— Были. Два мужика слонялись и бабка с сумкой на колёсиках.
— Не только на платформе, может быть, ты обратила внимание на машину, припаркованную рядом, может, кто-то слишком быстро ехал для грунтовой дороги, слишком сильная тонировка у стёкол.
— Глаша, ты прости, мне нужно работать, я уже реально всё тебе сказала. Если что-то вспомню, то напишу. — Яна встала из-за стола, но вдруг нахмурилась и села обратно. — Что ты сказала про грунтовые дороги?
— Может быть, кто-то ехал по грунтовке с большой скоростью. Обычно люди берегут свои машины, ну и потом по камерам видно, что вокруг лужи, никто бы не стал носиться.
— Было. — Яна вскинула на неё глаза. — Я когда из магазина шла, то по соседней улице, пронёсся автомобиль. Просто проскочил, я саму машину не видела, так мелькнула в прорехе между домов, и всё.
— В какую сторону поехал?
— К магазину. Там как раз рядом выезд на главную дорогу.
— Ну вот, — выдохнула Глаша, — это уже что-то.
— Разве это что-то даст?
— Да. Если никто ничего не заметил, значит, человек, похитивший её, был, скорее всего, с ней знаком. Также мы знаем направление и точку, где с большей вероятностью появится машина похитителя.
Стас, припарковав машину, вышел на пустую сумеречную улицу, поглядел на стоящие вразнобой редкие фонари и, набрав участкового, сказал:
— Я на месте. Вы скоро? Жду.
Пройдя по дороге, он оглядел густо намазанные слоем подсохшей грязи заборы, стоящие по обочинам, проваленные глазницы нежилых домов, открытые рты выставленных дверных проёмов и покачал головой:
— Просто рассадник для вурдалаков всех мастей.
Неподалёку остановился еле пыхтящий автобус пенсионного возраста, из него выскочила невысокого росточка девочка и пошла по боковой дорожке, теряющейся в лесу.
— А потом плачущие матери клянут полицию на чём свет стоит и говорят о бездействии.
— Чего?
Визгликов обернулся на мужской голос и кивнул неслышно подобравшемуся участковому.
— Я говорю, вон девочка одна в этих кущах домой пошлёпала.
— А, так это Степановых, старшая. Они за полкилометра живут, младшая через час приедет.
— Да неужели, — покивал Стас, — и так же одна по лесу?
— Ну а чего делать? Мать целый день на работе, сам Степанов без ног, бывший железнодорожник. Подпростыл, инфекцию подхватил, и всё. Кирдык и ампутация.
— Так, ладно. Пошли к нашей свидетельнице.
— Приболела, наверное. Звонил, не берёт трубку. — участковый пошёл вперёд к дому очевидицы, что вызывала полицию. — В магазин сегодня не приезжала, хотя лясы точить каждый день ходила. Одинокая она.
— Пошли.
Поднявшись по расшатанным деревянным ступеням, мужчины вошли в сырое пространство двухэтажного дома, участковый потянул на себя первую дверь и крикнул куда-то в еле освещённое лампочкой пространство:
— Лексеич, ты не знаешь, соседка твоя дома?
— Отвали! Я служил! — прикатился обратно злобный рык.
— Понял, — вздохнул участковый, — опять неделя гранёного стакана. Пошли дальше. В доме две квартиры. Его и её.
Шаткая лесенка привела их на второй этаж, участковый постучал по растресканной матерчатой обшивке двери, отчего дверь провалилась внутрь и открылась.
— Хозяйка, ты дома? Одетая? А то тут много мужчин к тебе в гости. — весело крикнул участковый и подошёл к постели, где лежала пожилая женщина. — Спишь, что ли? День уж светлый.
— Стоять! — гаркнул Стас. — Руки. — остановил он мужчину, когда тот хотел потянуть за край одеяла.
— Помёрла? — понизив голос спросил участковый.
Визгликов выудил из кармана перчатку, натянул её и, приподняв одеяло, прикрыл глаза.
— Убили.
— С чего?
— Ну не сама ж она себе голову отрезала и на подушку обратно положила. — рявкнул Стас.
— А тело-то где? — ахнул участковый, видя пустое пространство на постели.
— По делам, видимо, ушло. — в очередной раз гаркнул Визгликов и нечаянно пнул стоящий неподалёку стул.
Стул упав задел дверцу шкафа, которая немедленно открылась, и оттуда вывалилось тело старухи.
— Господи, — выдохнул Стас, глядя в окно на небо, — ты меня как-то по-особенному не любишь? — Визгликов посмотрел на обмотанную полиэтиленом обезглавленную шею и набрал номер телефона, — Латунин, организуй мне криминалиста и медика. И Погорелова найди. — отключившись, следователь глянул на скорбного участкового. — Понятых организуй. А я пойду воздухом подышу, — сказал Стас, у которого уже першило в горле от спёртого духа жилья.
Выйдя на улицу, Визгликов добрался до местного магазина, поглядел на стреляющую глазками молодую продавщицу.
— Можно воды, пожалуйста.
— Вам какой? — наматывая тёмный локон на палец, игриво спросила девушка.
— Леся, брысь в подсобку, работать, — быстро оборвала её тучного вида женщина, — что хотели?
— Воды. Скажите, часто к вам заходят чужие люди. Не местные?
— Что предлагаете? — угрюмо спросила продавщица.
