– А этот, значит, купил?
– Точно, – подтвердил я. – А еще теплоизолирующий шлем, я не очень утомил тебя?
– Нисколько, – изобразил легкий поклон Грек. – Продолжай, мне безумно интересно.
– Итак, шлем, носки, боты, пятипалые перчатки.
– Что еще?
– Акваланг марки «SCUBA» – с одним баллоном на десять литров.
– Это много или мало?
– В самый раз, больше не понадобится.
– Воздух в баллон закачал?
– Прямо в магазине и за очень небольшие деньги.
– Дальше.
– Дальше – по мелочам: мягкий грузовой пояс…
– На фига?
– Чтобы не всплыть, когда не надо. Часы, компас, наручный глубиномер, фонарь с аккумулятором и ножик.
– Все?
– В общем, да. Компенсатор плавучести для контейнера и подводный буксировщик, к сожалению, покупать не стал, стремно. Ах да, чуть не забыл, несколько детских надувных кругов для купания.
– Если я правильно понял, надувные круги для изделия?
– Браво. – Я пару раз хлопнул в ладоши. – Общение с интеллигентным собеседником пошло тебе, Грек, на пользу. Умнеешь на глазах.
– Сам чувствую. Буквально на глазах. Постой, а кто этот собеседник?
– Ну, за удачу! – Толя выпил, а я просто промочил губы. Перед завтрашним погружением пить не стоило, да и обжираться тоже не рекомендовалось. Самое гадское, что есть хотелось зверски. Это у меня всегда так, когда нервничаю.
– Интересно, а когда мы увидимся в следующий раз? – задумчиво проговорил я.
– Через двадцать лет, как мушкетеры у Дюма, – хохотнул Грек.
– Столько не протянем.
– Куда мы денемся! Скажи лучше, как все это будет?
– Подойдет яхта, будет ждать между скалами в фиорде, мы подъедем и остановимся неподалеку. Потом я натяну на себя костюм и уплыву. Собственно, все.
– И это будет небось «Пелорус» Абрамовича?
– Размечтался, у того корыто размером с хороший фрегат, еще не во всякий фиорд влезет. Скромнее надо быть, товарищ.
– Тогда что?
– Скромненькая посудинка польской постройки конца восьмидесятых, раза в три короче «Пелоруса».
– Крохотная?
– Не очень, больше тридцати метров длиной. Водоизмещение около двухсот пятидесяти тонн.
– Это много или мало?
– В самый раз.
– И что дальше?
– Я погружаюсь, а ты заводишь мотор и уезжаешь.
– Куда?
– На фиг.
– А если на яхте все пойдет не так?
– Один черт, ты мне ничем помочь не сможешь, если я успею сбросить изделие в воду, ты его потом найдешь.
– Это как?
– Элементарно, Ватсон, я прикреплю к тубусу маячок. Целую неделю он будет подавать сигналы.
– Где достал?
– Не поверишь, купил.
– Последний вопрос, как зовется эта яхта?
– «Апис».
– Апис – это жертвенный бык из мифологии, если я не ошибаюсь.
– Точно.
– Ничего себе название! Лично мне не нравится.
– А лично мне не из чего выбирать. – Все, начинаю новую жизнь.
– Поясни.
– Полноценный сон, здоровое питание, физические упражнения. Нам, дайверам, иначе нельзя.
– Ясно дело, – кивнул Толя.
– Поэтому поручаю тебе наблюдение, а сам иду в койку. Прошу по пустякам не тревожить, в случае пожара выносить бережно.
Глава 30Героико-валидольная
Толя помахал мне рукой, завел машину и укатил, ему не стоило здесь задерживаться. Я остался совсем один, ночью, на берегу. Кругом только море, скалы и луна на небе. А еще судно в глубине соседнего фиорда, кормой к берегу, с горящими рубочными огнями и фонарем на мачте, освещающими носовые надстройки. Я успел как следует рассмотреть его по дороге. Туда и лежал мой путь. На борту меня явно ждали, оставалось только понять, что со мной собрались сделать после встречи: переодеть во что-нибудь сухое и теплое, напоить горячим чаем и покормить или отправить самого на корм рыбам.
