Ускорив шаг, девушка пробежала по извилистой улочке и вскоре вышла между двух домов на широкую дорогу, ведущую прямиком к базару, шум от которого доносился до ушей Нарсин. Она недолго раздумывала. Шумный, многолюдный базар — самое подходящее место для укрытия.
Девушка оказалась абсолютно права. Как только она достигла первого ряда прилавков, то сразу смешалась с многоликой толпой, в которой было достаточно женщин, прикрывающих лица темными тканями. На их фоне отыскать Нарсин было практически невозможно.
Давно Нарсин не чувствовала себя столь независимой. Два месяца она находилась в плену, еще примерно столько же — в доме купца Махтуба под неусыпным присмотром. И вот теперь, наконец-то, она свободна, она сама по себе, никто не толкает ее в спину, не зудит над ухом, не читает наставления и не заставляет закутываться по уши в паранджу. Никто не заставляет ее делать то, что ей не нравится. Это было пьянящее чувство, и девушка немного поддалась ему, прогуливаясь по базару, рассматривая выложенные на прилавке товары, а также шумную толпу. Теперь ей некуда было спешить.
Оказавшись на противоположном краю базара, Нарсин чуть замедлила шаг и задумалась. Да, все это было, конечно, заманчиво, вот так бездумно прогуливаться и радоваться бегству. Но все когда-нибудь заканчивается. Очень скоро возникнут вопросы, сначала насчет еды, а потом и о ночлеге. И вообще, ей следовало как-то устраиваться.
— Лови его! — раздался громкий вопль позади, — хватай! Держи вора!
Нарсин вздрогнула и обернулась, непроизвольно приняв эти слова на свой счет. Но тут же перевела дух. Это явно относилось не к ней. Мимо нее промчался раскрасневшийся, подстегнутый погоней человек, за ним — еще с полдесятка добровольцев, озадаченных той же мыслью. Девушка решила убраться с их пути и завернула в переулок, где было полутемно и прохладно.
Не успели ее глаза как следует приглядеться, как в паре шагов от нее метнулась какая-то тень и послышался дробный стук удаляющихся шагов. Нарсин помчалась следом, подчиняясь не разуму, а инстинкту. Должно быть, погоня у базара немного раззадорила ее. Но, в отличие от них, девушка бегала не в пример быстрее.
Беглеца она нагнала за поворотом и протянув вперед руку, цепко ухватила его за плечо. Тот дернулся, но безрезультатно. После чего попытался лягнуть Нарсин, но она не зевала и увернулась, а потом как следует пнула пойманного пониже спины.
— Стой спокойно и не лягайся, — велела она сурово, — ты ведь не осел.
— Пусти, — отозвался тот ломающимся баском.
— Не пущу.
— Чего пристала?
— Не груби, — и Нарсин погрозила ему кулаком.
После этого она откинула свободной рукой паранджу с лица и имела возможность рассмотреть беглеца более подробно.
Им оказался паренек лет четырнадцати — пятнадцати, где-то примерно выше ее плеча, тощий, остроносый, чумазый, со вздыбленными волосами, торчащими в разные стороны. По отсутствию чалмы и другим особенностям Нарсин определила, что паренек не принадлежит к распространенной в этих местах мусульманской когорте.
— Чего бежал? — спросила она, закончив осмотр.
Парень шмыгнул носом и в свою очередь закончил ее рассматривать.
— Не твое дело, — отозвался он.
— Я уже сказала: не груби. И учти, обычно я по два раза не повторяю.
— Ага, — подтвердил тот, дергая плечом, — тебе что, больше всех надо?
— Воровать нехорошо, — наставительно произнесла Нарсин и сочла воспитательный процесс законченным, — но ты удачно смылся, нужно отдать тебе должное.
Парень снова дернулся, обнаружил, что это бессмысленно и покорно замер, обреченно вздохнув.
— Не бойся, погоня мимо пробежала, — утешила его Нарсин.
— Так, может, отпустишь? — рискнул предложить паренек.
— Я бы отпустила, но ты снова убежишь.
— Ну, а тебе-то что? Или ты тоже меня ловишь?
— Уже поймала, — хмыкнула девушка, — успокойся, я не собираюсь тащить тебя на рыночную площадь для экзекуции.
Она глянула вперед и заметила, что там не было прохода. Проулок заканчивался тупиком, где валялась куча какого-то тряпья, палок и неровных комков застывшей глины.
— Пошли туда, — велела она, разворачивая парня спиной к себе.
— Ох, ну что тебе от меня надо? — тихо простонал он, но вперед двинулся, — чего ты ко мне прицепилась, а?
— Ты мне удачно подвернулся под руку, — сообщила Нарсин, — шагай.
— Да шагаю, шагаю, — проворчал парнишка, — боги, ну за что мне это?!
— Чтобы чужое не тырил, — не без злорадства отозвалась мучительница, слегка пнув его для скорости.
Дойдя до кучи тряпья, Нарсин пихнула парня на нее, тот не удержался на ногах и шлепнулся сверху. Правда, посадка была мягкой.
— Ну ты и стерва, — пробормотал он тихо, усаживаясь и поджимая под себя ноги, — и откуда взялась на мою голову?
Нарсин устроилась с ним рядом, не выпуская плеча.
— А теперь говори, что пристала, — повернулся к ней парень, окатывая ее сумрачным взглядом исподлобья, — отпусти, наконец, плечо сломаешь.
— Тебя сломаешь, — фыркнула она.
