— Вот.
— Спасибо, — поблагодарила ее Нарсин, — Турен, ешь давай.
Его не пришлось просить дважды. В мгновение ока он оказался у стола и навалился на еду так, словно не ел по меньшей мере неделю. Талаат неодобрительно качала головой, наблюдая за этим, явно желая высказаться насчет его манер и воспитания, но понимая, что это будет как-то не к месту. Однако, заметив, как Турен обращается с кашей, не выдержала:
— Там ложка есть, — сообщила она сурово.
— Угу, — отозвался тот, не прекращая своего занятия.
— Ну и братец у вас, — не смолчала Талаат, теперь это было сказано специально для Нарсин, которая уже закончила есть.
— Родственников не выбирают, — пояснила девушка, вволю налюбовавшись на изысканные манеры Турена.
— Да-а, тяжелый случай. Кстати, вы так и не сказали, что он тут делает, госпожа.
— Ужинает.
— Это понятно. Ну, а вообще?
— А вообще… Сама не знаю. Тут такая штука вышла, — Нарсин задумалась, как бы это короче объяснить, — в общем, ему нельзя в Арджанту возвращаться.
— Почему это? Что он натворил?
— Ничего. Кое-кто на него зуб точит.
— И этот кое-кто наверняка из стражей закона, — съехидничала Талаат и была не так уж неправа.
Стражи закона давно присматривались к Турену.
— Нет, — поморщилась Нарсин, понимая, что от объяснений никуда не деться.
И она коротко пояснила, что именно произошло и кому так мешает ее названный братец.
— Так это они вас так разукрасили? — ахнула догадливая Талаат и всплеснула руками, — но вы-то показали им, где раки зимуют?
— О да, — согласилась девушка.
Турен едва не подавился кашей.
— Очень на это надеюсь, — служанка внимательнее присмотрелась к повреждениям госпожи, — это гораздо хуже, чем обычно. Вам надо к лекарю, госпожа.
— Не надо.
— Надо. Вы же не хотите, чтобы у вас был уродливый шрам на лице. Это не красит девушку. Нужно, чтобы лекарь это подправил.
— Но…
— И не спорьте. Пойдемте к Ками, или я его сама сюда приведу, — безапелляционно заявила Талаат.
Нарсин душераздирающе вздохнула. Само собой, ей не хотелось идти ни к какому лекарю, но делать было нечего. Угрозу служанки она воспринимала серьезно. Приведет она сюда Ками, с нее станется.
— Уже поздно, — предприняла она последнюю попытку.
— Ничего, — Талаат было не так-то легко сбить, — здесь никто не ложится рано, госпожа, и вы это знаете. Идемте. Пусть ваш братец набивает брюхо, здесь он в безопасности. Только скажите ему, что нельзя облизывать пальцы. Для этого существует полотенце.
— Слышал? — хмыкнула Нарсин, взглянув на Турена, — веди себя прилично. Ладно, пошли к твоему лекарю, — это относилось к служанке.
— Он не мой, а князя, — не смолчала служанка, направляясь к двери, — мне его помощь сроду не требовалась, а вот вам — регулярно.
— Ничего подобного. Ни разу.
— Все когда-нибудь бывает впервые.
— Гляжу, ты тут самая умная, — съязвила Нарсин, поплотнее закрывая дверь, — хватит ворчать. Пожалей мои уши.
— Да, это почти единственное, что осталось у вас целым, — не отстала от нее Талаат, — не знаю, правда, надолго ли.
Нарсин молча показала ей кулак. Девушка хихикнула.
Как она и говорила, лекарь еще не спал. Он даже и не думал готовиться ко сну. Увидев, кто к нему пришел, Ками лишь приподнял брови, но, когда разглядел получше поздних визитеров, его брови взлетели едва ли не на лоб.
— Боги, — прошептал он, подходя к Нарсин, — таким манером мы потеряем обоих телохранителей.
— А что такое? — заинтересованно спросила Талаат.
— За дверь выйди, — велел он ей, даже не глядя в ее сторону, — и жди свою госпожу там. И не подслушивай.
— Я не подслушиваю, — обиделась служанка.
— Ну-ну.
Надутая Талаат ушла, стукнув дверью сильнее, чем следовало.
Ками велел Нарсин сесть, а сам занялся приготовлениями всего необходимого для лечения. Между делом он спросил:
— Кто постарался?
— Да так, — неопределенно пояснила она, — на дверь налетела.
— Одна на дверь налетела, другой с лестницы упал. Весело живете.
— Кто с лестницы упал? — живо спросила девушка.
— И причем, неудачно так, что руку сломал. Бывает.
— О ком вы?
Ками искривил губы в усмешке, поворачиваясь к ней. Нарсин заметила в его руке большую иглу и сразу забыла о своем любопытстве.
— Зачем это?
— Будет больно, потерпи, — не ответив, приступил к делу лекарь, — но это необходимо.
— Уберите. Не надо.
— Надо. Ты же не хочешь ходить со страшным шрамом. Тем более, на лице. Такие шрамы сильно портят хорошеньких девушек.
— Я телохранитель, — отрезала Нарсин и закусила губу, так как в самом деле было очень больно.
— Знаю. Но одно другому не мешает. Куда приятнее, даже будучи телохранителем, смотреть на свое симпатичное отражение в зеркале.
— М-м, — отозвалась девушка для поддержания разговора.