Вода сомкнулась надо мной. Не скажу, чтобы это было особенно приятно, начало сентября, но все-таки море-то Балтийское, а не Средиземное, даже не Черное. Сразу же стало, мягко говоря, прохладно, потом потеплело. Поначалу проклятый тубус с изделием все порывался всплыть, но я стравил воздух из обоих опоясывающих его кругов, и он перестал вырываться из рук.
Минут через десять стало уже не просто тепло, а жарко, все-таки я не Ихтиандр, а обычный сухопутный персонаж, волею обстоятельств вынужденный лезть под воду, да еще, ко всему прочему, с грузом.
Я выбрался в открытое море, проплыл с полмили и повернул, наконец, к входу в нужный мне фиорд. Через некоторое время осторожно высунул голову из воды. Нужное мне судно с горящими огнями оказалось не так уж и далеко. Добавил воздуха в круги вокруг тубуса, перекрыл его подачу из баллона и всплыл на поверхность. Когда громада судна (а из воды, поверьте, даже такая средних размеров посудина выглядит настоящим авианосцем) оказалась совсем рядом, обогнул со стороны берега и, стараясь производить поменьше шума, то есть не кашлять, не чихать, не отфыркиваться, и не кряхтеть, приблизился к носу и замер неподалеку.
Человек под фонарем, в темной куртке и белой капитанской фуражке, жадно затянулся и щелчком выбросил окурок в воду, едва не угодив мне по макушке. Передвинув маску на затылок, я достал из сумки на боку очки и надел, после чего принялся обходить судно по левому борту в сторону кормы. Если в Москве ничего не напутали, сюда пришла неплохо знакомая мне посудина, бывшее судно вспомогательного флота ВМФ СССР. Проект СК-620, «Дракон», если не ошибаюсь. Когда-то только на Черноморском флоте их было около десяти единиц. Потом, как все знают, наступила демократия, этих самых «Драконов» быстренько продали за сущие копейки всем, кто смог заплатить. Внезапно разбогатевшие Буратины, радостно повизгивая, их раскупили. Тогда, в начале девяностых, обладать такой посудиной было очень престижно. «Пелорусы» и прочие монстры размером с футбольное поле появились чуть позже. Несколько лет назад в Севастополе я, кстати, гостил на такой вот посудине по случаю дня рождения знакомого моих знакомых. Помнится, мы загрузились на борт в Артиллерийской бухте, вышли в открытое море и встали на якорь у мыса Фиолент. Купались, ловили рыбку, катались на гидроциклах, а к вечеру ужрались в хлам. На борт после купания мы тогда поднимались по трапу или через корму, там есть такая специальная площадка для спуска водолазов, сантиметрах в тридцати всего от среза воды.
А потом, во время плановой стажировки, я поднимался на точно такое же судно с группой из бригады военно-морского спецназа. Не слишком ловко получилось. Такое было ощущение, что я действую в замедленном режиме, а все остальные – в ускоренном.
Подплыл к корме, снял ласты, отцепил акваланг, они пошли по дну. Больше ни то ни другое, как бы ни встретили меня на борту, не понадобится. Вытолкнул на площадку контейнер и поднялся сам. Уложил его за фальшборт на палубе, достал из сумки на боку пакет, развернул и, подсоединив к тубусу, нажал кнопку. Теперь, если со мной что-нибудь случится, врагу достанется не образец изделия, а уши от крейсера «Варяг», через десять минут рванет так, что мало никому не покажется.
Ну все, пора действовать. Наступило время того, что на флоте именуется «цирком с собачками». Ничего не поделаешь, надо пробираться на нос, чтобы пообщаться с человеком в красивой белой фуражке. Очень может быть, что он окажется именно тем, которого послали за мной. А может, обычной приманкой, и на подходе к нему меня постараются перехватить. Третьего, как сказано в одном забытом фильме моего детства, не дано.
Осторожно ступая, прошел по правому борту главной палубы. Остановился, заглянул в иллюминатор кают-компании – никого, ухватился за поручень, подтянулся, заглянул в рубку – пусто. Стараясь натужно не сопеть, поднялся и проверил верхнюю палубу – то же самое. Перекрестился мысленно и двинулся к стоящему на носу человеку…
Малкин, российский олигарх из второй полусотни и, как выяснилось, отчаянный патриот, достал из кармана платок и вытер лоб. Этой прохладной северной ночью ему было жарко.