— Вот сейчас как тресну, — пригрозил он, но приводить свою угрозу в действие не спешил.
— Лучше не связывайся, — почти дружески посоветовала ему Нарсин.
Впрочем, он это понял и сам, оценив ее хватку.
— Ладно, — заметил парень чуть позднее, — все, я попался. Ты меня поймала, молодец. Чего хочешь-то?
— Тебя как зовут? — в ответ спросила девушка.
— Никак, — огрызнулся тот, отворачиваясь в сторону.
— Странное имя, — на полном серьезе заметила она, — но забавное. Хорошо, буду звать тебя Никаком.
Тут Нарсин не выдержала и фыркнула. Парень хмыкнул и слегка отошел, по крайней мере, повернулся и глядел уже не столь сердито.
— Турен меня зовут, — представился он, глядя на нее исподлобья.
— Меня — Нарсин. Очень приятно познакомиться.
— А мне вот что-то не очень. Ты когда меня отпустишь? Или всю жизнь собралась держать?
— Бегать не будешь?
— Не буду, — буркнул Турен, насупившись, — видишь, сижу. Куда бежать-то?
— Ладно, — смилостивилась Нарсин и разжала пальцы.
Он потер плечо, поморщился и сказал:
— Хватка будь здоров. Похуже некоторых стражников. Железные пальцы у тебя, что ли?
— Точно, — подтвердила она, склонив голову набок.
— Ладно, теперь говори, чего хочешь. Ведь не из собственного же удовольствия ты меня сюда притащила.
— Из любопытства. Не могу спокойно смотреть, когда кто-то бежит. Непременно поймать хочется.
— Ха, — отозвался Турен.
— Видишь ли, — медленно проговорила Нарсин, — я тоже в некотором роде беглец.
— А ты от кого бежишь?
— От мужа.
— От мужа? — протянул парень и присвистнул, — так у тебя муж есть? И кто у тебя муж?
— Купец.
— Ха. А чего ж ты от него сбежала?
— Надоел, вот и сбежала.
Турен захохотал, откинув назад голову. Нарсин приподняла брови, но промолчала, признавая за ним право на веселье.
— Ну, ты даешь, — подытожил Турен позднее, — выходит, тебя тоже ловят?
— Не думаю, — Нарсин покачала головой, — наверняка купец рад — радешенек, что от меня избавился.
Парень снова захихикал.
— Проблема не в этом, а в том, что я в этом городе впервые и ничего тут не знаю.
— А откуда ты приехала? — поинтересовался Турен.
— Из Эгриба.
Тот скривился.
— Вот-вот, — подтвердила девушка, — лучше не скажешь.
— Так ты из Эгриба? Что-то не похоже.
— Это купец из Эгриба.
— То-то я гляжу, ты паранджу носить не умеешь. Ты вообще знаешь, что нельзя показывать свое лицо посторонним мужчинам? Особенно тем, что из Эгриба?
— Это ты, что ли, мужчина? — Нарсин ткнула в него пальцем.
— А кто я по-твоему, девчонка? — слегка надулся он.
— Мальчишка сопливый.
— Это ты дура сопливая.
Нарсин стукнула его по затылку, он в отместку пнул ее, и на этом выяснение отношений было закончено.
— Терпеть не могу эту дурацкую тряпку, — девушка рывком сорвала с себя паранджу и отшвырнула в сторону, — снять все руки никак не доходили.
— Ага, я понял, ты не из Эгриба, — сказал Турен, — что, не привыкла?
— Это точно. Ну, а ты чем занимаешься? По карманам шаришь?
— Не только. Можно подумать, все ценное только в карманах и находят.
— Ясно. Значит, все, что не прибито. Или плохо прибито.
Турен фыркнул, потом сунул руку за пазуху и достал большую круглую лепешку. Откусил здоровый кусок и принялся смачно жевать. Нарсин вздохнула и сглотнула слюну. Увидев лепешку, она вдруг поняла, как проголодалась.
— Хочешь? — предложил великодушный Турен, заметив ее вздохи и отломив почти половину, протянул девушке.
— Спасибо.
Несколько минут они сосредоточенно жевали. Потом Турен сунул в рот последнюю краюху и оттер губы рукавом.
— Что же ты от мужа просто так сбежала? — посетовал он, — нужно было прихватить что-нибудь.
— Времени не было, — ответила Нарсин, — предоставилась хорошая возможность, глупо было не воспользоваться. Ерунда. Мне главное немного в городе осмотреться, узнать, что почем.
— И для этого ты меня словила, — догадался парень.
— Правильно. Уж ты-то должен все знать. Ты местный?
— Можно сказать, и так. Мои родители сюда приехали, когда я еще совсем мал был. Потом умерли.
— Мне очень жаль.
— Да ладно, — Турен махнул рукой, — я их и не помню. На улице вырос. Так что, город знаю, как свои пять пальцев. Могу помочь. А что именно ты узнать хочешь?
— Хочу тут устроиться. Работу найти.
— Да? — скептически хмыкнул он, — служанкой, что ли? Или в наложницы?
— В телохранители, — резко оборвала его инсинуации Нарсин.
— Чего-чего? — парень вытаращил глаза.
— Глухой, что ли?
— Ты это серьезно?
— Дальше некуда.
Турен повернулся к ней, окинул внимательным взглядом с ног до головы, потом покачал головой.
— Тощая ты больно для телохранителя.
— Зато жилистая.
— Ну-ну. И что умеешь?
— Кажется, ты мне не веришь, — хмыкнула Нарсин.