администратора угомониться и барагозили до утра, был в отвратительном расположении духа.
— Где у вас здесь позавтракать можно? — сонно потирая покрасневшие глаза, спросил Рома у девушки, сидящей за стойкой информации.
— Вам с видом или просто поесть? — хлопая длинными неаккуратно наращенными ресницами, спросила барышня с лицом мышки.
— Мне с видом на поесть, — съязвил Латунин. — Девушка, где можно вкусно, быстро и недорого позавтракать?
— Так к централке идите, по дороге точно что-нибудь понравится.
— Очень информативно, — со стуком положив ключи на стойку, гаркнул Латунин.
Выйдя в свежее, умытое ночным дождём утро, Рома в очередной раз набрал номер следователя, до которого пытался вчера дозвониться, но ответом снова был механический женский голос, возвещающий, что абонент вне зоны действия. Найдя в сети адрес местного управления, Латунин огляделся и, оценив симпатичную вывеску небольшого кафе, толкнул дверь и вошёл внутрь.
— Здравствуйте. Работаете уже?
— Конечно, — бойко ответила высокая рыжая девица, колдовавшая за стойкой над кофемашиной. — Доброе утро. Меня зовут Виталина, и да, я спрашивала у родителей, почему такое странное имя, но они ничего внятного не ответили, и да, я могу сварить вам самый вкусный кофе на свете.
— Прямо самый вкусный? — перенял бодрый и игривый тон разговора Латунин.
— Оце́ните сами. Если нет, то платить не нужно, — заправляя коричневым порошком рожок, сказала Виталина.
— А вот имя у вас, кстати, не странное, а красивое, — улыбнулся Рома, подсаживаясь к стойке. — А чем покормите уставшего путника?
— Ой, а вы где же всю ночь ноги сбивали, чтобы прямо с утра устать?
Весёлую переливчатую речь девушка совмещала с быстрыми и ловкими движениями, и вскоре перед Латуниным красовалась большая тарелка с хрустящими полосками бекона, дрожащими желтками, возвышавшимися над хорошо прожаренными белками и свежими, искрящимися от масла, помидорами, а от большой чашки кофе шёл и правда умопомрачительный аромат.
— Ну а себе кофе нальёте? Я угощаю.
— Спасибо, но себе я тогда налью чай. Вы у нас в гостях? Или командировка?
— Скорее, неожиданная командировочная вылазка, — улыбнулся Рома и, услышав звонок телефона, проговорил: — Простите, надо ответить. Да, здравствуйте. Моя фамилия Латунин, зовут Роман, я оперативный сотрудник из Питера, со вчерашнего дня пытаюсь до вас дозвониться. Я по делу об исчезновении женского трупа из вашего морга. Ах, вы в отпуске, — шумно выдохнул Латунин. — А у кого дело могу запросить? Хорошо, хотя бы скиньте мне координаты, где примерно санитара вашего найти можно, — уже раздражённо добавил Латунин и повесил трубку.
— Ну вот, — весело проговорила девушка, — теперь я всё о вас знаю.
— Извините, понимаю, что разговоры о трупах с самого утра не добавляют оптимизма, — отпив кофе, сказал Рома.
— Ну что вы. Я большая поклонница детективного жанра. У нас тут так себе с криминальной хроникой. Разве что сосед соседу глаз подобьёт. Конечно, когда вживую, всё это бр-р-р, — девушка потрясла плечами. — А вот хорошая книжка или фильм, это дело. А вы почему пошли на оперативную работу?
Голос случайной знакомой лился ручейком, Латунин как-то неожиданно всё о себе рассказал, смеялся от души над шутками Виталины и словно распустил тугой узел душевной тоски, поселившейся внутри после того, как он встретил Надю.
— А пойдёмте в кино? — вдруг предложил Латунин.
— Я не против, — Виталина улыбнулась. — Но у нас так-то небогатый выбор.
— А мы с вами в Питере пойдём в кино. В субботу. Сможете?
— Ох, ты, — Виталина улыбнулась. — Давайте так: идти в кино в нашем городе с незнакомцем тянет на флирт, ехать в Питер — уже на свидание. И поэтому я должна сразу сказать, что я не только прекрасно варю кофе, но и хорошо воспитываю свою дочку. Ей пять лет.
— Она тоже с нами в кино пойдёт? Тогда, наверное, нужно на мультики билеты брать, — Латунин не до конца понимал, что он сейчас говорит, но он не мог остановиться и замолчать.
— Нет. У неё по субботам занятия, но её вполне может отвести моя мама. Я просто вам про Каришку сказала, чтобы потом не было сюрпризов. А то знаете, как это бывает… Позовёт мужчина в кино, потом вдруг узнаёт о ребёнке и бежит как чёрт от ладана.
— Не знаю, — честно признался Рома. — У меня нет детей, да и мужчины меня в кино особо не приглашают.
Барменша рассмеялась, и Латунин вдруг понял, что светлый образ Надежды, который так тревожил его душу, но был недоступен, стал таять, и теперь ему очень хотелось смотреть на живую, смеющуюся Виталину.
— Ну тогда встречайте меня в субботу в Питере.
— Нет, — покачала головой Рома. — Так не пойдёт. В субботу утром встречаемся… — он задумался. — Где тут можно с красивым видом позавтракать?
— Есть места, я адрес пришлю.
— Ну вот, значит, там встречаемся, а потом мчим в Питер и идём в кино. Хороший план?
— Замечательный.
— Тогда я пошёл, — Латунин положил на стойку бара несколько купюр, — всё было очень вкусно. Через два дня увидимся. Вот мой номер, жду координаты.
Виталина помахала мужчине рукой, а Латунин, выскочив на улицу, первым делом позвонил своему приятелю.
