— Я теперь на тебя каждое утро орать буду, — ответил Стас. — Говори.
— Это может быть брат Алексея, Степан. На месте преступления, где сбросили девушку в лесу, валялась прокладка. Сейчас я точно уверен, что она от доильного аппарата, по крайней мере у меня есть на неё чек, и он у меня из машины Степана.
— Притянуто, конечно, но на безрыбье… А то у нас голяк по всем фронтам, а девушка пропала. Куда ехать?
Погорелов быстро назвал адрес, вызвал такси и, сказав адрес фермы, помчался в том направлении — поджидать Визгликова и Архарова.
Латунин, молившийся, чтобы ему никто не позвонил и никуда не вызвал, ещё с ночи выдвинулся в городок, где встретил Виталину. Он даже сам не понял, почему вдруг решил, что ему просто необходима эта самая машина в кредит, на которой он ехал, но сейчас ему хотелось всё поменять в своей жизни. Было легко, весело, прилетела стая тех самых бабочек, сопровождавших переживания влюблённых, и мир стал каким-то добрым и светлым.
Найдя обозначенный ресторан, Латунин сверился с часами, прошёлся, чтобы размять ноги, четыре раза заглянул на веранду, покрутился, оглядываясь во все стороны, но внутри странное чувство подсказывало, что сейчас от его надежды на это свидание начнут отламываться крохотные кусочки, потом более крупные, и вскоре она развалится вовсе. Прошёл час, Виталина так и не пришла, и Роман, сев в машину, уже направился на выезд, потому что на звонки она тоже не отвечала. Но вдруг он резко нажал на тормоза, и полный решимости спросить, почему же она всё-таки не пришла и что с ним не так, поехал к тому бару, где они встретились.
Несмотря на выходной день, освещения в помещении не было, но двери были открыты. Роман потянул на себя створку, тихо вошёл внутрь и аккуратно, почти неслышно, пошёл в сторону барной стойки, потому что из помещения, находящегося за ней, слышались голоса и странные хлёсткие звуки.
— Мы закрыты, — наперерез Латунину вдруг вылетел невысокий пацанёнок, на лице которого явно были кровавые брызги.
Латунин с ходу уложил юношу лицом в пол, влетел в помещение, увидел привязанную к стулу Виталину и здорового мужика, бьющего её по лицу. Роман, не помня себя, стал отрабатывать на отморозке весь арсенал приёмов, потом схватил сковородку и со всего маху хотел заехать мужику по голове, но почувствовал острую, словно разрывающую изнутри, боль.
— Ты дебил, что ли?! — растирая кровь, текущую из носа, заорал мужик. — Ты на фига его прирезал? Всё валим, валим, — было последнее, что услышал Латунин.
Потом через ватную пелену бились крики Виталины, в угасающем сознаний мелькали чьи-то лица и яркие вспышки светлых пятен, а потом наступила темнота.
Глава 14
С неба на землю сыпались острые стальные нити дождя, в высоте метались рваные тучи, и противно завывал ветер, плача и стеная, в безуспешной попытке найти потерянную душу мира. Погорелов морщился, смотрел на близкое небо и наматывал очередной круг по дороге в попытках согреться неподалёку от той фермы, где не так давно принимал коровьи роды. И когда в кармане ожил весёлой мелодией телефон, Сергей сразу сунул озябшую руку в карман, повозился, пытаясь нащупать трубку между складками прорванной материи, и выудив, гаркнул:
— Да!
— Чего орёшь? Оглохнуть можно, — спросил Визгликов. — Ты где?
— Да задрыг совсем, — поёжился Погорелов. — Я возле автобусной остановки, отсюда хорошо виден подъезд к дому. Машина хозяина на месте, так что, я думаю, он на ферме.
Почти сразу возле оперативника затормозила машина, Погорелов наклонился к открытому окну и проговорил в трубку:
— Чё так долго?
— Садись уже, а, — вяло отмахнулся Визгликов.
Сергей быстро нырнул в долгожданное тепло и, махнув на катящуюся вбок грунтовую дорогу, сказал:
— Нам туда, вон забор виднеется, и тачка его стоит. Что делать будем?
— В смысле? — нахмурился Архаров. — Скрутим, и всё.
— А потом будем писать долгие объяснительные и пылинки с него сдувать, — грустно сказал Визгликов.
— Почему?
— Тёма, ну ты голову-то включи. У нас кроме ничем не подкреплённых доводов и одного-единственного чека ничего нет, — вспылил Погорелов. — Что мы ему предъявим? Вообще ничего.
— А может, тогда ордер на обыск? Всё там перешерстить, — не унимался Тёма.
— Что ты шерстить собрался? — вздохнул Визгликов. — Ты реально думаешь, что он в дом что-то потащит? У него нычек может быть миллион и какая-нибудь халупа в глухом лесу, где он медитирует на тему своих убийственных изысканий, — закончил Стас, притормаживая возле дома фермера. — Ладно, по ходу разберёмся. Но только я тебя прошу, — он повернулся к Артёму, — ты, пожалуйста, молчи. А то ляпнешь что-нибудь.
Выйдя из машины, мужчины пошли к калитке, Погорелов мельком глянул на вяло лающую Жулю и остановил Архарова, который уже хотел открыть дверцу.
— Стоять.
— Чего? — развёл руками Архаров.
— Уважай чужую собственность, — вполголоса проговорил оперативник и кивнул на появившегося из открытого вольера алабая, у которого на морде буквально читались слова, сказанные Погореловым.
