— Я уже вызвал его. Кто-то ещё нужен?
Глаша лишь пожала плечами и побежала вниз по лестнице, где уткнулась взглядом в незнакомого мужчину, сидящего на вахте.
— Здравия желаю, — отсалютовал он и громогласно заявил: — Коллега вашего охранника, товарища Айсбергова. Всё согласовано на самом высшем уровне.
Глафира лишь отмахнулась от неизвестного ей человека и выбежала на улицу, а Визгликов, на секунду затормозив, быстро набросал сообщение Лисицыной и вышел следом.
Взвизгнув тормозами, Стас осадил Глашину машину возле дома Яны, выскочил наружу и с силой захлопнул дверь, в которую собиралась выйти Глафира.
— Сиди на месте, — прорычал Стас. — Позвоню, поднимешься. Дёрнешься, уволю по статье.
Глаша мирно осела обратно, потому что поняла, что после пережитого она совсем не готова на подвиги, а Яну сейчас есть кому спасать, хотя она так и не поняла из сбивчивых объяснений одноклассницы, что случилось.
Визгликов с Погореловым в несколько прыжков одолели лестницу в брежневке, Стас потянул слегка приоткрытую створку двери и сделал несколько осторожных шагов. В комнате на полу, прижавшись спиной к батарее, сидела бледная Яна и с ужасом смотрела в ту сторону, где на столе стоял компьютер.
— Яна, всё в порядке. Я Визгликов. Ты меня помнишь?
— Да, да, — часто закивала головой девушка.
— Ты одна в квартире?
— Да. Там, на экране.
Стас кивнул Погорелову, чтобы тот проверил квартиру, а сам, позвонив Глаше, подошёл к столу. На мониторе висела картинка, где в комнате, больше напоминавшей больничный процедурный кабинет, стоял деревянный стул, вокруг него чем-то красным был начерчен круг, стояли пока не зажжённые свечи, а на сам стул была прикреплена бумажка с текстом: «Это место твоей казни, Яна».
— Как ты это получила? — войдя в квартиру, спросила Глафира.
— Открыла сообщение в телеге. Номер скрыт, — смотря перед собой невидящим взглядом, пробормотала Яна. — Просто мне уже несколько дней чудится, что за мной кто-то ходит, вчера ночью входную дверь словно царапали снаружи, а сегодня вот это. Я уже просто не выдержала.
— Надо было сразу мне звонить, — сказала Глафира. — Стас Михайлович, ну что, я звоню Кириллу?
— Да. Бери ноут и езжай с ним к ребятам. Пусть смотрят, что и как. А мы пока подумаем, где нам Яну разместить.
— Хорошо, я поехала, — Глафира, подхватив компьютер, ретировалась из квартиры.
— В смысле разместить? — непонимающе посмотрела на него девушка.
— Яна, вас нельзя сейчас оставлять. Есть прямая угроза, и я очень надеюсь, что она останется неисполненной, но сейчас, пока мы все не выясним, вы в опасности, — Визгликов задумался. — Только вот куда вас деть, я пока не совсем понимаю.
— Может, ко мне? — хрустя яблоком, найденным на кухне, спросил Погорелов. — У меня, конечно, обстановка спартанская, но зато спокойная. Вы из дома работать можете?
— Могу, — с запинкой ответила Яна.
— Тогда собирайтесь и поехали, — деловито сказал Стас.
— Много платьев не бери, у меня шкаф маленький, — хохотнул Сергей, но сразу осёкся под суровым взглядом Визгликова.
— А как мы поедем? Польская-то умотала, — оглядываясь, спросил Визгликов.
— У меня есть машина, на днях купила, — рассеянно собирая вещи в сумку, проговорила Яна.
— Отлично, — сказал Визгликов. — Давай ключи. Я пока на ней покатаюсь, тебе всё равно она сейчас не нужна, — мужчина взял у девушки брелок и, подойдя к входной двери, проговорил: — Так, Погорелов, вы поезжайте на такси, а я по делам. Что я, нянька с вами таскаться?
Спустившись во двор, Стас пощёлкал брелоком и выдохнул с облегчением, когда в ответ отозвалась неприметная синенькая машина.
— Слава богу автопрома, что на этот раз я не буду кататься на чём-то девчачьем.
Вывернув со двора, Стас набрал номер свидетельницы, которая вчера приходила в управление и, услышав тревожный женский голос на другом конце провода, спросил:
— Здравствуйте. Это следователь Визгликов. Могу к вам подъехать? Хорошо, приеду на работу.
Оставив машину на парковке больницы, Стас немного запутался в больничных коридорах, но потом наконец вышел в нужном направлении и, вызвав через медицинскую сестру свидетельницу, спросил:
— Можем где-нибудь поговорить? Ну чтобы толпа туда-сюда не ходила.
— Пойдёмте в столовую, — пасмурно проговорила женщина. — Там ещё часа полтора никого не будет.
— Никаких вестей о муже?
— Нет, — покачала спрятанной в сутулые плечи головой женщина. — Всех обзвонила.
— На работе что сказали?
— Послушайте, я же вчера всё рассказала. Я так устала, — присаживаясь на неудобный пластиковый стул, сказала женщина, — неизвестность хуже всего. Ладно бы он бросил меня, всё к тому шло, — она печально махнула рукой, — но он бы молча не ушёл, собственность всё равно делить надо. Да и вещи, вещи же не забрал. Вы спрашивайте меня, если хотите что-то услышать. Сама я сейчас вряд ли соображу, что сказать.
