— Сашка был всегда немножко вещью в себе, — подумав, сказала Женя. — Я часто не понимала, зачем мы ему вообще сдались. Среди нас не было детишек из «верхов», разве что ты да Борька, да и то чисто условно. Получить какие-то блага от дружбы с нами Вершинину никогда не светило. Вот я и думаю…
— Знаешь, хоть это и может звучать странно, но мне казалось, что его привлекал не каждый из нас в отдельности, а все мы вместе. Но, собственно, почти у всех так было. Согласись, что мы были и есть абсолютно разные, собранные вместе какой-то мистической центробежной силой.
— Ещё немного и мы сделаем вывод, что причина иррационального Сашкиного влечения — в неких эманациях, создаваемых нашим коллективным биополем, — рассмеялась Женя.
— Интересные у вас тут разговоры, — оживленно воскликнула появившаяся неожиданно из-за кустов Алина. — Прямо-таки эзотерические!
Только тут Женя вспомнила, что собиралась весь день следить за Алиной. Хотя какой в этом смысл, вряд ли она сама решится на новое покушение, да ещё днем. Хорошо бы ночью покараулить, но как это сделать незаметно? И уж во всяком случае, Борису нельзя сегодня ночевать в своей спальне, где убить его может каждый проходящий мимо окна. Женя поежилась, и только тут заметила, что Палий и Алина замолчали и явно ждут от неё ответа на какой-то вопрос.
— Что? — переспросила она.
— Я спрашиваю, идея Борьки устроить завтра вечером шашлычок на природе не кажется тебе святотатственной? — повторила Алина.
— На какой природе? Нас же отсюда не выпускают.
— А, по-твоему, тут природы мало? — широким жестом Алина обвела рукой псевдояпонский пейзаж. — За день мужики сложат где-нибудь мангал из камней, мясо в сухом винце замаринуем. Ну как?
— Если честно, не знаю, — задумалась Женя. — Веселье сейчас вряд ли получится. Но ведь мы так каждый день едим и пьем, так какая разница, где это делать, за столом или тут?
— Логично. Тогда я скажу кухарке, чтобы завтра с утра мясом занялась. Даже если не сложится тут, мы его к ужину зажарим и слопаем за милую душу. — Алина засмеялась. — Ну, вы тут медитируйте, голубки, а мне нужно постараться гостей наших милицейских спровадить. Что-то они Борьку совсем замучили своими расспросами.
С этими словами она встала, энергично потянулась, подмигнула Жене и исчезла так же мгновенно, как и появилась.
Последние её слова о желании побыстрее избавиться от майора и его портфеленосца прозвучали для Жени крайне подозрительно. Она и так всё это время стояла перед дилеммой — сообщить об услышанном разговоре Караваеву или попытаться разобраться самой. Хотя что тут разбираться — ведь она совершенно отчетливо слышала ночью слова Алины. Оставив всё как есть, она рискует жизнью Бориса, потому что если его решили прикончить, то постараются сделать это пока все гости тут. Не будут же их держать взаперти до бесконечности. Они договаривались провести у Ротманов неделю, но кое-кто смог выкроить только три-четыре дня и вскоре начнет рваться домой. Черт! Она совершенно не годится для распутывания загадок. Она всегда была нерасторопной и непригодной для решения головоломок. А, кроме того, она ничего не понимает в расследовании преступлений и предотвращении преступлений. Она вообще самонадеянная эгоистка!
Палий задумчиво наблюдал, как Женя, ни слова ему не сказав, умчалась по дорожке туда, откуда они только что пришли. Потом достал из кармана мобильный телефон, вызвал заложенный в памяти номер и сказал ответившему несколько коротких слов. Потом достал из пачки ещё одну сигарету и закурил. Женя вернется минут через десять, не раньше. Если вернется.
ГЛАВА 12
Происходило что-то странное. Казалось, что дом обезлюдел, и всё вокруг него вымерло. Самым живым был разомлевший от жары доберман, валявшийся кверху брюхом в вольере. Женя прошла по двору и террасе, не встретив ни души. Длинные тени кипарисов перечеркнули пространство и сделали его похожим на шкуру зебры. Впервые Женя задумалась о том, что за все время, проведенное в «Азалии», она ни разу не видела в море купающихся людей. Никто не пытался вплавь обогнуть сетку ограждения, никто не болтался в воде на надувном матрасе, подставив солнцу живот или спину. И спасательных лодок не было видно, даже в стороне. Хотя, возможно, рядом расположены такие же частные владения, и спасатели никому здесь не нужны, это ведь не безалаберные общественные пляжи. Но ведь и из-за забора не слышно никаких звуков, музыки или голосов. В разгар сезона даже самые тихие соседи должны как-то развлекаться. Или тут такие порядки, что и собаки не лают, и дети не кричат? Хотя Борькины собаки и вправду почти не лаяли. Обученные…
В холле тоже было пусто. Только невянущие розы благоухали в вазах у стен.
В столовой — абсолютная тишина, чинно расставленная к ужину на столе и ощущение, что кто-то только что отсюда выпрыгнул в окно. Тьфу, чушь какая…
В гостиной — запах сигар и брошенные газеты. Тут недавно был Гоблин. Он курил редко, и всегда только кубинские сигары крепкие и душистые. Куда мог деться этот молчаливый сибарит?
Дверь в библиотеку заперта. Женя прижалась ухом к прохладному дереву, но не услышала ни звука. Это уже начинало напоминать покинутый командой корабль. Как он там назывался? «Мария-Селеста»?
