— Кажется, я знаю, — пробормотал он себе под нос. — Но я должен быть уверен. II faut continuer[69].
Глава 17В Уондсуорте
Мистер Генри Митчелл только принялся за ужин, состоявший из картофельного пюре с сосисками, как к нему заявился гость.
К некоторому изумлению стюарда, вышеупомянутым гостем оказался длинноусый господин, который летел тем роковым рейсом.
Мосье Пуаро был чрезвычайно приятен и прост в обращении. Он настоял, чтобы мистер Митчелл не прерывал свой ужин и сделал удачный комплимент миссис Митчелл, которая пялилась на него, разинув рот.
Он охотно сел на стул, заметил, что для этого времени года чрезвычайно тепло, и затем плавно перешел к цели своего визита.
— Боюсь, Скотленд-Ярд не слишком преуспел в расследовании этого дела, — сказал он.
Митчелл озабоченно покачал головой.
— Поразительный случай, сэр, поразительный. Я представить себе не могу, что они могут сделать. Если уж никто из пассажиров ничего не видел, то теперь и подавно не разберешься.
— Вы очень правильно говорите.
— Генри ужасно переволновался — из-за всего этого, — вставила жена. — Не спал ночами.
Стюард объяснил:
— Это лежало камнем на душе, сэр, жуткое дело. Компания обошлась со мной по-божески. Должен признаться, сначала я боялся, что меня уволят…
— Генри, они не имели права. Было бы чудовищно несправедливо. — Жена кипела негодованием. Это была полная румяная женщина с часто моргающими черными глазами.
— Не всегда такие дела решаются справедливо, Рут. Тут же вышло лучше, чем я ожидал. Они сняли с меня всякую вину. Но я-то сам ее чувствовал. Ведь это я отвечал за порядок.
— Я вас понимаю, — с сочувствием проговорил Пуаро. — Но вы принимаете это чересчур близко к сердцу. В том, что произошло, вашей вины нет, уверяю вас.
— Я тоже ему это говорю, — вставила миссис Митчелл.
Митчелл покачал головой.
— Я должен был раньше заметить, что леди мертва. Если бы я попытался разбудить ее, когда начал разносить счета…
— Вышло бы то же самое. Специалисты говорят, смерть была почти мгновенная.
— А он все не успокоится никак, — сказала миссис Митчелл. — Я ему говорю: не трави себя. Кто знает, с чего иностранцы убивают друг друга; и я вам прямо скажу, по-моему, гнусно проделывать такие штуки на британском аэроплане.
И она с патриотическим негодованием фыркнула.
Митчелл задумчиво покачал головой.
— Это меня, как говорится, гнетет. Как мое дежурство, места себе не нахожу. Да еще джентльмен из Скотленд-Ярда расспрашивает и расспрашивает, не было ли чего необычного или неожиданного во время того рейса. У меня от этого такое чувство, точно я что-то забыл сказать, а я ничего не забыл, я знаю. Был самый обыкновенный рейс, пока… пока это не случилось.
— Духовые трубки, отравленные колючки — какое варварство, — сказала миссис Митчелл.
— Вы совершенно правы, — произнес Пуаро, будто бы пораженный тонкостью ее замечания. — Это убийство совсем не в английском духе.
— О да, сэр.
— Знаете, миссис Митчелл, я почти догадываюсь, из какого графства вы родом.
— Из Дорсета, сэр. Возле Бридпорта. Там мой дом.
— Так я и думал, — сказал Пуаро. — Славное место.
— Еще бы! Лондон — ничто в сравнении с Дорсетом. Мои предки поселились в Дорсете больше двухсот лет назад — у меня Дорсет в крови, можно сказать.
— Да, разумеется. — Пуаро снова обратился к стюарду: — Митчелл, я хотел задать вам один вопрос.
Митчелл нахмурился.
— Я рассказал полиции все, что знаю, честное слово все, сэр.
— Да-да… Речь идет о пустяке. Меня интересует, было ли что-либо на столике — на столике мадам Жизели — не в порядке?
— Когда… когда я обнаружил, что она…
— Да. Ложки-вилки, солонка — всякое такое.
Митчелл покачал головой.
— На столиках ничего уже не было. Мы убрали все, за исключением кофейных чашек. Я лично ничего не заметил. Да и как я мог заметить. Я слишком переволновался. Это должна знать полиция, сэр, они перерыли весь самолет.
— А, ладно, — сказал Пуаро. — Это не важно. Мне бы надо как-нибудь переговорить с вашим коллегой — Дейвисом.
— Сегодня он на утреннем рейсе, сэр.
— Эта история сильно его потрясла?
— Видите ли, сэр, он еще совсем молодой парень. На мой взгляд, он чуть ли не обрадовался. Кругом шумиха, все ставят ему рюмочку и хотят послушать.
— Может быть, у него есть девушка? — спросил Пуаро. — Ее это очень расстроит, надо думать.
— Он ухаживает за дочкой старика Джонсона из «Короны и перьев», — ответила миссис Митчелл. — Она разумная девушка — есть голова на плечах. Ей вряд ли понравится, что ее молодой человек замешан в такой истории.
— Очень здравый взгляд на вещи, — заключил Пуаро, вставая. — Что ж, благодарю вас, мистер Митчелл, — и вас, миссис Митчелл, — и я умоляю вас, друг мой, не давайте воли печальным мыслям.
Когда он ушел, Митчелл сказал:
— На дознании болваны присяжные решили, что это он убийца. А по моему разумению, он из разведки.