— Блин. А чего делать? — спросил Архаров.
— Домой ехать. Первый тур не прошли, — пожал плечами Стас и надавил на кнопку звонка. — Цивилизованными методами пользоваться и головой, а она у тебя с некоторых пор стала предметом, которым ты ешь и вполуха слушаешь, что говорят окружающие.
— У меня проблемы, — буркнул Тёма.
— Нет, — резко сказал Стас. — Проблемы сейчас у девочки, которая неизвестно где, и у её матери, которая может запросто умереть от переживаний. А у тебя что-то сродни пубертатному гормональному взрыву. Я тебя последний раз предупреждаю: либо ты включаешься в работу, либо возвращайся рулить лимузинами.
Дверь в дом вдруг открылась, скрипнула и потихоньку стала отъезжать наружу, но кроме этого ничего больше не происходило.
— Не понял, — проговорил Стас, оценив размеры алабая, спокойно стоящего на своём месте. — Не, ну через это КПП нам точно не пройти.
— Стойте, стойте, — послышался приглушённый мужской голос из-за двери. — Я сейчас выйду, не входите. Шайтан — серьёзная собака.
Вслед за этим донёсся стук, охи-вздохи и вскоре в проёме показался странно скачущий фермер.
— Шайтан, место, — сказал он, выпрыгивая на крыльцо. — Сейчас, сейчас. Не могу быстро двигаться. Я ногу сломал, будь она неладна, а жена сейчас отъехала. Собаку закрою, и можете входить, там только щеколду сверху открыть нужно.
Визгликов немигающим взглядом оглядел неловко спускающегося по лестнице хозяина дома и, выразительно нарисовав на своём лице знак вопроса, повернулся к Погорелову.
— Что? — прошептал Сергей. — Я откуда знал?
— Заходите. Вон и спаситель наш, вижу. Жена телка́, что народился, в честь тебя кликает. Сержем зовёт, — заулыбался фермер. — Давайте в дом, погода просто никакая. Серёга, привет, — он крепко пожал руку Погорелову и сделал пригласительный жест. — Ну поднимайтесь, поднимайтесь, я-то пока допрыгаю.
— А как случилось? — Погорелов кивнул на загипсованную выше колена ногу.
— Да, понимаешь, за каким-то чёртом полез за сеном. Спроси, зачем? Я не скажу. Обычно лазает работник, а мне вот втетерилось. Ну, короче, дождина шёл, я и кувырнулся с мокрых перекладин. Жена запаниковала, скорую вызвала. Ну, я чего, поехал, перебинтовали, — он, неловко поднимаясь по лестнице, похлопал себя по гипсу, — и домой запросился.
Погорелов, слушая хозяина дома, одновременно отправлял всю информацию на проверку админам, чтобы подтвердить алиби мужчины, потому что если он действительно уже несколько дней ходит с гипсом, то он точно не тот, кто им нужен.
— А вы так, в гости? Или дело какое? — тяжело дыша, спросил фермер и заскочил на одной ноге в коридор вслед за мужчинами. — Мужики, может, чайку? — он провёл пальцами у себя под подбородком и подмигнул. — Я-то в рабочие дни ни-ни, а сейчас вроде как болею, но коленка, она ж не желудок, ей от этого дела только обезболивание.
— Нет, спасибо, — твёрдо сказал Визгликов, отчаянно пытаясь рассмотреть в поведении мужчины хоть какую-то долю лжи, чтобы было за что зацепиться.
И пока Погорелов разговаривал с фермером, Визгликов опытным взглядом сканировал помещение, пытаясь даже в обстановке выловить детали того, что сидящий перед ними человек причастен к похищениям. Уже позже, сидя в машине, когда они отъезжали, так ничего и не узнав, Стас покачал головой:
— Не вяжется у меня. Обстановка, его манера поведения, всё говорит о том, что это не он. Могу ошибаться, но он скорее больше пытается прикрыть социальные бреши, чем такую чёрную дыру в сознании, что ищем мы.
— Какие бреши? — спросил Архаров.
— Хочет казаться более обеспеченным, чем есть на самом деле, — выдохнул Визгликов. — Ну и потом этот чек, это, конечно, прям совсем слабая зацепка, порой мне кажется, что мы пытаемся подставить данные, чтобы полностью решить уравнение. Кирилл не звонил? Им ничего не удалось с камер выудить?
— Нет, — покачал головой Сергей.
— Ладно, — сказал Визгликов, — у меня встреча, так что мне хотелось бы избавиться от вашей тёплой компании.
— А как же девушка? — тихо спросил Архаров.
— Вот ты и ответь на этот вопрос, — отрывисто сказал Стас. — Работай, Тёма, она, может, ещё ждёт, когда её спасут, — он помолчал и добавил: — Если жива.
Погорелов с Архаровым, оставшись одни, некоторое время помолчали, потом, мрачно переглянувшись, разошлись в разные стороны.
Придя домой, Сергей удивился тому, что в квартире очень тихо, да и вообще было такое впечатление, что никого нет. Встревожившись, мужчина быстро заглянул на кухню, в ванную, потом в гостиную и, наконец, в маленькую спальню, где расположилась Яна. Он увидел, что девушка дремлет, свернувшись калачиком на кровати, и сердце его сжалось от страха, что на месте пропавшей могла быть Яна или любая другая женщина. Сергей сделал шаг к кровати, присел на краешек и, погладив Яну по спине, почувствовал, как она зашевелилась.