Мною овладело чувство безнадежности. В конце концов, что могут сделать всего лишь шестеро, как бы ни были они заинтересованы в исходе дела! В Донкастере будет полно полицейских — они будут настороже, они обрыщут все подозрительные места. Чем могут помочь еще шестеро добровольцев?
Как бы в ответ на мои размышления к нам обратился Пуаро, не то в манере школьного учителя, не то проповедника.
— Mes enfants[169],— сказал он. — Нам не следует рассеивать силы. К этому делу надлежит подойти методически, наведя порядок в мыслях. Нам нужно всмотреться в истину, а не глазеть по сторонам. Каждый из нас должен спросить себя: что я знаю об убийце? Так мы создадим, словно из мозаики, портрет человека, которого будем искать.
— Мы о нем ничего не знаем, — беспомощно вздохнула Тора Грей.
— О нет, мадемуазель! Вы не правы. Каждый из нас что-то о нем знает. Если бы только мы знали, что именно мы знаем! Я уверен, что знание у нас в руках — надо только суметь извлечь его.
Сислей покачал головой:
— Мы ничего не знаем: стар он или молод, блондин он или брюнет! Никто из нас никогда его не видел и не разговаривал с ним. Мы уже столько раз обсуждали все, что нам известно.
— Нет, не все! Например, мисс Грей сказала нам, что не встречала никаких посторонних в день убийства сэра Сирила Сислея.
Тора Грей кивнула:
— Совершенно верно.
— Разве? А вот леди Сислей сообщила нам, мадемуазель, что из своего окна видела, как вы разговаривали на крыльце с каким-то мужчиной.
— Она видела, как я разговариваю с кем-то посторонним? — искренне изумилась девушка. О ее искренности конечно же свидетельствовала чистота и невинность ее взгляда.
Тора покачала головой:
— Леди Сислей, должно быть, ошиблась. Я не… Ах!
Это восклицание вырвалось у нее совершенно неожиданно. Алый румянец залил ее щеки.
— Вспомнила! Какая я глупая! Совсем позабыла. Но ведь это мелочь! Это был просто торговец чулками, знаете, из бывших фронтовиков. Они всегда такие назойливые. Мне пришлось от него отделаться. Я проходила через холл, когда он подошел к крыльцу. Вместо того чтобы позвонить, он заговорил со мной через дверь, но оказался он совершенно безвредным субъектом. Наверное, поэтому я о нем и не вспомнила.
Схватившись за голову, Пуаро начал раскачиваться всем телом. Он что-то бормотал с такой одержимостью, что все замолчали и уставились на него.
— Чулки… — бормотал Пуаро. — Чулки… чулки… чулки… са vient…[170] чулки… чулки… вот он, мотив… да… три месяца назад… и в тот раз… и теперь. Bon Dieu![171]Наконец-то!
Он перестал раскачиваться и бросил на меня торжествующий взгляд.
— Вспомнили, Гастингс? Эндовер. Табачная лавка. Мы поднимаемся на второй этаж. Спальня. А на стуле — пара новых шелковых чулок. Теперь-то я понимаю, что привлекло мое внимание два дня назад. Это вы, мадемуазель, — повернулся он к Меган, — рассказывали о том, как ваша мать плакала, потому что купила вашей сестре новые чулки в день убийства…
Пуаро окинул нас взглядом.
— Понимаете? Один и тот же мотив повторяется трижды. Это не может быть совпадением. Когда мадемуазель Меган говорила, у меня возникло чувство, что ее слова связаны еще с чем-то. Теперь я знаю с чем. Со словами, произнесенными миссис Фаулер, соседкой миссис Эшер. О людях, которые вечно пытаются вам что-то продать. И тут она произнесла слово «чулки». Скажите, мадемуазель, ведь ваша матушка купила эти чулки не в магазине, а у какого-то торговца, пришедшего к ней домой?
— Да… именно так и было… Теперь я вспомнила. Мама еще сказала, что ей жаль этих бедолаг, которые ходят из дома в дом и пытаются сбыть свой товар.
— Но я не вижу тут связи! — воскликнул Франклин. — То, что кто-то там торгует чулками, еще ничего не доказывает.
— Повторяю вам, друзья мои, это не может быть совпадением. Три убийства — и всякий раз появляется торговец чулками, чтобы разведать обстановку.
Он обратился к Торе:
— A vous la parole![172] Опишите этого человека.
Тора беспомощно посмотрела на него.
— Я не смогу… не сумею… Он, кажется, был в очках… и в потертом пальто…
— Mieux que са, mademoiselle[173].
— Еще он горбился… Нет, не знаю. Я и не смотрела на него. Таких людей обычно не замечают…
Нахмурившись, Пуаро произнес:
— Вы совершенно правы, мадемуазель. Главная тайна этих преступлений в том, как вы описали убийцу, а это, бесспорно, убийца! «Таких людей обычно не замечают». Да, сомнений больше нет… Тот, кого вы описали, и есть убийца!
Глава 22(Не от лица капитана Гастингса)
Мистер Элекзандер Бонапарт Сист сидел не шелохнувшись. Его завтрак нетронутым остывал на тарелке. К чайнику мистер Сист прислонил газету и теперь читал ее с неослабевающим интересом.
