Наконец они достигли помещения, в котором можно было распрямиться. В правой части помещения – прямо над ручьем – находились ржавые запорные механизмы. Обойти их можно было слева, но проход преграждала надежная решетка. Воспользовавшись остановкой, сыщики закурили, чтоб хоть как-то перебить зловоние.
– Здесь вы видите одну из задвижек, – объявил инженер. – Ей можно полностью перекрыть поток и заняться очисткой заиленного дренажа.
– Иннокентий Иванович, где мы приблизительно находимся? – спросил Васильков.
– Под площадью Революции.
– Значит, до Кремля остается метров двести?
– Так и есть: до Угловой Арсенальной башни чуть более ста пятидесяти метров.
В разговор вступил Егоров:
– И что же, между Кремлем и двором на Неглинной всего одна решетка?
– Нет, есть вторая – по другую сторону «тройника».
– Что такое «тройник»?
– Выражаясь языком автомобилистов, Т-образный перекресток. В этом месте к первому коллектору со стороны Арбата примыкает новый коллектор.
– Значит, если спуститься в новый коллектор где-нибудь в районе Арбата и дойти до старого коллектора, то, взломав одну решетку, можно попасть под Кремль?
– Теоретически – да. Но чтобы фактически добраться до Кремля, необходимо хорошо знать план подземных коммуникаций, уметь ориентироваться под землей, ну и умудриться взломать довольно хитрые и надежные замки решеток…
Отвечая на вопросы, инженер достал из кармана несколько ключей, нашел нужный и вставил его в фигурную замочную скважину. После двух оборотов дверца со скрипом отворилась.
– В Центральном узле, стало быть, есть запасные ключи? – поинтересовался Васильков.
– А как же, – всплеснул руками инженер. – На складе на случай аварии всегда хранится запасной комплект к каждой решетке…
Сыщики переместились в другую половину помещения. Крапивин запер дверцу. Потушив окурки, двинулись дальше…
В кабинете Бойко застал одного Костю, сидевшего за своим рабочим столом. По обе стороны от него высились стопки папок с грифом «Для служебного пользования». Одну из них он листал, вчитываясь в длинный список разномастных блатарей, проходивших по уголовным делам за определенный промежуток времени.
– Как успехи? – поинтересовался капитан.
Лейтенант вздохнул:
– Пока ничего. Не встретил ни одного упоминания.
– Ты по отдельности тоже ищешь?
– Само собой! Но ни Шиша, ни Скобаря в старых материалах не встречается. Правда, я успел просмотреть только четверть всех папок.
– Может, новичок? – подойдя к окну, закурил Бойко. – Или залетный гастролер? Такое тоже возможно…
Затягиваясь дымом и глядя в предвечернюю дымку, Олесь о чем-то задумался. Наконец, затушив окурок в старой консервной банке, он развел руками и возмущенно спросил непонятно у кого:
– Ну не идти же нам с вопросами о Шише на воровскую сходку!
В безмолвии почти пустого кабинета он подошел к своему столу и уставился на тряпицу, в которую был завернут бандитский нож. «На сходку мы, естественно, не попадем, но переговорить с воровскими тузами шанс имеется. Например, с теми, которые сидят по тюремным камерам. А что, неплохая идея! – приободрился Олесь. – Тем более что других вариантов все равно нет…»
Однако радость была недолгой. Он тут же представил, как на этот замысел отреагирует Егоров. «Ладно, сам схожу в Бутырку. А ты только дыму наделаешь. Дай-ка мне финку!..» – наверняка проворчит он. И будет прав, потому что только у Василия получается спокойно и продуктивно разговаривать с отбывающими срок ворами.
Егоров с Васильковым и Горшеней сейчас обследовали зловонные подземелья близ Кремлевских стен, до их возвращения оставалось еще какое-то время.
Олесь развернул тряпицу и, стараясь не прикасаться к пятнам крови, снова осмотрел финку со всех сторон. Внезапно он замер, прищурился и присмотрелся к рукоятке.
– Так не разобрать, – пробормотал он и полез в ящик стола.
Вооружившись увеличительным стеклом и включив настольную лампу, капитан надолго склонился над находкой…
Потом резко поднялся и направился к чайнику. Но не затем, чтобы напиться или заварить себе кружку крепкого чая. Выдернув из кармана носовой платок, он намочил его угол и вернулся к столу. Несколько минут Олесь с необычайной осторожностью оттирал платком с края рукояти запекшуюся кровь.
Бурые пятна понемногу исчезали, обнажая дерево, а заодно и последние нацарапанные буквы прозвища: «А», «Р» и «Ь». Когда следы крови окончательно исчезли, сыщик опять уставился на вещдок через увеличительное стекло…
Наконец он распрямился, выдохнул и привычно потянулся к пачке папирос. На лице его появилась победная улыбка.
– Заканчивай, Костя, это пустое занятие, – сказал он.
– Что? – не понял тот.
– Бросай, говорю, бумажную канитель. И сходи в архив за Баранцом.
– А что стряслось?
– Ничего особенного. Просто некоторые самоуверенные бандиты считают себя умнее сотрудников уголовного розыска.