— А по моему разумению, за всем этим стоят большевики, — произнесла миссис Митчелл.
Пуаро и в самом деле собирался переговорить с другим стюардом, Дейвисом. Всего через несколько часов он нашел его в баре «Короны и перьев».
Он спросил у Дейвиса то же, что спрашивал у Митчелла.
— Не в порядке — так, сэр? Вы хотите сказать, ничего не перевернуто? Я верно вас понял?
— Я хочу сказать… ну, допустим, чего-то на столике недоставало — или, наоборот, было что-то, чего не должно было быть…
Дейвис медленно ответил:
— Кое-что было… я заметил это, когда убирал — после того, как полиция все осмотрела. Но я не думаю, что это то, что вас интересует. Так, ерунда — у мертвой леди на блюдце лежало две ложечки. Так иногда бывает, когда мы накрываем в спешке. Я это заметил, потому что есть такая примета — говорят, две ложки на блюдце — к свадьбе.
— И у кого-нибудь на блюдце недоставало ложки?
— Нет, сэр, такого я не заметил. Я или Митчелл, не иначе, так и подали — я говорю, что в спешке это бывает. Неделю назад я положил два набора рыбных ножей и вилок. В общем-то, лучше переложить, чем недоложить и бегать потом за ножом или еще там чем-нибудь.
Пуаро задал еще один вопрос, впрочем, не вполне серьезно:
— Дейвис, какого мнения вы о французских девушках?
— По мне, и английские совсем не плохи, сэр.
И он улыбнулся пухленькой блондинке, стоявшей за стойкой бара.
Глава 18На Куин-Виктория-стрит
Мистер Джеймс Райдер был порядком удивлен, когда ему принесли карточку мосье Эркюля Пуаро.
Имя казалось знакомым, но он никак не мог вспомнить в связи с чем.
Потом, пробормотав про себя: «Ну, конечно, это тот субъект!» — велел клерку пригласить посетителя.
Мосье Эркюль Пуаро был одет весьма изысканно. В левой руке он держал тросточку, в петлице красовался цветок.
— Надеюсь, вы извините меня за вторжение, — сказал он. — Я по поводу смерти мадам Жизели.
— Да? — сказал мистер Райдер. — Что еще там? Садитесь. Хотите сигару?
— Благодарю вас, нет. Я курю только собственные сигареты. Не хотите ли попробовать?
Райдер скептически взглянул на тоненькие сигареты Пуаро.
— Пожалуй, я лучше возьму сигару, с вашего позволения. А такую как бы нечаянно не проглотить. — Он от души рассмеялся. — Несколько дней назад заходил инспектор, — сказал мистер Райдер, когда ему все-таки удалось справиться с зажигалкой. — Эти парни задают слишком много вопросов. Лезут не в свое дело.
— Полагаю, им надо собрать информацию, — коротко разъяснил Пуаро.
— Совсем необязательно при этом вести себя по-хамски, — с горечью возразил мистер Райдер. — У человека есть чувства — да и репутация не совсем последнее дело.
— Вы, вероятно, все чересчур остро воспринимаете.
— Я в сложном положении, да, — объяснил мистер Райдер. — Я же сидел прямо перед ней — это действительно выглядит подозрительно. Но там было мое место. Если б я знал, что эту женщину убьют, я бы вообще не полетел этим рейсом. А впрочем, может, и полетел бы.
Он задумался.
— Вы считаете, что нет худа без добра? — улыбнулся Пуаро.
— Забавно слышать такое от сыщика. Что вам сказать? Смотря как на это взглянуть. Покоя мне, конечно, не дают. Просто извели. Навыдумывали черт знает чего. А при чем здесь я? Почему бы им не потрясти доктора Хаббарда — то есть Брайанта. Врачам-то проще добыть какой-нибудь подходящий, не оставляющий следов яд. Мне-то откуда его взять — сами судите!
— Вы сказали, что хотя вам причинили ужасное беспокойство… — начал Пуаро.
— Ну да, в этой картине есть и светлые тона. Честно признаюсь, благодаря газетам я получил довольно кругленькую суммочку. За рассказ свидетеля — хотя там было гораздо больше репортерских выдумок, чем моих наблюдений. Но это к делу не относится.
— Вот как интересно преступление влияет на жизнь людей, в сущности, к нему не причастных. Возьмем, к примеру, вас: вы совершенно неожиданно получаете приличную сумму — может быть, особо нужную в данный момент.
— Деньги всегда нужны, — сказал мистер Райдер и пристально взглянул на Пуаро.
— Иногда они бывают крайне необходимы. На что люди тогда не идут — совершают растраты, подделывают документы… — Пуаро всплеснул руками. — Столько возникает всевозможных осложнений.
— Давайте не будет о неприятном, — сказал мистер Райдер.
— Вы правы. Зачем обращать внимание только на мрачную сторону? Эти деньги были для вас особо желанны — поскольку вам не удалось сделать заем в Париже…
— Черт побери, откуда вам это известно? — рассердился мистер Райдер.
Эркюль Пуаро улыбнулся.
— По крайней мере, это верно.
— В общем, да, но я не хочу, чтобы это получило огласку.
— Я буду нем как могила, смею вас заверить.
— Странно, как из-за пустячной суммы человек иногда может оказаться в неприятнейшем положении, — размышлял мистер Райдер. — Ничтожная сумма наличных денег помогает ему пережить кризис — а если этого пустяка у него нет, весь его кредит летит к черту. Да, это ужасно странно. Вообще, деньги — странная вещь. Кредит — странная вещь. Если на то пошло, жизнь — странная вещь.