Внезапно он вскочил, прошелся по комнате, потом снова уселся на стул у окна. С приглушенным стоном он закрыл лицо руками.
Как отворилась дверь, он не слышал. На пороге стояла хозяйка — миссис Марбери.
— Я вот подумала, мистер Сист, не нужно ли вам… Боже, что случилось? Вы заболели?
Мистер Сист оторвал ладони от лица:
— Нет-нет. Все в порядке, миссис Марбери. Мне просто слегка нездоровится сегодня.
Миссис Марбери бросила взгляд на полную тарелку.
— Да, вижу. Вы и к завтраку-то не притронулись. Опять вас голова мучит?
— Нет. То есть да. Я… мне просто неможется.
— Очень жаль, очень жаль. Вы, значит, дома останетесь?
Мистер Сист так и подскочил:
— Нет-нет, мне надо будет уехать. Дела! Важные дела! Очень важные!
У него затряслись руки. Видя, как он взволнован, миссис Марбери попыталась его успокоить.
— Ну что ж, надо так надо. Далеко сегодня отправляетесь?
— Нет. Я еду… — Минуту он колебался. — Я еду в Челтнем[174].
В неуверенности, с которой он это сказал, было что-то странное, и миссис Марбери посмотрела на него с удивлением.
— Челтнем — славное местечко, — заметила она, чтобы как-то поддержать разговор. — Как-то раз я заехала туда из Бристоля[175]. Магазины там — чудо.
— Да… наверное.
Миссис Марбери не без труда наклонилась — при ее грузности такие движения были ей противопоказаны — и подобрала с пола скомканную газету.
— В газетах теперь только и пишут что про этого убийцу, — сказала она, глянув на заголовки и кладя газету на стол, — страсти какие! Я про это и читать перестала. Одно слово, второй Джек Потрошитель.
Губы мистера Систа беззвучно зашевелились.
— Следующее убийство он назначил в Донкастере, — продолжала миссис Марбери. — Да еще на завтра! Прямо мурашки по спине бегают, верно? Если б я жила в Донкастере да моя фамилия начиналась бы на «д», я бы мигом села в поезд — только меня и видели. Не стала бы я рисковать. Что вы сказали, мистер Сист?
— Ничего, миссис Марбери, ничего.
— Там ведь скачки. Он небось специально так подстроил. Полиции туда, говорят, тьму нагнали… Ох, мистер Сист, вы и впрямь не в себе. Не выпить ли вам рюмочку? Право, не стоит вам сегодня выходить из дому.
Мистер Сист взял себя в руки.
— Мне необходимо ехать, миссис Марбери. Я всегда держу слово. Главное — это держать слово! Если уж я за что взялся, значит, доведу дело до конца. Только так и можно относиться к… к своему делу.
— Но ведь вы больны!
— Я здоров, миссис Марбери, просто слегка расстроен… по личным причинам. Я плохо спал. А так все в порядке.
Мистер Сист был столь непреклонен, что миссис Марбери оставалось только убрать со стола и неохотно удалиться.
Из-под кровати мистер Сист извлек чемодан и начал укладываться. Пижама, губка, свежий воротничок, кожаные шлепанцы. Потом он отпер шкаф и, достав из него с дюжину плоских картонных коробок размером семь на десять дюймов, спрятал их в чемодан.
Он заглянул в железнодорожный справочник, лежавший на столе, после чего сразу вышел из комнаты с чемоданом в руке.
В холле, поставив чемодан на пол, он надел шляпу и пальто. При этом он тяжело вздохнул — так тяжело, что девушка, вышедшая из боковой комнаты, посмотрела на него с жалостью.
— Что-то случилось, мистер Сист?
— Ничего, мисс Лили.
— Вы так вздохнули!
Мистер Сист неожиданно спросил:
— Бывают у вас предчувствия, мисс Лили?
— Право, не знаю… Конечно, случается, что целыми днями все идет не так, как надо, а бывает и так, что сама чувствуешь — все отлично.
— Вот именно, — кивнул мистер Сист.
Он снова вздохнул.
— Ну что ж, до свидания, мисс Лили. Всего доброго. Должен сказать, что вы всегда были ко мне очень внимательны.
— Вы прощаетесь так, словно уезжаете навсегда, — рассмеялась Лили.
— Ну что вы! Конечно нет!
— До пятницы, — улыбнулась девушка. — Куда вы на этот раз едете? Снова к морю?
— Нет-нет. В Челтнем.
— Ну, там тоже неплохо. Но, конечно, не так здорово, как в Торки. Там уж точно — чудо. В будущем году хочу съездить туда в отпуск. Кстати, вы же были поблизости от того места, где совершил убийство Эй-би-си. И произошло это, когда вы там находились.
— Э… да. Но до Сирстона оттуда еще шесть-семь миль.
— Все равно здорово! Может, вы даже видели на улице этого убийцу! Может, он был от вас в двух шагах!
— Да, может быть, — ответил мистер Сист с такой вымученной улыбкой, что Лили Марбери обратила на нее внимание.
— Ах, мистер Сист, вы плохо выглядите.
— Все в порядке, все в порядке. До свидания, мисс Марбери.
Замешкавшись, он приподнял шляпу, схватил чемодан и поспешно вышел.
— Старый чудак, — снисходительно сказала Лили Марбери. — Малость помешанный…