обязанность.
После часа блуждания по дорожкам сада, князь с Селреной уединились в беседке, а Нарсин осталась стоять поблизости от входа. Вовнутрь она, конечно, не пошла. Ей и здесь было прекрасно слышно глупое хихиканье наложницы и возню. И так ясно, чем они там надумали заняться. Странно только, почему именно здесь, а не в спальне, где мягко и удобно?
Нарсин внимательно осмотрела кусты и деревья, успокоилась насчет неожиданного нападения и хотела уже куда-нибудь присесть, но потом обнаружила, что поблизости не было ни одной скамейки. Разумеется, можно было устроиться и на ступеньках беседки, но девушка не без основания опасалась, что не сумеет потом подняться. Ее состояние становилось все хуже, и она начала нервничать. Что-то не так. Обычно, раны на ней заживали быстро. Хотя, с другой стороны, что значит «быстро»? Чтобы наступило улучшение, требовалось не меньше недели, а прошло всего неполных три дня.
В кустах раздался шорох и Нарсин резко обернулась, одновременно выхватывая кинжал. Она его почти метнула, как оттуда вспорхнула птица и перелетела на соседнее дерево.
— Сволочь, — пробормотала девушка, тяжело дыша.
Всего-навсего какая-то паршивая птица. Вздумалось же ей тут резвиться. Нужно было все-таки убить ее, чтобы другим неповадно было.
Сунув кинжал в ножны, Нарсин покрепче стиснула зубы. Боль в ране стала гораздо сильней. Да что же это такое!
Из беседки показался ее работодатель и разрумянившаяся Селрена, бросающая по сторонам победоносные взгляды, что выглядело жалко и смешно. Чем же она так гордится, глупенькая? Тем, что ее только что как следует отымели?
— Сегодня такая замечательная погода, что отсюда даже уходить не хочется, — прощебетала наложница, — давайте еще немного погуляем, господин мой.
— Не сегодня, — остудил ее пыл князь, — у меня еще много дел. Идем во дворец.
И не обернувшись, он направился к дому. Селрена, чуть поумерившая свои восторги, поспешила за ним, а следом поплелась и Нарсин. Она украдкой смахнула со лба пот. Взмокла так, словно все это время носилась по саду кругами.
Оказавшись во дворце, князь велел Селрене отправляться к себе, а сам неспешно прошелся по коридору, не обращая внимания на низкие поклоны встречных придворных и слуг. Нарсин все так же следовала за ним и ей было все равно, куда они идут. Главное, чтобы этот утомительный день поскорее закончился. Но кажется, он намерен тянуться бесконечно долго.
Путь князя лежал в помещение для тренировок. Иногда он бывал тут и упражнялся на мечах. Обычно для этой цели правитель Арджанты использовал охранников, но сегодня, по закону подлости, его внимание остановилось на Нарсин.
— Говорят, ты неплохо владеешь мечом, — заметил он, выбирая себе один, — сейчас проверим, так ли это.
Нарсин обратила безрадостный взгляд на стойку. Мечи были все как на подбор хорошие, из лучшей стали и наверняка выкованные лучшими кузнецами. В любое другое время она бы с интересом и восхищением рассмотрела бы их. Но не сегодня.
— Бери меч, — велел ей князь.
Протянув руку, она вытащила первый попавшийся, оказавшийся на удивление легким. Хоть какое-то облегчение. Сжав рукоятку, девушка обернулась к Делиру. Сегодня ей предстоит испытание на всю катушку. И надо его выдержать. Непременно надо.
Закусив губу, чтобы хоть немного привести себя в чувство, Нарсин отразила первый удар, оказавшийся неслабым. Второй понравился ей еще меньше.
— Ты всегда держишь меч одной рукой? — осведомился князь.
Она не ответила. Это было уже слишком. Все ее силы шли на то, чтобы достойно поддержать свою репутацию. А говорить при этом было просто невыносимо.
До сих пор Нарсин не замечала в князе склонности к издевательствам, но сегодня ей вдруг подумалось, что она слишком плохо его знает. Пожалуй, кое в чем он мог перещеголять самого Сенмара.
Когда бой был закончен, она была на грани обморока, но каким-то чудом ей удавалось держаться. У нее ни разу не выбили меч, она сумела отразить все удары, хотя по существу, только оборонялась, а не нападала.
Делир никак не прокомментировал ее умение. Молча сунул меч в стойку и отправился к двери. Нарсин хотела сделать то же самое, но позорно промазала и меч со звоном упал на пол. Осторожно присев, Нарсин подняла его и медленно опустила в положенное ему место, заметив, что рука ее сильно дрожит.
Повернувшись к выходу, девушка увидела, что князя в зале уже нет. Пришлось ускорить шаг, чтобы нагнать его в коридоре.
Пройдя в свои покои, он бросил ей:
— Жди здесь.
А сам отправился приводить себя в порядок.
Нарсин прислонилась к стене, уже не заботясь о том, как выглядит. У нее все плыло перед глазами. Один из охранников осторожно приблизился к ней и тихо спросил:
— С вами все в порядке?
Она перевела на него глаза:
— Что? А. Да, все хорошо, спасибо.
Он с сомнением посмотрел на нее, но вопросов больше задавать не стал.