Захлопнув пыльную папку, Костя поднялся и подошел к Бойко.
– Обрати внимание, – сказал капитан, указывая на ту часть рукояти, которую он очистил от крови.
Схватив лупу, лейтенант стал рассматривать финку.
– На отполированной древесине присутствует застарелая грязь. А царапины довольно свежие, потому что в бороздках грязь не скопилась. Они чистые, – заключил Костя.
– В том-то и дело. Владелец ножа намеренно нацарапал вымышленное прозвище, перед тем как наведаться в диспетчерскую и убить Афанасия Чумака. И специально оставил нож под столом – дескать, случайно завалился.
– То есть он хотел нас запутать?
– Запутать, навести на ложный след или попросту выиграть время. Пока мы будем искать несуществующего Шишу, он с подельниками проберется в Кремль и осуществит свою задумку.
Олесь закурил папиросу и вернулся к открытому окну.
– Вот гад, – прошептал Костя и выскочил из кабинета.
– Еще какой, – проворчал вслед Олесь. – Полдня из-за него потеряли. Скольких людей от дела отрывал дурацкими расспросами! Лучше бы с мужиками в канализацию спустился. Там небось поинтереснее…
– Вечно Олесю достается чистенькая работа, – бухтел Егоров, шагая за Васильковым. – Его надо засунуть в эту вонючую нору, а нам по кабинетам Управления разгуливать и чаи распивать!..
В другой раз Васильков возразил бы, но сейчас и сам считал минуты до окончания этой «экскурсии». Местами в старый коллектор через отверстия в стенах такого же размера вливались дополнительные ручейки нечистот, и чем ближе группа подходила к Кремлю, тем мощнее становился поток под ногами. Усиливался и мерзкий запах.
– Долго еще, Иннокентий Иванович? – справился Васильков.
– Почти пришли, – откликнулся тот. – Остался последний поворот…
Вскоре фонарный луч «гида» осветил излом каменного тоннеля. Шагах в сорока от плавного поворота справа к первому коллектору примыкал такой же формы другой тоннель. Группа остановилась.
Торопливо закуривая, Егоров спросил:
– Это и есть вход во внутреннюю канализацию Кремля?
– Да. Точнее, выход из нее.
– Он единственный?
– Да, он делает большую петлю почти под всеми его зданиями и выходит сюда.
– Проводите нас до ближайшего канализационного люка, – попросил Васильков.
После секундного раздумья Крапивин нехотя согласился. Группа повернула вправо и направилась в сторону Кремля…
Через сотню метров инженер остановился посередине вертикальной шахты. Пробивая ее насквозь, тоннель уходил дальше.
– Как просили – ближайший выход на поверхность, – доложил Крапивин.
– То есть над нами обычный люк? – посветил вверх Егоров.
– Да, самый обыкновенный.
– Надо бы глянуть, где мы находимся, – поставил ногу на нижнюю скобу Васильков.
– Прошу прощения, товарищи, – вдруг схватил его за рукав инженер Крапивин. – Прошу прощения, я уже интересовался, но… у вас точно есть разрешение на вход в Кремль?
– Не беспокойтесь, Иннокентий Иванович, – улыбнулся Васильков. – Начальник МУРа комиссар милиции Урусов при мне звонил коменданту Кремля. Да не будем мы выходить на поверхность – нам это без надобности. Просто выглянем из-под крышки люка, чтобы определить место.
Ответ удовлетворил инженера, но идея все равно ему не нравилась.
– Ради бога не привлекайте к себе внимания, – попросил он. – Нам строго-настрого запрещается нарушать границы Кремля.
– Посвети, Вася, – выключил свой фонарик Васильков и полез по скобам наверх.
Метра через три он уперся головой в тяжелый металлический люк. Поднатужившись, слегка приподнял его и выглянул наружу.
Через три секунды, приглушенно звякнув, крышка улеглась на место. Майор не спеша спустился вниз, вытер платком ладони, отряхнул волосы.
– Ну что там, Саня, не томи? – поторопил товарищ.
– Территория Кремля, Вася. Вытянутая треугольная площадь, здание Сената, левее – Никольская башня, справа – колокольня белокаменного собора.
– Дела… А есть другие выходы из этого коллектора? – спросил у инженера Егоров.
– Конечно. Всего десятка полтора таких же выходов.
– И куда же?
– В подвалы Сената, Большого Кремлевского дворца, здания Арсенала, Успенского собора, Оружейной палаты… Есть выходы на улицы и площади для стоков дождевой воды…
Войдя в раж, инженер продолжал с увлечением перечислять места, куда можно попасть из кремлевского коллектора.
Остановив его, сыщики переглянулись.
– Что будем делать? – озадаченно поинтересовался Василий.
Васильков повернулся к выходу из коллектора:
– Нужно срочно выбираться отсюда. Отмоемся и прямиком к комиссару Урусову!
Глава двенадцатая
Москва, Старослободская улица —
2-й Астрадамский тупик
сентябрь 1945 года
Согнувшись пополам, Яша Филин отряхивал брючину. Сделать это ему почему-то приспичило рядом с дверью под вывеской «Ломбард».