— Я даже забыла, зачем пришла.
Глафира полезла в сумку, вытащила оттуда два пакета с пучком горелой травы и со свечами и показала Мише.
— Я хотела узнать про вот это.
— Ну, оставляй. Мне сейчас уже думать даже больно. А завтра ночью весь расклад тебе дам. А теперь иди, тебе моя сделает кофе, поправишься и дуй на работу.
Глафира на слабых ногах вышла в коридор, увидела приветливо улыбающуюся ей девушку и словно заворожённая пошла на кухню.
— Отлично рабочий день начался, — проговорила Глафира, когда уже вернулась в машину и попыталась осознать случившееся.
На автомате Глаша доехала до работы, некоторое время посидела в машине, собираясь с мыслями, и очнулась, только когда услышала дробный стук в окно.
— Привет, Рома, — приоткрыв стекло, сказала Глаша.
— Привет, я про Ефремовых инфу получил, рассортировал. Пошли кофею́ треснем, и я тебе всё расскажу, — шмыгая красным носом, сказал он.
— Ты простыл, что ли? — вылезая из машины, спросила Глафира.
— Есть немного. Сквозонуло где-то, — Латунин открыл входную дверь, показал охраннику удостоверение и толкнул турникет. — Кстати, Глаша, а я нашёл Казанцевых.
— Кто это? — не сразу поняла Глафира.
— Ты просила. Родители той девушки, которая в посёлке вроде как пропала, а вроде как и сама уехала.
— И что?
— Они с первого адреса, где я их нашёл, уехали. Сейчас обосновались в пригороде Питера.
— Надо съездить с ними поговорить, — заходя в кабинет, проговорила Глафира. — Стас Михайлович, можно к вам? — с некоторым вызовом спросила она, глядя на Визгликова.
— Чё-то мне не очень нравится твоё лицо и настрой, — покривился Стас. — Если я скажу нельзя, то ты не зайдёшь? — проговорил Визгликов, глядя, как Глаша заходит к нему в кабинет и садится напротив.
— Надеюсь, я на тот свет попаду раньше, чем вы, — со свирепым выражением на лице сказала Глаша и стала расстёгивать пуговицы на рубашке, — и закажу вам там отдельный котёл.
— Э-э-э, Польская. Ты мне тут стриптиз не устраивай, я нимфеток не особо… — замахал на неё руками Стас. — Чё тебе надо?
Глафира стянула рубашку с левого плеча и повернулась к Визгликову спиной.
— По вашей милости мне тату набили! — гаркнула Глаша.
— Польская, ты вообще оборзела? — искренне возмутился Стас. — Здесь-то я при чём?
— Это ваш кольщик. Я к нему поговорить поехала, он меня загипнотизировал, и очнулась я уже с меткой на спине.
— И? — протянул Стас.
— Это вы меня туда послали, — упрямо повторила Глаша.
— Польская, а если я тебя куда-нибудь подальше пошлю, ты тоже с подарками вернёшься и будешь меня обвинять?
— Ну знаете, — фыркнула Глафира, — предупреждать надо было.
— Кольщик дядя Миша — человек, вообще, непредсказуемый. Он в принципе с порога мог тебя послать во все известные места и не пускать в дом, а он, видишь, как трепетно к тебе отнёсся. Меня-то он тоже один раз уговорил, правда, для анестезии мы с ним водки бахнули.
— Видимо, мне тоже нужно было к нему с пузырём ехать, — насупилась Глафира.
— Польская, иди злись на себя где-нибудь в другом месте, — помахал ей Визгликов. — Ну если у тебя, конечно, нет чего-нить по делу.
— Да из головы девушка со стройки не выходит, — устало вздохнула Глафира. — Как это место найти?
— Ну, Кирилл и компания колдуют что-то, — пожал плечами Стас. — Глафира Константиновна, давайте займёмся работой и будем делать то, что возможно.
Глаша со вздохом посмотрела на Визгликова, молча поднялась и побрела к своему столу.
— Павел, а ты что устроился как на именинах? — заметила она Краснова, сидевшего перед пустым рабочим столом.
— Мне пока не распределили задание. Я жду, — серьёзно сказал молодой человек.
— А, — отозвалась Глафира. Вспыхнувшее чувство злости в секунду подожгло фитиль раздражения, и изнутри разъярённой Глашиной натуры на свет вырвался беспощадный испепеляющий гнев. — Значит, тебе задание распределить нужно, чтобы ты, наконец, начал работать? — почти прошипела она, нависнув над Красновым.
— Да, — с небольшой запинкой ответил молодой следователь, почувствовав, что добром всё это не закончится.
— Значит так, Краснов, — Глафира глянула в сторону кабинета Визгликова. — Стас Михайлович, мы же ведь не нашли, откуда первый труп могли скомуниздить?
— Нет, Глаша, — прикрывая лицо руками, ответил Стас. — Пришла такая приличная, а теперь орёт на весь отдел, что где-то труп скомуниздили.
— Так вот, товарищ Краснов, у вас сутки, чтобы найти морг, где пропал труп. Это понятно? — скрипнула она зубами.
— А как же я за сутки? — растерялся Краснов, который понял, что предчувствие его не обмануло и теперь ему придётся постоянно лицезреть мёртвые тела.
— А меня не должно это волновать, — отрезала Глаша, — я распределила вам задачу.
— А мой непосредственный начальник Визгликов С. М., и это он должен мне давать указания, — стал вяло сопротивляться Краснов.