— Привет. Твоё предложение ещё в силе: под выгодный процент автокредит взять? Да решил, решил. Но мне надо в два дня уложиться и край в пятницу вечером машину забрать. Справки будут.
Лёгкий ветер нежданной влюблённости донёс Латунина до окраины городка, потом, ведомый подсказками местных жителей, мужчина добрался до садового товарищества, на входе которого проржавевшая вывеска «Трудовик» сообщала, что он прибыл на место. Осень уже давно поджарила древесную листву до золотого цвета, выгнала дачников по домам, и сейчас только в нескольких домах текла жизнь, судя по чадившим трубам над маленькими домиками.
— Хозяева?! — убрав бесконтрольно возникающую улыбку и напустив на себя серьёзность, крикнул Латунин возле первого дома.
— Чего? — в ответ из близко стоящего парника высунулась женщина.
— Здрасьте. Где мне Федотова найти? У меня есть адрес, но вроде неточный.
— Где, где? В стране дураков, — рявкнула женщина.
— Может, более конкретные координаты есть?
— Да вон они с моим третий день водку хлыщут, — сорвав с головы платок и бросив его в ведро с водой, сказала женщина и, заметив, куда упала ткань, громко выругалась. — Я прям с утра уже заведённая. К зиме дрова не колоты, крыша дырявая, у скотины в яслях две палки отвалились, сено сыплется на землю. А этот хань хлещет, — выговорившись, женщина выдохнула, уставилась на Латунина и спросила: — А тебе они зачем?
— Доставку заказали, — соврал оперативник, интуитивно догадавшись, что после этих слов нужный ему санитар будет найден просто реактивно. — Из магазина. У меня пакеты в машине, а я сюда пешком дошёл, не знал, куда ехать.
— Чего? Чего? — поставив руки в боки, проорала женщина и, рывком открыв калитку, побежала в нужном направлении. — Доставку, зараза такая, сейчас я всё доставлю. В лучшем виде.
Латунин, не ожидавший такой прыти от далеко не молодой женщины, припустил за ней и, пробежав несколько коротеньких улочек, вбежал на веранду покосившейся избушки. Из приоткрытой двери шёл тяжёлый дух перегара, в видневшейся комнатушке одинокая радиоточка хрипло орала, и ей в два голоса, не попадая ни в одну ноту, пытались вторить раздетые до маек мужчины, плавно качая над столом головами.
— Паразит! — женщина со всей дури хлопнула по шее одного из собутыльников.
И Латунин идентифицировал второго за Федотова, потому что вряд ли бы пожилая дама стала лупить чужого мужика.
— Давайте я вам помогу его до дома проводить, — сказал Латунин.
— Сама справлюсь, — огрызнулась женщина. — Ты мне его только в тачку погрузи.
— В какую тачку? — не понял Рома.
— Ёжики японские, — плюнула женщина, — в садовую.
Через несколько минут, проводив изумлённым взглядом женщину, катящую перед собой тележку с абсолютно нетрезвым мужем, Рома пробормотал:
— Воистину есть женщины в русских селениях, — и, развернувшись к Федотову, спросил: — Ты говорить в состоянии?
— Пф-ф, — пуская слюни, погрозил пальцем Федотов.
— Понял, — со вздохом проговорил Рома и, набрав номер телефона, развёрнуто представился. — Окажите, пожалуйста, помощь коллеге из Северной столицы. Надо нам одного товарища вместе со мной доставить в Питер. Только по возможности раздельно, а то у него такой градус внутри, что я не выживу, если он на меня дышать всю дорогу будет, — и удовлетворённый ответом, позвонил знакомому терапевту в больнице: — Вадик, можешь мне деятеля одного прокапать? Мне инфа нужна, а у него в организме из жидкостей только водка.
Визгликов широкими шагами мерил кабинет и уже в сотый раз успокаивал взволнованного родителя Кононовой.
— Митя, да не трещи ты как баба. Прости, но ты мне уже весь мозг выел. Никаких домой, и вы с дочерью остаётесь под охраной, потому что произошедшее сегодня — это на восемьдесят процентов везение. Всё, отбой. Через несколько часов заеду. Митя, отвали, мне работать надо, — Стас бросил трубку и глянул на сидящую за столом Глашу. — Ты вообще понимаешь, что ты делаешь в этой жизни, Польская?!
— Станислав Михайлович, ну хватит на меня орать, — уставшим голосом проговорила Глафира. — Я уже поняла, вы рады, что я вернулась живой и невредимой. Вы мне слова доброго не сказали с момента моего воссоединения с родным коллективом.
— Ты совсем дура, Глаша? Точнее, ты совсем дура, Глаша! Тебе в больницу нужно, а ты выделываешься. По какому случаю я должен тебе добрые слова говорить?
— Ну, хотя бы потому, что я сегодня совершила маленькое чудо. Не находите?
— Ой, иди ты, Польская, — нервно махнул рукой Визгликов. — Тоже мне, Глаша Копперфильд.
— А вот это верно. Пойду я спать. Нажрусь какого-нибудь забористого снотворного и хоть ненадолго забуду обо всём.
Но Глашины мечты вдруг прервал телефонный звонок, она взглянула на экран и с тяжёлым вздохом ответила: — Да, Яна. Что случилось? — Глафира поменялась в лице, кинула тревожный взгляд на Визгликова. — Хорошо-хорошо, только не отключайся, я сейчас к тебе приеду. Никуда не выходи из квартиры и не вешай трубку, я буду с тобой на связи, мы уже выезжаем. Погорелов где? — прошептала она, прикрывая трубку рукой и кидая ключи от машины Стасу.