– По чьей рекомендации? – спросил приятный голос с едва уловимым акцентом.
– Простите…
– Кто вам посоветовал обратиться к нам, – терпеливо объяснили ему.
– Ах да, простите, я так волнуюсь! Геннадий Викторович Соколов.
– Подождите минуточку.
Голос куда-то исчез. Сергею показалось, что трубку положили на стол. Через некоторое время всё тот же голос вежливо спросил:
– Вы можете приехать к нам сегодня в семь вечера?
– Да, смогу, – быстро проговорил Сергей, облизывая пересохшие губы.
Ему назвали адрес. Ехать нужно было за город. Но на часах было только четыре, и он надеялся, что до семи доберётся до нужного места. Голос подробно объяснил ему, как доехать до коттеджного посёлка на автомобиле, и отключился.
Положив трубку, Сергей сразу стал собираться.
Приехал он раньше на целых полтора часа. Остановив машину недалеко от нужного ему коттеджа, он решил подождать в салоне.
Минут через двадцать к нему подошли два парня в камуфляже. Как догадался Сергей, это была охрана посёлка, и спросили, что он здесь делает. Сергей протянул им документы и объяснил, что приехал в детективное агентство, но так получилось, что до назначенного ему времени ещё более часа.
Один из охранников достал телефон и, набрав номер, проговорил:
– Морис, привет! Вы ждёте некоего Сергея Яковлевича Юргенева?
Сергею не было слышно, что ответил неведомый ему Морис, только охранник оглянулся на него и сказал абоненту:
– Ничего с ним не случилось, сидит в машине недалеко от вас, говорит, что не рассчитал время.
В трубке снова что-то ответили, охранник проговорил: «Лады» и отключился.
Через несколько минут разъехались ворота, за которыми скрывалось агентство, на улицу вышел высокий широкоплечий блондин в джинсах и толстом вязаном свитере, поверх которого была накинута лёгкая кожаная куртка.
– Ваш клиент? – улыбнулся охранник, кивнув на машину.
– Сейчас посмотрим, – проговорил парень, подойдя к машине.
Сергей распахнул дверь и проговорил:
– Простите, я не рассчитал время.
Подошедший окинул его внимательным взглядом и ответил:
– Заводите машину вовнутрь, подождёте там.
И обратился к охранникам:
– Спасибо, ребята.
– Служба, – улыбнулись те и развернулись, чтобы уйти.
– Вы – Мирослава? – ляпнул Сергей, когда блондин велел ему закрыть машину и идти в дом.
Голубые глаза парня заискрились, и он весело расхохотался.
– Простите, – пробормотал Сергей, – просто я подумал…
– Что это название агентства.
– Да, то есть…
– Меня зовут Морис Миндаугас. А Мирославу Волгину вы увидите чуть позже.
Они вошли в дом и вскоре оказались в уютной приёмной. Морис усадил Юргенева в удобное кресло рядом с журнальным столиком и поставил перед ним поднос с чашкой чая, сахаром и дольками шоколада.
– Угощайтесь.
– Спасибо, я не…
– Чай вам не повредит, – ободряюще улыбнулся Морис.
Сергей и сам почувствовал, что несколько глотков крепкого чая сейчас, как никогда, кстати. От шоколада и сахара он отказался, а чай выпил почти весь.
– Спасибо.
– Пожалуйста, – прожурчал приятный голос с лёгким акцентом.
Прошло ещё примерно полчаса, прежде чем его пригласили в кабинет. Навстречу ему поднялась из-за стола высокая девушка с русыми волосами и серовато-зелёными глазами. Она моментально окинула его взглядом с ног до головы и представилась:
– Мирослава Волгина. Садитесь.
– Сергей Юргенев.
– Прежде чем я решу, браться мне за ваше дело или нет, вы должны изложить мне суть проблемы. Информация не выйдет за пределы этих стен.
– Да, я понимаю, – он посмотрел на свои руки, – видите ли, меня обвиняют в убийстве моего друга.
– Кто обвиняет?
– Полиция говорит, что у меня был мотив. Но я ничего не знал о завещании. Клянусь вам!
– Давайте с самого начала, – сказала она.
– С детства? – спросил он растерянно.
Она, кажется, поняла, что он имел в виду, и проговорила:
– Если ниточка тянется с детства, то начинайте излагать с той поры.
И он начал. Сколько времени он говорил, Сергей не помнил. Она его не перебивала, и он рассказал ей обо всём. Теперь она знала об их дружбе, годах учёбы, первой любви, скитаниях и поиске стабильной жизни.
Дойдя до разрыва Олега с Анной, он запнулся и проговорил:
– Они уже давно не жили вместе, но развода не было, поэтому я был уверен, что Анна и будет его единственной наследницей.
Она кивнула. И он стал рассказывать ей о Юлии.
Наконец добрался до самого ужасного дня в своей жизни и замолчал. Он смотрел на неё широко раскрытыми глазами и чувствовал, как спазмы сжимают горло.
Она поднялась, налила в стакан минеральной воды и поставила его перед ним, он выпил залпом и благодарно кивнул. Теперь он почувствовал, что может говорить дальше.
И она снова слушала его, не перебивая.
Когда он закончил, спросила:
– Кто ведёт это дело?
– Следователь Наполеонов.