Ками обманул ее, было не просто больно, а очень больно. Она даже кулаки стиснула, впившись ногтями в кожу, чтобы не заорать на весь дворец. Хорош телохранитель, который вопит от любого пустяка!
— Еще немного, — утешил ее хладнокровный лекарь, сосредоточенно кладя стежок за стежком шелковой нитью, — крепкая дверь, видеть, была.
Наконец, пытка закончилась. Ками оставил шрам над бровью и занялся синяком, делая почти то же самое, что не так давно Этан.
— Что-то я тебя раньше здесь не видел, — заметил он, — за два месяца в первый раз. Странно. Или ты нечасто на двери налетаешь? Я думал, ты будешь моей самой часто посещаемой пациенткой.
— Неужели? — съязвила Нарсин, морщась.
Примочка пахла чем-то неприятным.
— Говори сразу. Что еще себе повредила? Или мне провести полный осмотр?
Девушка подозрительно на него посмотрела.
— Больше ничего.
— Уверена?
— Да.
— А почему хромаешь?
Нарсин без слов задрала штанину и продемонстрировала повязку.
— Кто постарался?
— Этан.
— А-а, — протянул Ками, — она кое-что понимает во врачевании. Ладно, в таком случае, сегодня я ничего больше не смогу для тебя сделать. Завтра придешь, после обеда.
— Зачем? — спросила девушка, поднимаясь.
— На осмотр. Проверю, все ли в порядке. И впредь запомни, когда лекарь говорит, что нужно прийти, это значит, что нужно прийти обязательно. Нам здесь не нужны больные и увечные.
— Ха-ха, — не смолчала Нарсин и все-таки задала вопрос:
— Кто с лестницы свалился и руку сломал?
Ками усмехнулся и ничего не ответил.
— А я знаю, кто, — со злорадством проговорила она, — Сенмар. Правда?
— Тебя это радует?
Она тихо рассмеялась.
— Что вы, что вы. Я полна сочувствия и сожаления. Осторожнее надо быть, смотреть под ноги. Лестницы, они такие, коварные.
Проговорив все это, Нарсин особенно ехидно фыркнула и вышла в коридор.
Талаат успела отскочить и даже сделать вид, что как встала напротив двери в трех шагах, так и стояла там, не двигаясь с места. Однако, Нарсин ей не поверила. Впрочем, говорить ничего не стала.
— Ой, — тихо пискнула Талаат, осмотрев лицо госпожи, — все в порядке, да?
— Почти. Пошли, надо еще подумать, что делать с Туреном.
— А что с ним делать? — служанка пожала плечами, — нашему управляющему требуются мальчики на побегушках. Он вчера сам сказал.
— Чем они занимаются?
— Мальчики? Как обычно, то подай, это принеси, туда сбегай. Хотите, завтра словечко замолвлю?
— Давай.
Подумав, Нарсин признала, что для Турена это будет лучшим выходом из положения. Находясь на службе, он перейдет на легальное положение и им не нужно будет оправдываться, откуда он взялся и что здесь делает. Что до Турена, то ему нужно привыкнуть к нынешнему положению вещей. Лучше быть мальчиком на побегушках, чем мальчиком для битья.
Нарсин собиралась оставить Турена на ночь в своей комнате, устроив калачиком на лавке, но Талаат воспротивилась. Она уперлась, как коза рогом, заявив, что «так не положено». Кем бы он не приходился Нарсин, парню нечего делать ночью в комнате девушки. Еще узнает кто, шуму не оберешься. Служанка увела Турена с собой, пообещав устроить его в лучшем виде.
Нарсин слишком устала, чтобы спорить. После ухода Талаат и своего названного братца, она почти сразу легла спать.
6 глава. Первый рабочий день
Утром девушка некоторое время раздумывала, стоит ли ей идти на обязательную тренировку, но потом решила, что лучше пойти. Ведь она ни о чем не должна знать, особенно, о том, что у Сенмара сломана рука. Отличный удар! Настроение стремительно улучшалось всякий раз, когда она думала об этом. Его, конечно, маловато для полного расчета, но для начала сойдет. Было бы неплохо сломать Сенмару еще что-нибудь, например, шею.
Открылась дверь и вошла Талаат. Она с интересом осмотрела лицо госпожи и заметила:
— Сегодня лучше.
Нарсин хмыкнула, так как уже имела удовольствие видеть свое лицо в зеркале и это зрелище не доставило ей удовольствия. Синяк явно стал меньше и светлее, но все равно прекрасно виден. А шрам на лбу бросался в глаза с первого взгляда.
— Господин Сенмар сей же час зовет вас к себе, госпожа, — сказала Талаат.
— Что, будет тренировка? — удивилась Нарсин.
— Не знаю. Он ждет вас у себя в комнате. Кстати, я отвела вашего братца к управляющему, и он согласился его принять с испытательным сроком.
— С испытательным сроком? — переспросила девушка, — как все сложно. Ладно, я иду. Спасибо, Талаат.
— Да не за что. Управляющий куда больше доволен. Не будет же он сам по поручениям бегать.
— Да, это ему не к лицу, — хмыкнула Нарсин.
По пути в комнату старшего телохранителя девушка думала, зачем она ему понадобилась. Неужели, все-таки будет тренировка? Но почему в комнате? Что за блажь?
Подойдя к нужной двери, девушка постучала и услышала «войдите», сказанное сварливым, скрипучим голосом. У старшего телохранителя, как всегда, превосходное настроение. Сделав самое невозмутимое из всех лиц, Нарсин вошла в комнату и остановилась на пороге.