— Вы же с работы шли, когда тело нашли?
— Да, — передёрнув плечами, сказала женщина.
— А морг у вас есть? — вдруг спросил Стас.
— Есть, конечно, — пожала плечами женщина.
— А можем туда сходить?
— Ну, пойдёмте. Но мужа моего там точно нет.
— Хорошо, мы другими вопросами займёмся.
Пройдя на нижний этаж, Визгликов осмотрелся вокруг и, глянув на свою провожатую, сказал:
— А где у вас приём тел?
— Ну вон санитары стоят, — женщина кивнула через стекло на куривших на крылечке мужиков с одинаково красными лицами, — а что?
— Пойду покалякаю с ними.
Толкнув дверь, Стас вышел в тамбур, потом сделал шаг на улицу и по почти неуловимой мимике одного из сотрудников морга понял, что сейчас ему предстоит быстрый старт и недолгая, судя по физическому состоянию объекта, погоня. Но страх перед лицом правоохранительных органов придал санитару сил, и он минут десять петлял по парку от матерящегося Визгликова, бросая в следователя всё, что попадалось под руку.
— Уйди зараза, уйди не подходи, — верещал санитар тонким голосом, — уйди, не хочу в тюрягу!
— Да остановись ты, паразит! — гаркнул Визгликов и, окончательно разозлившись, догнал убегающего в три прыжка, уложив его в неглубокую лужу. — Полежи, остынь, — тяжело дыша и нащупывая в кармане наручники, сказал Стас.
Притащив обратно санитара, облепленного грязью, Стас заволок его в морг, пихнул в спину в сторону пустующей прозекторской и, прицепив наручники к столу, взял в руки душирующее устройство.
— Э, начальник. Ты чего? Здесь покойников моют, здесь мыться плохая примета.
— Вот и проверим, спортсмен ты мой суеверный, — рявкнул Стас. — Кто сказал труп к больнице привезти и выкинуть на тропинке?
— Какой труп?! — вызывающе выкрикнул мужик. — Не имеете права! — но тут же захлебнулся хлынувшей из лейки водой.
— Кто сказал привести сюда труп? Какую машину использовал? Куда ездил? Кто продал труп? Или мне тебя в маньяки записывать? — орал Визгликов, как следует полоская извивающегося санитара.
— В какие маньяки? Ты дурак, что ли, гражданин-начальник? — плачущим голосом спросил промокший насквозь санитар. — Ну мужик один. Ну он и денег, и адреса дал и сказал, что делать.
— Кто труп расчленял? Ты?
— Да откуда. Петька, студент. Я ему денег заплатил, он и согласился.
— Здравия желаю, — на пороге прозекторской появился мужчина в полицейской форме. — Вызывали? — он удивлённо воззрился на странное действо.
— Да, — ответил Визгликов, выключая воду. — Сейчас я показания запишу и можете забирать. И я вам бонусом его помыл, так что не благодарите.
Глаша, вернувшись в отдел, заползла за свой стол, бессильно прислонилась к стене и, накидав сообщение Кириллу, открыла ноут, где висело страшное сообщение. Круг, символы вокруг и свечи напоминали ей о месте преступление в недрах метро и сейчас, поискав в сообщениях присланный ей контакт Апполинария, Глафира набрала номер.
— Здравствуйте. С вами говорит…
— Постой, — прервал её на полуслове мужской голос, — дай я сам скажу, кто звонит мне таким чудным женским голоском. У тебя, красавица, какая-то очень творческая профессия и звонишь ты, чтобы предложить мне участие в шоу. Угадал?
— Почти. Я следователь и хочу вас опросить. Но если вы хотите реалити-шоу, то приезжайте к нам в управление. Адрес и время вышлю в сообщении, — отрезала Глаша и нажала на кнопку отбоя. — Одни ясновидящие кругом. Мне срочно нужен литр валерьянки, — сказала Глаша, глядя на подрагивающие кончики пальцев.
Приехавший Визгликов заметил Глашу, задумчиво стоящую возле раковины.
— Польская, ты чего делаешь?
— Хочу нанести колото-резаное ранение пачке со вздувшимся йогуртом.
— Польская, ты меня реально пугаешь.
— Я пошла в кружок актёрского мастерства, там есть задание: нужно изобразить убийство.
— Глаша, ты ещё не все кружки перебрала? Мужика найти не пробовала?
— Пробовала, Станислав Михайлович, но что-то очереди не вижу. Кому нужна барышня с пошатанной психикой, готовая в любую минуту променять уют с любимым человеком на шатание по местам происшествия.
— Чё сразу с любимым?! Ты для здоровья себе мужика заведи.
— Ой, как мило. Мы с вами, как две подружки, уже обсуждаем мою личную жизнь.
— Польская, твоя кастрированная личная жизнь создаёт слишком много проблем жизни общественной и рабочей. Слишком много у тебя ненужной энергии.
— Ну так будьте моей свахой, — в голос рассмеялась Глаша. — Если вы так обо мне печётесь, познакомьте меня с кем-нибудь.
— Хорошо, — не дрогнув сказал Стас. — У тебя платье приличное есть?
— Ну вроде было. Могу в агентстве взять, если всё совсем по серьёзному, — всё ещё продолжая шутку, проговорила Глаша.
— Отлично. Вот тебе пригласительный, — Стас положил перед ней на стол красочный прямоугольный буклет. — Будешь моей дамой. Идём к моему знакомому художнику на выставку и там кого-нибудь тебе точно подберём.