Глафира выпрямилась во весь рост, красноречиво поглядела на Визгликова, который внимательно наблюдал эту мизансцену, и произнесла:
— Стас Михайлович, мне оставить в покое вашего этого… — она замялась. — Ученика чародея?
Визгликов глубоко вздохнул, вышел в общий кабинет и, глядя на Краснова, произнёс:
— Если до этого момента, Павел Васильевич, у вас был шанс удалённо по телефону выполнить задание, распределённое вам следователем Польской, то теперь придётся воочию познакомиться с городскими и областными моргами, и не забудьте ещё про анатомички в медицинских вузах. За сутки вы, конечно, вряд ли справитесь, но зато до конца практики вам будет чем заняться. Заодно подумаете, стоит ли вам вообще занимать место во внутренних органах правопорядка, — сухо сказал Визгликов и глянул на Польскую. — Пошли кофе пить. Латунин, ты с нами.
Молча удалившись на кухню вслед за Стасом, Глаша присела на высокий стул возле барной стойки и тихо спросила:
— Мне кажется, или я пережестила?
— Нет, Глаша, — наливая себе кофе, покачал головой Стас. — Я с его начальником разговаривал намедни, тот на простом и понятном наречии обрисовал мне, что товарищ Краснов — это такая общественная нагрузка. Папа у него ветврач, мама — продавец в сельском магазине, оба абсолютно простые и незатейливые люди. Не повезло товарищу Краснову только с дядей, тот каким-то волшебным образом стал депутатом невысокого полёта. Своих детей у него нет, так он воспылал любовью к племяннику, решив, что тот должен поработать в следствии, чтобы потом со временем приземлиться на нагретое дядей место в администрации, — Визгликов потряс головой. — В общем, какая-то мутная схема, но Павел Васильевич изрядно всем надоел в своём Южном, и они прямо с облегчением вздохнули, когда ему выбили место в Питере для обмена опытом.
— Я думала, что это у нас дурдом, — хмыкнула Глаша, — ан нет, бывает ещё страшнее.
— Я извиняюсь, а мы долго будем лясы за жизнь Краснова точить? — понуро спросил Латунин. — Есть маза поработать.
— И то правда, — выдохнул Визгликов. — Вещай.
— Я про Ефремова. Вроде всё пристойно. Квартира оформлена по долям с женой. Машина у них есть, он управляет, оформлена на жену, брали в кредит, — Латунин полистал записи. — Ефремов недавно жизнь свою застраховал, выгодополучателем оформлена жена.
— Вроде никакого криминала, — пожала плечами Глафира. — Ладно, я беру тайм-аут и поползу за рабочий стол. Мне просто необходимо создать хоть какую-то логическую схему наших действий.
— Отлично, тогда я, пожалуй, пойду вынесу мозг начальству.
— Не выйдет, — сказала Лисицына, появляясь из своего кабинета. — Я домой, а потом на важную встречу.
Ресторан, куда Кирилл пригласил мать, блестел дорогим лоском интерьера, приятная музыка ненавязчиво порхала возле столиков, услужливые официанты быстро и чётко выполняли заказы и казалось, что весь мир соткан из уюта и покоя.
— Мама, я решил жениться.
— Как интересно, — Лисицына взглянула на Кирилла. — Ты всё хорошо обдумал?
— Да.
— Честно говоря, я, конечно, этого никак не ожидала. Я думала, ты хочешь сказать о переезде.
— Ну это не такой важный шаг, как семья, — улыбнулся Кирилл.
— Не скажу, что твой выбор меня радует, но надеюсь, что вы будете счастливы.
— Мам, я знаю, что ты классный следак, но телепатия, по-моему, не была обязательной дисциплиной в школе милиции.
— В смысле? — покосилась на него Лисицына.
— Ты сейчас о ком говорила?
— Кирилл, ну ни для кого не секрет, что ты испытываешь к Глаше чувства, — Лисицына отщипнула от румяного бока свежей булки кусочек и покосилась в сторону двери, откуда официанты появлялись с охапками вкусно пахнущих блюд.
— Мам, я не на Глафире хочу жениться.
— А на ком? — удивилась Анна.
— Не на ней. Да, при Глаше я испытываю определённый трепет, но в жены хочу взять другую.
— Сынок, — Лисицына бросила на стол салфетку, — я со студенческой скамьи сразу пересела за стол следователя и с логикой у меня всё прекрасно, но вот сейчас я никак не могу понять, о чём ты говоришь. С одной стороны, ты любишь Глашу, с другой — хочешь жениться на неизвестной мне девушке. Где здесь хоть капля логики?
— Я не хочу любить Глашу, — отпив вина, сказал Кирилл. — Всё это точно не для меня. Я не могу перестать думать о ней, я чуть с ума тогда не сошёл, я дышать не мог.
— Кирилл, ты вроде не дурачок, — Анна пожала плечами, — а сейчас несёшь какую-то… — она задумалась. — Лютую пургу.
— Мам, я долго над этим думал. Я даже пытался за Глашей ухаживать, я ей признался. Она однозначно дала понять, что не хочет ничего.
— Кирилл, Глафира за последние полгода два раза побывала на передаче «в гостях у маньяка», за ней охотились и её всё время кто-то пытается убить. У неё на руках умер человек, её заперли в склепе, и она выходила через тоннель под кладбищем. — Лисицына помолчала. — Я устану перечислять всё, что с ней произошло всего за полгода, и при этом она осталась в здравом рассудке и неплохо работает.