— Исключительно услуги правоохранительных органов, — раскрывая корочки, сказал Стас.
— А. — вяло отозвалась женщина. — Думала торговый представитель. И так покупателей ноль, а они всё лезут. Не свои нечасто. — ответила она на вопрос. — Рядом цивильная заправка, чуть дальше магаз сетевой, что им здесь делать?
— А торговые часто заходят? — зацепился за информацию Стас.
— Раза два в неделю точно.
— Всегда разные?
— Ну, те, что с нами работают, одни и те же. Новые разные, конечно, — пожала плечами женщина.
— Сможете мне составить перечень компаний, с которыми работаете постоянно. Написать телефоны ребят и имена.
— Да, могу, конечно. Что случилось-то?
— Так третьего дня машину здесь бросили. Ну помните, кипиш был?
— А, ну да. Я только ничего не видела, мы уж закрыты были. Но список сделаю. Но ребята все нормальные, хорошие. Не думаю, что они могли бы быть виновны.
— Да я ж не обвиняю, — улыбнулся Стас, — мне бы просто поговорить.
Выйдя на улицу, Стас увидел, как микрик следственного комитета повернул за угол и поторопился вслед за ними.
— Юлия Дмитриевна, вы опять с нами? — поднявшись по лестнице, спросил он.
— Юрий Арсеньевич взял отпуск. Пока с вами. — раскладывая чемоданчик, сказала женщина.
— Ну и славно. — отозвался Визгликов и задержал взгляд на крохотном синем пятнышке на шее женщины.
Юлия, заметив это, нервно поправила высокий ворот свитера, откашлялась и стала осматривать место происшествия.
— Нинель Павловна, что ж сами? — развёл руками Визгликов, заметив поднимающуюся заведующую моргом.
— Смотрю на тебя, Визгликов, и столько нового для себя открываю. — покачала головой запыхавшаяся женщина.
— Не понял?
— Пойдём, Стасик, работу работать. Ты ж мужик, ты не поймёшь. Так, давайте мне стул какой-нибудь, а то совсем умоталась я и свет нужен, такие потёмки. Не разберёшь, что к чему.
Пока следственная бригада фиксировала улики, Стас подошёл к окну, осмотрелся, а потом подозвал Погорелова:
— Серёжа, посмотри на вон ту лань длинноногую. — Визгликов кивнул в окно, где вдалеке на трассе тёрлась девица, одетая в короткие шорты и крохотную курточку. — А ещё здесь девочки ходят со школы домой, — Визгликов рубанул воздух ладонью. — Прямо по лесу, лови не хочу. Продавщица в магазине молоденькая работает.
— И чего?
— Того, Серёжа. Вместе с пестиком, нужно мозг из сейфа доставать. Приехал он ровно за дочкой Мити Кононова. А это плохо. Значит, следил, охотился. А так как прошло уже четверо суток и с учётом этого, — Визгликов кивнул на санитаров, укладывающих части тела пожилой женщины на носилки, — нет у меня уверенности, что найдём мы девушку живой.
На остановку снова приехал автобус, оттуда выпрыгнула младшая дочь Степановых и, потихоньку подпрыгивая, побежала в наступающую ночь, таща на спине большой рюкзак с учебниками.
Глава 3
В стенах бывшего завода, где теперь обитала модная фотостудия, между стенами метались яркие вспышки, гремел однообразный бит, сквозь который пробивался подбадривающий моделей голос оператора.
— Глаша, Глаша, тяни носок и чуть выше ногу поставь. Супер! Ты просто звезда! Богиня! — молодой высокий мужчина с характерно вытянутой вперёд шеей, оттого что она всё время испытывала тяжесть фотокамеры, прокричал. — Так, всё, мои королевы! Всё, на сегодня аут. Все большие молодцы. Глафира, подойдёшь?
— Да, Сава. — Глаша, спустившись с подиума, остановилась возле мужчины.
— Милая, ты просто исключительно фотогеничная. Фактически ламповая тян, то есть таких очень сложно встретить, даже несмотря на твой возраст, ты сейчас без всяких, но прости у моделей свой предел. Так вот, у меня для тебя может получиться классный контракт.
— Нет, Сава, спасибо.
— Ты даже цифру не услышала и условия. — оторопел от такого скорого на его памяти отказа фотограф.
— Мне не подходит. Для меня это хобби. — Глаша потрясла головой, а за совет по колористике цвета особое спасибо. Мне так гораздо больше нравится.
— Просто хобби? Но ведь хобби может бабки принести.
— Не всё в этой жизни бабками и детками меряется. — улыбнулась Глафира.
— Чё, у тебя папик богатый?
— Ну можно и так сказать. — улыбнулась Глаша. — Можно шляпу возьму поносить на денёк? Завтра завезу. — проговорила Глаша.
— Не вопрос. — задумчиво сказал Сава.
Глаша всё время старательно замазывала дыру в прорехе памяти, где вздымались всполохи недавних событий, и страхи скалились в кривой усмешке, не давая спокойно спать, думать, жить. Обязаловка с психологом не помогала, потому что нервный мужчина мало походил на лекаря душ, к тому же он всё время смотрел на часы в ожидании прекрасного момента, когда же наконец уйдёт очередной нудный пациент, а с ним и толпа его внутренних проблем. И Глафира нашла для себя другой способ вырываться из густого варева кошмаров. Курсы флориста, бесконечные мастер-классы по готовке, а теперь ещё и курсы моделей…