Внезапно за спиной раздались тихие шаги, и Женя, вздрогнув, обернулась. На лестнице в меркнущих лучах солнца замерла Инга. Лицо её было спокойным, словно у Будды. Жене стало неудобно, что девочка застала её подслушивающей под дверью.
Инга спустилась вниз и тоже замерла у двери библиотеки. Потом заглянула в замочную скважину, приложила палец к губам и поманила Женю в коридор, памятный ей по ночным приключениям.
— Они там, только заперлись в кабинете, туда можно попасть из библиотеки, — сообщила она Жене шепотом. — Если хотите, то вон там, — она указала на дверь почти напротив комнаты Бориса, — должно быть слышно. Это второй вход в кабинет.
— Да нет, — улыбнулась Женя, — я просто хотела найти тут хоть кого-то, а то дом стал похож на замок спящей красавицы. Они что, все там?
— Не знаю. Но мама с Диной сейчас в нашей комнате, то ссорятся, то смеются. А ещё кто-то ушел играть в бильярд. Я слышала, как договаривались. По-моему, это Василий Алибабаевич организовал.
— Ты просто Штирлиц! А где здесь бильярд, разведка знает?
— Разведка знает всё! Бильярдная внизу, в подвале, спуститься можно по боковой лестнице, — с готовностью сообщила Инга. — Там ещё сауна и винный погреб есть!
Женя озадачилась. Насчет боковой лестницы она слышала в первый раз. Хотя тогда, в день приезда Борис им, кажется, показал в доме не всё, уж больно его Надежда нервировала.
— А как пройти на боковую лестницу?
— Вообще-то, лучше всего со второго этажа, она в конце коридора, там, где серебряная и золотая комнаты. Но и отсюда, наверное, можно. Это должно быть за кухней.
Они прошли через столовую, потом мимо распахнутых дверей, за которыми слышалось мягкое шевеление и позвякивание. Там кто-то негромко пел про рябину кудрявую и ругал кого-то за недосоленный бульон. Потом двери пошли тихие и запертые. А в конце обнаружилась лестница, обычная лестница из серого бетона с белыми пятнышками мрамора. Ступени сверкали чистотой, но было видно, что лестница старая, ровесница дома. Снизу слышался неразборчивый гул и смех, тянуло табачным дымом и попахивало какой-то парфюмерией.
— Ну, теперь вы не заблудитесь, — улыбнулась Инга, останавливаясь в начале ещё одного коридора, похожего на слегка оживляемое зеркалами и парой пластиковых кустов в кадках бомбоубежище. Для живых растений тут не было естественного света.
— Да, спасибо тебе, — кивнула ей Женя, с некоторой тревогой прислушиваясь к громким голосам. Они что, там ссорятся? Но почему при этом кто-то надрывно хохочет.
— Тогда я пойду, поищу на кухне мороженое! — девчонка договорила фразу уже на ходу, уносясь обратно чуть ли не вприпрыжку.
Женя и сама не очень любила такие места — с низкими тяжелыми потолками и ощущением зависимости от толстых стен и сжатого пространства. Но нужная дверь там, дальше, приоткрыта и только ждет, чтобы в неё вошли.
Она сразу поняла, что Надежда напилась. Сидела в низком разлапистом кресле, уперевшись локтями в колени и уткнув лицо в ладони, и смеялась нехорошим смехом. Рядом валялась пустая пузатенькая бутылка. Точно такую, наполовину полную, нянчил в руках Вася, боясь поставить её на засыпанный сигаретным пеплом и блещущий янтарной лужицей одноногий пластиковый столик. Гоблин невозмутимо гонял бильярдные шары по зеленому сукну. Удары кия и стук шаров перемежались с вздохами и хохотом Надежды. У другой стены, на высоком табурете сидела, выпрямившись и потягивая из стакана пиво, Алина и с интересом посматривала на упившуюся подругу. В общем, картина была безобразной.
Надежда подняла голову и уставилась на Женю бессмысленным взглядом. Потом махнула ей рукой, показывая куда-то рядом с собой, но та предпочла отойти к Алине.
— Что с ней? — спросила Женя тихонько.
— Не видишь? Нахлебалась коньячку-с и теперь колобродит, — усмехнулась Алина. — Хочет, чтобы мы её, несчастную жалели!
От удивления Женя тоже плюхнулась на табуретку и уставилась на Надю. Насчет жалости — это было что-то новенькое. Обычно Надежда стремилась к одному — чтобы ей завидовали. Ну, ещё ей нравилось довести кого-то до белого каления. Но чтобы жалость…
— И всё теперь свинье под хвост из-за какого-то дебила, — совершенно внятно произнесла Надежда и захихикала. — Кто-то сейчас радуется — и Сашку угрохал, и меня в идиотках оставил. Васька, дай выпить!
— Надь, хватит уже, а, — принялся уговаривать её Пинчук. — Расслабилась, а теперь пойдем в кроватку, спатоньки. Давай я тебя отведу.
— Ну нет, — отрезала Надежда. — Хотели послушать, с чего я перед Вершининым мелким бесом рассыпалась, так слушайте! А то когда ещё захочу душу открыть. Пользуйтесь!
Алина только головой покачала. Вася пожал плечами и отступил в сторону. Надежда замысловатым жестом нашарила в волосах заколку, выдернула её и швырнула в спину Гоблина. Попала. Тот и ухом не повел, только замер, опершись на стол.