— Простите, просто как-то странно.
— Меня тоже всегда удивляет, когда мои немногочисленные подружки начинают мне рассказывать про грядки, парники, кулинарные мастер-классы и прочую социальную инфраструктуру. Ты не против, если мы салаты прямо из пластиковых коробок поедим? Я не хочу потом посуду мыть.
— Не вопрос, — пожала плечами Глафира.
Несколько минут женщины молча ели, крохотными глотками отпивали вино и иногда переглядывались, пока Лисицына не отложила вилку и не проговорила:
— Я про Кирилла хотела сказать… — Анна Михайловна сделала предупреждающих знак рукой, когда Глаша хотела сразу же что-то ответить. — Он решил жениться. И с тобой я сейчас разговариваю как его мать, которая не хочет, чтобы её ребёнок совершил главную ошибку, от которой по прошествии времени ему станет очень больно, потому что выбор был сделан неверно.
— Ну раз человек решил жениться, значит, он уверен в себе и любит будущую супругу, — немного прерывистым тоном сказала Глафира, внутренне раздражаясь на часто бьющееся сердце, отчего казалось, что она волнуется.
— Любит он тебя, — безапелляционно заявила Лисицына, делая ударение на последнем слове, — но мотивы его странной придумки мне тоже понятны. Поэтому как мать, я бы хотела вмешаться в ваши отношения и попытаться вывести тебя с ним на диалог, чтобы вы не наделали глупостей.
— Я вас не совсем понимаю, — отламывая кусочек хлеба, сказала Глаша, — мне с ним поговорить?
— Да. Я прошу тебя с ним поговорить, от него инициативы не дождёшься.
— Ну, хорошо. Просто мне кажется, что сейчас не сильно подходящее время.
— Глаша, при нашей работе оно никогда не будет подходящим, как сказал мой сын. Поэтому выбери время на днях, чтобы просто встретиться с ним.
— Хорошо. Я постараюсь.
— Ну вот и ладно. А сейчас давай спать, я тебе в комнате Кирилла положила свежее бельё.
Глафира разобрала кровать, прошлась глазами по довольно скупой и какой-то мальчишеской обстановке, посмотрела на фотографии в рамках и, как только прилегла на кровать, сразу же провалилась в глубокий сон.
Ночь прокралась внутрь комнаты с шумом дождя, потом стала подвывать вслед за ветром, вторя крупным каплям ливня, с силой лупившим по железному отливу. Глафира поморщилась от чуждых звуков, завозилась во сне и, открыв глаза, чуть не вскрикнула. На кровати рядом с ней сидел неясный мужской силуэт, явно смотревший на неё. Судорога страха перехватила горло Глаши, когда она попыталась вскрикнуть, но мужчина успокаивающе положил ей на плечо ладонь:
— Я думал, квартирами обознался, — сказал Кирилл.
— Как ты меня напугал, — выдохнула Глаша. — Мама твоя сказала, что ты переехал, и пригласила меня переночевать.
— Как-то на неё не похоже.
— Да, я тоже так подумала, — тихо ответила Глафира.
— Обо мне говорили?
— Нет, модный показ обсуждали, — Глафира присела на кровати. — Конечно, о тебе. Ситуация дурацкая и нетипичная.
— Да уж, но для моей мамы, которая в семейной и бытовой жизни мыслит только прямолинейно, это нормально. Она могла либо просто отстраниться, либо поговорить с тобой. Хорошо, что она с моей невестой пока не знакома. Видимо, я не зря выжидал, моя девушка прямого маминого разговора просто бы не выдержала и не приняла.
— Я не поняла, это идёт мне в плюс или в минус, но я обещала Анне Михайловне поговорить с тобой.
— Ну, наверное, сейчас самый лучший момент.
— Может быть. Но я честно не знаю, что сказать, я думала, у меня будет время подготовиться.
— Тогда давай я скажу. Я люблю тебя, — Кирилл нащупал Глашину руку и поцеловал её, — но больше от тебя я ничего не хочу. Я долго думал и всё решил, — Кирилл погладил Глафиру по щеке. — И ты не виновата, я сам так хочу, и спасибо тебе, что ты меня отшила, а то волна моих чувств принесла бы кучу ненужных моментов в твою и мою жизнь.
— Прагматичный подход, но не скажу, что он мне не импонирует, — пожала плечами Глаша.
— Ну, значит, поговорили, — еле слышно отозвался Кирилл и добавил: — И ты знаешь, в эту самую минуту я понял, что всё делаю правильно. Ты в моей постели и действуешь на меня как самый крутой афродизиак, но я связан обязательствами и теперь точно знаю, что не переступлю их.
Кирилл ещё несколько минут молча смотрел на Польскую, потом резко встал и пошёл на выход.
— А ты зачем приходил? — окликнула его Глафира.
— Вещи некоторые забрать, но я лучше приеду позже.
— Я тебе мешаю? Хочешь, я на кухне подожду.
— Глаша, моё решение не изменится, но знаешь, я тоже не железный и мне сейчас лучше уйти.
Входная дверь в квартиру громко хлопнула, в комнате Лисицыной послышалось движение, и в коридоре отозвались скорые шаги.
— Анна Михайловна, не беспокойтесь, — негромко крикнула Глафира, — это Кирилл заходил.
— Кирилл? Ночью? Что случилось?
— Сказал, что за вещами заходил.
— И что? — потирая сонное лицо, спросила Лисицына.