Вскоре, Делир вернулся и мельком взглянув на Нарсин, сказал:
— У тебя десять минут на то, чтобы привести себя в порядок. Ступай и поживее. Я тороплюсь.
Десяти минут, обычно, бывало более, чем достаточно. Но при условии, если в предплечье не было раны от длинного и острого кинжала. Однако, Нарсин не спорила. Телохранители не спорят, а делают то, что приказано.
Переодеться без помощи Талаат было и в нормальном состоянии сложно, а теперь так и вовсе практически невыполнимо. Но Нарсин, изо всех сил сжав зубы совершила почти подвиг. Ей удалось снять с себя пропахшую потом одежду, однако на этом все закончилось. Без сил опустившись на пол, она поняла, что у нее ничего не выйдет. Она даже не в состоянии встать без посторонней помощи. Но если она не придет в назначенное время, ее уволят.
Однако, ей повезло. Пришла Талаат, увидела хозяйку, и сама едва не потеряла сознание.
— Боги! Что с вами? — пролепетала она, хватаясь за сердце.
— Быстрее, Талаат, — отозвалась Нарсин ненамного громче, — помоги мне одеться.
— Я побегу за Ками, — служанка попятилась.
— Нет. По приказу князя я должна быть у него через пять минут.
— Да вы в зеркало на себя смотрели? Госпожа, вы сошли с ума!
— Живо, — отрезала госпожа, поднимаясь с пола, — дай мне одежду. Это последнее предупреждение.
Талаат не посмела ослушаться.
Таким образом, Нарсин вернулась к месту службы ровно через десять минут. Правда, ее пунктуальность не была оценена по достоинству. Князь обедал. Ей можно было не торопиться.
«Козел», — вдруг со злостью подумала девушка и от всей души пожелала ему подавиться. И она еще считала Сенмара последней сволочью! Вспоминать смешно! Вот она, последняя сволочь, сидит за столом и обгладывает куриную ножку. Вбить бы эту ножку ему в глотку. Поперек.
«Последняя сволочь» спросила, как ни в чем не бывало:
— Ты голодна?
— Нет, — разлепив плотно сжатые губы, ответила Нарсин.
И это была чистая правда. Сейчас она совершенно не хотела есть.
— Присаживайся.
— Благодарю вас, ваша милость, — склонила голову девушка и осталась стоять на месте.
Может быть, не стоит судить слишком строго того, кто хочет избавиться от этой княжеской семьи? Может быть, у него есть веская причина для этого. Да, еще немного, и у нее такая причина появится точно.
Как тут не подумать, что князь делает это специально, начиная с самого утра. До обеда он методично изводил ее, наверняка дожидаясь, что она рухнет к его ногам и запросит пощады. Как будто, мстил ей за что-то. За что-то? Идиотка! За твои вчерашние ответы. Таким вот, милым и изысканным образом он культивирует в своих подчиненных почтение и преданность. Да возрадуемся же этому!
— Ты не устала? — снова спросил Делир.
— Ну что вы, ваша милость, — ответила Нарсин, борясь с желанием взять супницу и опрокинуть ему на голову.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Замечательно.
Лицо у нее было совершенно бесстрастное, спокойное и отрешенное. Глядя на него, было невозможно подумать, что в этой голове бродят кровожадные мысли.
— Что-то ты бледная, — соизволил заметить князь, хотя это и раньше было видно издалека.
Эту фразу Нарсин пропустила мимо ушей. У нее было такое ощущение, словно ее левую руку откручивают, пытаясь оторвать. Переодевание не прошло для нее даром.
Княжеский обед был закончен. Слуги убрали грязную посуду.
— Умеешь играть в шахматы? — вдруг спросил князь у Нарсин.
— Нет, ваша милость.
— Это нетрудно. Я тебя научу.
Она покачала головой:
— Простите меня, ваша милость, но я — ваш телохранитель, а телохранители не играют в шахматы.
— Это снова одно из изречений нашего доблестного Сенмара? — съязвил Делир.
— Нет. Мое.
— Хорошо, — он встал, — пойдем. Будешь исполнять то, для чего тебя наняли.
На сей раз посещения удостоилась Кеарес. Судя по выражению, написанному на ее лице, посещение сестер не входило в обычай князя, но девушка все равно обрадовалась.
— Как хорошо, что ты решил ко мне заглянуть, Делир! — воскликнула она, бросившись к нему и повисла на шее, — Этан, чаю! Будешь пить чай?
— Только что пил.
— Ладно, тогда просто поболтаем. Садись, — она указала на кресло.
После чего перевела взгляд на Нарсин и с довольного лица сползла улыбка.
— Боги. Что с вами? Делир, ей плохо!
— Мне хорошо, госпожа, — ответила Нарсин, отступая к двери и становясь рядом с Вельгаутом.
Кеарес еще некоторое время смотрела на нее большими глазами, потом села на стул и взглянула на брата.
— Все скучаешь, Кеарес? — спросил он.
— Н… нет. Теперь уже нет, когда ты пришел. Ко мне давно никто не приходит.
Улучив момент, когда господа были заняты разговорами, Вельгаут тихо шепнул:
— Что с тобой? У тебя такой вид, словно ты вот-вот упадешь в обморок.
— Все нормально, — отозвалась Нарсин в том же духе, — это только видимость.
— Видимость? Ну да, рассказывай мне тут. Что, рана беспокоит?
— Уже почти нет.