Ему показалось, что её брови немного приподнялись. Он не был до конца уверен, так ли это было на самом деле или ему только показалось.
– У вас нет предположений о том, кому выгодна смерть вашего друга?
– Нет, – покачал он головой.
Но в глубине души он почувствовал облегчение, так как догадывался каким-то шестым чувством, что она возьмётся за это дело и распутает клубок до конца. Что-то было в ней такое, чего не объяснить словами.
– Вы ведь не знакомы лично с Соколовым? – неожиданно спросила она.
– Нет, – тотчас признался он, – ваш телефон мне дал отец компаньона Соколова Степан Максимович Харитонов.
Она кивнула. И сказала:
– Сейчас вы пройдёте в приёмную, заключите с агентством договор. Дадите Морису координаты всех причастных к делу лиц – жены, любовницы, соседей, фирмы, того, кто теперь занимается делами фирмы. Если что-то мне ещё понадобится, я вам позвоню.
– Хорошо, – только и смог он выдавить из себя.
Сергею хотелось покинуть её кабинет, пятясь, чтобы всё время быть к ней лицом. Но увидев её улыбку, он понял, что это будет выглядеть глупо, пересилил себя, попрощался и пошёл к двери.
Высоко-высоко в сизом небе стыли белые облака. Они стояли на одном месте, как парусники, ждущие попутного ветра, который задержался в пути…
Маша вдохнула прохладный утренний воздух и подумала о том, что совсем скоро наступит не календарная, а настоящая весна. Она села в троллейбус, который, лениво шевеля усами, доставил её до места работы. Войдя в закусочную, она наткнулась на самого хозяина и смущённо поздоровалась с ним.
– Ты молодец, – похвалил он девушку, ответив с улыбкой на её приветствие, – никогда не опаздываешь, работаешь добросовестно. Я решил с сегодняшнего дня прибавить тебе зарплату.
– Спасибо большое, Карен Георгиевич, – смущённо поблагодарила она, – я пойду переодеваться.
– Иди, иди. – Он тепло, по-отечески посмотрел ей вслед и сказал, обращаясь к бармену: – Очень хорошая девочка, но какая-то всегда печальная, точно потерянная. Хотел бы я знать, что у неё на душе.
Бармен, молодой мужчина лет тридцати, у которого только что родилась девочка, повёл плечами и ответил:
– Я бы ни за что не отпустил свою дочку в таком возрасте жить одну в чужом городе.
– Это ты правильно говоришь, но кто знает, какие обстоятельства сложились в её семье.
Маша переоделась и приступила к своим обязанностям. Она была довольна местом своей работы. Сначала она очень боялась идти устраиваться на работу в закусочную, да ещё и к нерусскому хозяину.
Но вскоре она поняла, что Карен просто золотой человек. Никого из его работников отсюда и кнутом не выгонишь. И коллектив подобрался дружный. Никто её не обижал, наоборот, на первых порах все старались помочь. И теперь Маша почти каждый день благодарила судьбу за это необыкновенное везение.
Ей никому не хотелось рассказывать, почему она оказалась одна в чужом городе. И когда кто-то пытался её об этом расспрашивать, она замыкалась в себе.
Сколько она себя помнила, всегда они жили втроём – мама, бабушка и она, Маша. И они были счастливы втроём. Бабушка сначала работала бухгалтером на большом заводе, но потом завода не стало… Хорошо, что бабушка к этому времени уже была пенсионеркой.
А мама работала воспитателем в детском саду. В нём выросла и Маша. А когда ей пришло время идти в школу, бабушка уже сидела дома и занималась хозяйством и ею, Машей.
Об отце она ничего не знала и не спрашивала о нём с тех пор, как бабушка рассказала в раннем детстве, что отец её был героем и мама его очень любила. Но он погиб. Почему погиб? Как? Где? Маша не задумывалась об этом.
Её мама, такая красивая, совсем молодая и всегда весёлая. За ней ухаживали мужчины. Особенно Жорик…
Дядя Георгий. Маше он очень нравился. Добрый, с золотыми руками, всегда готовый подставить надёжное мужское плечо. Маша не отказалась бы иметь такого папу. Но мама сказала Жорику, что они могут быть только друзьями.
Он попробовал ещё какое-то время завоевать сердце мамы, но, увы, у него ничего не получилось. Хотя сердца Маши и бабушки он покорил.
Маша слышала, как бабушка по вечерам уговаривала дочь: «Оленька, не отталкивай Георгия. Такие парни на дороге не валяются. Тем более что он не только любит тебя, но и к Машеньке привязался, и она в нём души не чает, ждёт его, бежит навстречу».
Но бабушкины слова оказали на дочь влияние противоположное тому, на которое она рассчитывала. Мама окончательно и бесповоротно отказала Жорику и не велела ему больше приходить, сославшись на то, что он своими посещениями ранит ребёнка.
Жорик обиделся и сказал, что это она сама лишает своего ребёнка нормальной семьи и любящего отца. Больше он к ним не приходил.
А потом Машенька, подслушав разговор мамы и бабушки, узнала, что дядя Георгий уехал из города насовсем. Маша тогда сильно опечалилась и некоторое время надеялась, что он вернётся, снова подхватит её на руки, закружит, изображая вертолёт, и будет смеяться вместе с ней.