— Ну и нам удалось пообщаться, — глухо ответила Глафира.
— Ну, судя по тому, как он ушёл, разговор не задался?
— Ну почему, — протянула Глафира, откидывая одеяло, — в какой-то мере мы с ним всё прояснили.
— Сколько сейчас времени?
— Пять утра, — глянув на телефон, сказала Глаша.
— Теперь не усну.
— Может, поедем кофе где-нибудь выпьем? — предложила Глафира.
— Хороший вариант, — покачала головой Лисицына. — Пойду переоденусь.
Пережив мучительный завтрак с молчаливой Лисицыной, Глафира быстро нашла себе дело и, сославшись на скорую встречу, уехала. Проскочив несколько улиц, она остановилась, откинулась на спинку кресла и подумала, что безумно устала. А конца и края на этом безбрежном поле треволнений не было видно. Глянув на часы, Глаша посмотрела на время открытия эзотерического магазина и не спеша поехала в его сторону. Остановившись напротив дома, где навигатор обозначил конечную остановку, Глафира увидела слабый отблеск света в глубине помещения и пробурчав: «Мне кажется, я на месте», — поспешила на выход.
Бочком протиснувшись в щель, образовавшуюся при открытии двери, Глаша увидела, что с обратной стороны створка подпёрта тяжеленными мешками, которые мешали нормальному проходу. Кое-как пробравшись внутрь, Глафира отпустила дверь, и та с громким хлопком вернулась обратно, при этом удачно зажав полу Глашиного пальто.
— Да что ж такое-то, — прошипела Глаша, пытаясь выдернуть ткань из цепких челюстей входной группы.
В конечном итоге, произведя манипуляции по освобождению пальто, Глаша подняла глаза и упёрлась в доску, висевшую на стене и полностью завешанную рукописными объявлениями по типу:
«Сниму венец безбрачия, помогу с зачатием. Колдун Виталий».
«Гадаю на Таро. Варю компоты с приворотными силами. Ведунья Маргарита».
— Простите, мы закрыты, — донёсся до Глаши удивлённый женский голос. — Как вы прошли внутрь?
— Еле протиснулась, — выдохнула Глафира. — Там на замок не заперто.
— А четыре мешка с землёй вас не смутили? — из занавешенного сумраком помещения вышла высокая женщина.
— Пришлось постараться, но я не думала, что они вместо таблички там стоят, — улыбнулась Глаша.
— Нет, конечно, — покачала головой женщина, — но так-то их туда двое мужчин еле-еле затащили с улицы, — окидывая взглядом стройную фигуру Польской, проговорила она.
— Однако, — хмыкнула Глаша. — Простите, что побеспокоила. Мне ваш адрес дал дядя Миша. Я из следственного комитета, — Глафира достала удостоверение. — Могу ли я поговорить с хозяйкой магазина, с Владленой?
— Это я. Для знакомых дяди Миши я сделаю исключение, — сухо сказала женщина. — Но давайте поскорее, у нас время посвящений, очень много дел.
— У нас произошло убийство, — Глаша полезла в сумку, но остановилась и взглянула на хозяйку магазина. — Могу я вам показать фотографии? Сразу предупреждаю, зрелище не для слабонервных.
— Я иногда несколько ночей подряд провожу закрытые и мёртвые обряды, для этого я остаюсь либо на кладбище, либо в покойницкой на ночь, — спокойно сказала женщина и протянула руку. — Давайте ваши снимки.
— Вот, — Глаша протянула отпечатанные фотографии.
— На бумаге, — протянула женщина, — так странно. Но это хорошо, обычно электронные приборы очень мешают восприятию. И что вы от меня хотите? — она в упор посмотрела на Глафиру.
— Может быть, подскажете, это какой-то ритуал или обряд?
— Называется такой обряд «сами придумали, сами сделали». В нём нет силы рода, нет истории, нет ничего, это чушь какая-то. Но так часто бывает, — пожала плечами женщина. — Нахватаются по верхам, и давай обряды чудить. А тут-то, как я понимаю, совсем тяжёлый случай, — смотря на труп, прикованный к потолку, сказала Владлена. — Бестолковые люди. Они себе не только эту жизнь портят, — покачала она головой.
— Скажите, а вот такие ингредиенты, где можно купить? — Глаша передала женщине список ингредиентов, которые смогла вычленить Юлия.
— У нас можно, ещё в паре мест можно, — прочитав названия, сказала Владлена. — Да собственно, если светиться особенно не хочешь, можно по одному собрать и в миру. Здесь ничего такого особенного нет.
В глубине магазина послышался шорох, и к ним двинулась долговязая тень, постепенно проступая образом унылого юноши.
— Владлена, землю кладбищенскую куда тащить? К гробам? Или в подвал на нижний уровень?
— На нижний, — отмахнулась женщина.
Глаша проводила взглядом молодого человека, проследовавшего к мешкам, стоявшим при входе, и посмотрела на хозяйку магазина.
— А особенное — это что? — спросила Глафира, для которой помёт птицы семейства вороньих, который тоже значился в списке, был уже чем-то из ряда вон выходящим.
— То, что можно достать с того света, как вы это называете.
— А, — протянула Глаша. — Спасибо большое. Ну, я, наверное, пойду.
Глафире стало крайне неуютно в этом странном месте, где хранились мешки с кладбищенской землёй, гробы и ещё были нижние этажи, о назначении которых ей даже думать не хотелось.